Смерть его игрушка

Кинул мне платье:

- Одевай-ка!

- И это всё? - отвечаю с презрением.

Смотрит с недоумением. Умный, ё!

- А бельё?

- Тебе оно не понадобится. Одевай, пойдём.

- Далеко я уйду? - возражаю, подёргав цепь.

Он подходит и, погладив мою ногу, снимает цепь. Мне что-то кажется, что это не свобода, а всего лишь временная передышка.

Впрочем, кто знает. Настроение у него меняется каждую минуту.

Снимаю его рубашку, которую теперь таскаю постоянно - другой одежды он мне до этого не давал. Он спокойно смотрит и ждёт. В глазах - туман застилает огни страсти - но это всё. Никаких внешних проявлений. Впрочем, это не в первый раз. Грубо говоря, у него на меня не стоит. Романа гораздо больше возбуждает моё неповиновение, чем моё обнажённое тело.У нас секс не тогда, когда он захочет, а тогда, когда решит.

И ты ещё спрашиваешь - почему?

Зачем я тебе нужна? Ты даже меня не хочешь.

Я натягиваю платье и поворачиваюсь к нему:

- Ну что?

- Пошли.

Обнимает… и в следующее мгновение свет меняется.

135.

Мы сидим на какой-то арматурине. Неподалёку на ней же висит фонарь. А внизу…

Я глянула вниз.

Внизу пропасть.

Бездна огней и теней, мерцающих клоков света, линий и звёзд сияния. Тёмные контуры, сгустки тьмы и золотистых, белых и голубых сумраков. Градиент, слитый в горизонт. Марево ранней зари с одного края небесной безграничности, и крепнущий мрак - с другой.

Лёгкая прохлада от скользящего мимо ветра. И странный, непонятный вкус у воздуха.

Страх приходит вместе с осознанием, и я хватаюсь за Романа изо всех сил.

- Не бойся, милая, я тебя не отпущу, - шепчет он, обнимая меня крепче.

- Я тебе верю. Но бояться высоты - это ведь бессознательно. Где мы? Это телебашня?

- Ну-у… Только она Эйфелева.

Он усмехается. А я медленно понимаю.

- Это что… Париж? Там, внизу, Франция?

Пока ещё недоумённо. Слишком всё нереально для того, чтобы верить и удивляться.

- Да.

- За тысячи километров от Яшильтово?

Вот теперь, кажется, просыпается удивление.

Роман смеётся мне в волосы:

- Да.

- Как так? Это иллюзия?

- Это правда.

А. Я сплю. Панорама внизу - как раз картинка из сна.

- Посмотри. Там - Елисейские поля.

- Так плохо видно? - разочаровалась я. - И загораживает что-то. Это там, где белое пятнышко?

- Это Триумфальная Арка, Дашенька! - засмеялся Роман. - А от неё отходит лента огней, видишь?

- А разве Елисейские поля - это не поле? - разочарование. Так это что, получается, дорога?

- Это улица.

- Не надо на меня так смотреть! - предупредила я сурово. - Что такого в том, что я не разбираюсь в Парижских достопримечательностях?

- Ты же не видишь, как я на тебя смотрю. Ты повернулась в другую сторону.

- Нет, но я знаю!

Он снова усмехнулся и прижал меня к себе крепче. Обида обидой, но здесь высоко, а на арматурине сидеть неудобно, и я не сопротивлялась.

Тёплые мягкие огоньки покачивались в волнах широкой реки, разрезающей улицы. Шелестящий гул внизу - город жил своей жизнью.

- Пойдём? - спросил Роман. - Я пока не могу долго.

Я не стала спрашивать, что он не может. Нет так нет, я и так с утра не поверю, что это всё было.

136.

Счастливые супруги, выходящие из кинотеатра, выглядели чуть ли не подростками, выпросившими у родителей денег на билет. Муж постоянно обнимал жену и нежно прижимал к себе. Медовый месяц миновал давным-давно, но чувства были подогреты надеждой и радостным ожиданием. Они месте работали над пополнением семьи.

- Здравствуйте, - вежливо улыбнулся Роман. - Можно на пару слов?

- А! Вы… Роман, кажется? - уточнил Егор.

- Или Рамон, - прибавила Алёна.

- Можно и так, и так.

- А где Даша? - поинтересовалась девушка.

- Дома. Я насчёт неё и хотел.

- Пойдёмте только в машину. Или можно - тут есть кафе, - предложил Егор.

- В машину. Давайте на ‘ты’.

Мистик открыл дверцу и сел в машину Егора. Тот отключил сигнализацию, посадил жену и сел сам.

