КК -12. Часть 1

Глава 8.3

Около пятнадцати часов дня майор Церсия Лариди находилась со снайперской винтовкой на втором этаже дома на окраине Норбиджа: здесь вдоль зеленых улиц располагались большие сады с приземистыми старыми домами, за каждым из которых могла ждать засада иномирян. Они и ждали — и за домами, и за баррикадами, и попросту возвышаясь посреди улицы на тха-охонгах и обстреливая наступающих из автоматов.

Позади остались бои на укреплениях, прорыв через несколько линий обороны, сражения на подступах к городу, в полях, на простреливаемом пространстве. Иномиряне оборонялись со всей отдачей, и если бы не большое облако, которое прикрыло наступление от раньяров, бои могли закончиться уже сейчас и не в пользу Дармоншира.

Активное участие снайперов группы Лариди в наступлении, когда они шли в сводной дивизии как обычные стрелки, закончилось, и теперь их задачей было прикрывать со спины продвижение своих на основных улицах городка, следуя на относительно безопасном расстоянии за ними. В соседних домах и на соседних улицах тоже располагались ее девочки, да и выученные уже в Дармоншире мальчики тоже.

За время нахождения здесь она привыкла, что мужчины могут быть не менее дисциплинированы и ответственны, чем женщины, но иерархия им требовалась жестче, иначе начиналась борьба за лидерство и расшатывание дисциплины. Оттого в армии Маль-Серены за редким исключением мужчины несли исключительно небоевую службу: снабжение, инженерные войска, медицина. Слишком конфликтные, слишком много усилий на поддержание порядка.

Но работа со снайперами здесь, пожалуй, заставила Лариди пересмотреть свою уверенность в заведомой неспособности мужчин к длительной, кропотливой и хладнокровной работе. Ее мальчики-снайпера показывали отличные результаты.

Сейчас Лариди сквозь дымку от артиллерии, заполнившую долину, следила за тем, как перебежками продвигается вперед сводный берманско-рудложско-дармонширский отряд под прикрытием одного мага и нескольких огнеметчиков, только что отбивший нападение группы раньяров. Отряд был большой — более сотни человек, и сам был разбит на несколько групп, двигающихся на расстоянии пяти-десяти метров друг от друга.

Майор уловила движение в одном из садов, мимо которого проходила первая группа. Невидши.

— Раз, два, — шевельнулись ее губы в такт выстрелам разрывными, и две твари дернулись, рухнули на землю почти обезглавленными. Берман-предводитель отряда тут же отреагировал — группы перестроились, на метнувшихся к бойцам шестерых невидши полилась огненная смесь из огнеметов, рванулся вперед огнедух. Одного инсекта успели достать секирой, но двое оказались быстрее огня и врезались в отряд.

— Раз, — шепнула Лариди, поймав движение одной из тварей, и выстрелила не туда, где она была, а туда, где она должна была оказаться через несколько мгновений — и оказалась.

Вторую забили секирами. Но итог — несколько раненых бойцов с пропоротыми животами, вырванными кусками плоти, один — на брусчатке без движения. Их оставили в ближайшем саду, по рации передали медицинской службе координаты. Тело товарища оттянули туда же, за забор. Нельзя возвращаться в тыл с ранеными — если отряд не исполнит свою часть работы, то ослабит все наступление и потерь будет значительно больше. А у бойцов есть аптечки, которые помогут им продержаться до прихода санитаров.

Или не помогут.

Лариди перекинула винтовку через плечо, подзатянула ремень каски и спустилась на первый этаж, пробежала через загаженную гостиную, через сад — и, пригибаясь, к дому через два следующих, мимо которых уже прошел почти сотенный отряд и которые проверил. К раненым наискосок она не стала подходить. Во-первых, мимо пойдет сержант Акирос, которая прикрывает уже саму Лариди с другой стороны улицы, а во-вторых, у нее другая задача.

Дома здесь еще располагались отдельно друг от друга, но дальше начиналась улочка с плотно пристроенными друг к другу зданиями. В домах, сохранивших следы былого уюта, было грязно и пусто — раскидано, разворовано. Кое-где виднелись следы охонгов и проживания наемников. Были и человеческие кости.

Берманы, конечно, дрались как бешеные, издалека расстреливая врага из коротких автоматов, а при сближении переходя в какую-то промежуточную боевую форму: они выглядели как люди с черными глазами, клыками и когтями, с бугрящимися мышцами, и они выходили на охонгов и невидши с одними секирами или в облике медведей. Они были хорошими бойцами, и пусть Лариди не одобряла главенство мужчин в стране и доме (а также гъелхты, в которых непонятно как драться: попробовала бы она выйти на позицию в юбке), воевать они умели.

Новая позиция.

Мысли под канонаду текли спокойно — а майор в это время стреляла разрывными, выбивая суставы и глаза чудовищ, прущих на берманов и дармонширских магов с огнедухами — уже совсем немного их осталось, и работали они теперь на раньяров, которых змеи воздуха и тер-сели значительно проредили во время внезапно упавшего тумана (всем было понятно, что это не само по себе облако вдруг ушло вниз, чтобы помочь дармонширцам), но стрекозы по-прежнему рушились сверху, выхватывая то одного бойца, то другого, а всадники на них работали из гранатометов.

Лариди сшибала и их — сколько позволяла скорость выстрелов, размеренно перезаряжала винтовку, следила за периметром, слушала, как работают ее снайперы, при продвижении отряда далее перебегала из дома в дом, пригнувшись, цепко оглядывая улицу и небо — там метались ослепленные раньяры, иногда врезаясь в дома, падая на мостовые, — и снова ложилась на позицию.

Она вновь перебежала к дому наискосок по усыпанной телами и разубленными охонгами улице. Пробралась в дом, поднялась на чердак. Судя по автоматным очередям, впереди схватка была жаркой.

Она двумя выстрелами отщелкнула передние лапы у тха-охонгов, когда на берманов вновь посыпались невидши. Лариди быстро, без суеты перезарядила винтовку. Из дома наискосок и чуть позади тоже шло отщелкивание разрывными — работала сержант Акирос. Через несколько секунд майор вновь присоединилась к ней.

Не привыкнуть было к тому, как невидши вспарывают тела людей назапястными лезвиями, как рвут страшными пастями. Слишком мощны они были, слишком быстры — кажется, даже одна такая тварь могла бы перерезать сотенный отряд, если бы он был вооружен обычным оружие. Да и с огнеметами, и с огнедухами, и с секирами берманов, и с поддержкой снайперов все равно было сложно и смертельно опасно — после каждой стычки с невидши на месте боя оставались раненые и убитые. А ведь невидши были не единственной проблемой — были и раньяры, и охонги, и тха-охонги, да и наемники дрались отчаянно.

Отряд редел, и скоро ему придется встать на опорную позицию и удерживать ее до подхода подкрепления, потому что атаковать больше не будет ресурса. Успеют ли они дойти до центра города, чтобы встретиться там с идущими по соседним улицам подразделениями?

Лариди продолжала мыслить быстро, ловко перезаряжая и стреляя, перезаряжая и стреляя. Рубка шла жестокая, у баррикад, составленных из кроватей, шкафов, садовых статуй и кусков заборов, уже сражались врукопашную, часть берманов обернулись медведями и рвали охонгов. Сопротивление иномирян слабело, вот уже кто-то побежал, кого-то давили к забору. Сверху мелькнула тень — еще одна стрекоза неслась к месту стычки, всадник стрелял из автомата вниз.

— Раз, два.— Майор сняла его, выбила стрекозе один глаз, сержант Акирос успела выстрелить во второй. Чудище пронеслось над головами бойцов и рухнуло на мостовую, крутясь и вереща.

Предводитель берманов — это был барон Ровент, матерый боец с недержанием мужского превосходства — оглянулся и с благодарностью поднял кулак.

В очередную перебежку, когда отряд метрах в двадцати впереди проходил только что зачищенный перекресток, добивая остатки сопротивления, она услышала сзади, из пройденного уже зеленого переулочка, шорох, краем глаза уловила движение — и успела сдернуть с плеча винтовку и выстрелить не глядя.

С дырой в башке отлетел на мостовую невидши — но из-за дома метрах в восьми от нее выскользнули еще двое и, не сбавляя темпа, бросились к ней.

Сержант Акирос, которая должна была ее прикрывать, их пока не видела.

Раз, — Лариди выпустила винтовку, — два, — сорвала с пояса гранату, — три, — выдернула чеку, — четыре, — бросила и рванула за угол, прижалась к нему, приседая и закрывая шею руками. Не все успела. Рвануло, полетели осколки — и ее все-таки задело, черкнув по плечу и пробив защиту, по спине в бронежилете, по каске. Пальцы остались целы. По плечу потекло горячее.

Майор развернулась — чтобы встретиться лицом к лицу с посеченным невидши, который щелкнул посеченной пастью в каких-то сантиметрах от ее лица, дернулся вперед. Она упала на спину, ударила его ногой в шею — как в камень, но и он качнулся вперед, перебирая культями оторванных конечностей, из которых текла слизь.

Раздался парный выстрел Акирос — тварь дернулась, но голова была прикрыта корпусом, в котором образовалось две дыры. Невидши полз вперед, Лариди отползала по мостовой, пытаясь вывернуть так, чтобы голова твари оказалась видна напарнице.

Снова выстрелы — отлетела одна из культей, вырвало плечо. Тварь заверещала, ковыляя, но ускоряясь.

В руку скользнула третья граната, Лариди выдернула чеку — и тут инсекта сбил огромный медведь, схватив его пастью за башку и оторвав ее. Плюнул слизь, вытер язык о камни мостовой, встал на задние лапы и перетек в командира берманов Ровента.

Майор вставила чеку обратно в гранату, схватилась за его протянутую руку, поднялась. Подняла брошеную винтовку, шагнула ближе к стене дома — под козырек, чтобы не стать мишенью для стреляющих с воздуха, выдернула из аптечки кровеостанавливающую губку, бинт, антисептик, начала обрабатывать плечо прямо через порез в одежде. Руки тут же покрылись липкой кровью.

Мимо проносились еще медведи — пробежали мимо уничтоженных ею невидши, обошли вокруг дома, откуда они появились.

— Недобитки какие-то, барон, — доложил появившийся из-за дома берман. — Там бльше никого нет.

— Хорошо. Возвращайтесь к отряду, — отрывисто приказал Ровент. Тяжело посмотрел на то, как Лариди заканчивает бинтование.

— Нас защищаешь, а себя не можешь? — сказал он мрачно, снимая с пояса флягу. Глотнул жадно, вытер рот широкой ладонью. — Зачем тебе вообще воевать, женщина? Стреляешь ты хорошо, но вблизи как себя защитишь?

— Попридержи язык, медведь, — сухо ответила Лариди, — Иначе подумаю, что ты им охотнее, чем секирой, машешь. Умение бойца не в том, что у него под юбкой находится. А за помощь благодарю.

— Взорвала бы себя? — спросил он и снова поднес флягу ко рту.

Она не стала отвечать на глупый вопрос, прижалась к стене, осматривая улицу. Впереди снова началась перестрелка — атаковали раньяры, и времени идти в укрытие не было. Акирос уже стреляла — и Лариди, не успев смыть в рук кровь, взяла оружие и стала стрелять стрекозам по глазам.

Берман, обернувшись, помчался к своим. Сделал несколько прыжков — и прямо перед ним с грохотом и визгом рухнула наземь стрекоза, проехала по мостовой к дому напротив. Медведь, на ходу бросившийся вбок, задетый большим телом и оглушенный, ошалело оглянулся.