Некоторое время все молчали. Алёна начала первая:

- Скажи, Роман, правда, что Даша увела тебя у Ланы, а то мы не очень поняли?

Он ответил тяжёлым взглядом:

- Нет, не правда.

- Слава Богу! А то мы гадали - что случилось с Дашей!

- Что случилось? - невозмутимо пожал плечами Егор. - Дружба дружбой, а мужики врозь.

- Егор! - возмущённо пискнула Алёна, ткнув мужа в бок. - Дашка сама бы кого хочешь кому хочешь… В смысле, она же такая - рубашку последнюю отдаст. На неё не похоже такое. Она бы тебя вернула по первому требованию.

- Я похож на сломанный телевизор? Или одолженную банкноту? - едко спросил Роман. - С кем мне быть, решу сам. Не Даша и не Лана.

- Нет, ну так нельзя, - надулась Алёна. - Дашка тоже должна решить.

- Да что такое? - нахмурился тот. - В моё время женщин вообще никто не спрашивал! - Он задумался. - Слушай, так она же не собиралась уступать Лане!

- Она точно рассматривала этот вариант, - усмехнулся Егор.

- Так… Спасибо. Поговорю-ка я с Ланой.

Он исчез прямо из машины.

137.

Андрей застал меня врасплох.

Кроме Романа я не ожидала никого, поэтому зачастую даже не брала на себя труд одеваться. Тем более, кроме одной мужской рубашки, одежды у меня не было вообще.

Как только я различила, кто заходит в комнату, пришлось быстро запахивать рубашку и, для верности, натягивать покрывало.

- Привет.

Он смотрел на меня чуть испуганно. Внимательно разглядел цепь, вздохнул.

Ну что, сам он не догадается?

- Пожалуйста, помоги мне освободиться.

Он сжал губы, опустил глаза.

- Даш, я… обещал Еретику, что просто поговорю с тобой.

Что это ещё? О чём он?

- Андрей, сними цепь.

- Слушай, давай сначала поговорим, - неуверенно ответил он. - Нет, понимаешь, я могу тебя освободить, но - сама пойми, это только до того, как Еретик узнает. Вернёт тебя обратно он через несколько минут после того, как заметит твоё отсутствие. И помешать ему не сможем ни я, ни кто-то ещё.

- Зачем он вообще так сделал?! - с отчаянием спросила я. - Если я действительно не могу скрыться от него, зачем это?

- Возможно, по привычке. Возможно, что-то ещё.

Я задумалась. Пусть я обижена, пусть мы в ссоре, но, тем не менее, ко мне каждую ночь приходит любимый. А каково было пленницам, которых Роман держал на цепи в своём замке тогда, до своей смерти? Целый день страшного ожидания - и ночь с жестоким насильником?

Представила, что ко мне вместо моего мужчины приходит кто-то вроде Рольсена, и не слушает никаких уговоров и просьб…

Жутко.

Он сказал, что теперь всё по-другому.

А так ли это?

Вышел после адских пыток. В изменившийся за больше, чем полстолетия мир. А если он просто не привёл ещё в норму свою жизнь? Что было, если бы я не любила его на самом деле? Если бы он не чувствовал лжи за моими словами?

Изменило бы это хоть что-нибудь?

Или я всё так же сидела бы на цепи?

‘Я сделаю всё, что ты попросишь’.

‘Всё’.

В сознании проходили кадры в обратной промотке. Девушка, больная раком… Украшение в виде морской звезды… Кошка из помойки… Горящий самолёт…

Не знаю. Но я ему верю.

Он бы не стал меня принуждать, если бы был мне неприятен.

- Даша, - Андрей сел рядом и укутал меня посильнее в покрывало. - Мне просто надо знать, то произошло. Ты же не слушала голоса разума - ни своего, ни чьего-либо ещё. Ты была влюблена, как кошка весной. Что такое? Он что-то сделал… не то?

- Значит, это он попросил тебя поговорить со мной? - вздохнула я. - И ты меня не освободишь? Хотя… наверное, ты прав, это и впрямь бесполезно.

- Даш, я тебя очень люблю. Но и Рамон мне дорог. Что бы он не говорил, друзьями в привычном смысле этого слова мы так и не стали. Он до сих пор воспринимает меня как старшего. Но, тем не менее…

- А раньше ты о чём говорил?! - рассердилась я. Что же он так хотел, чтобы я бросила Романа? Уговаривал, гадости рассказывал!

- Извини, - виновато ответил мой друг. - Но я не думал, что всё так запущено. Я считал, что Лана - его любовь на всю жизнь. К ней он относился совершенно не так, как к тебе. Но, похоже, я ошибся.

- Думаешь?

- Может быть. Теперь уже не уверен, что прав.

- И я не уверена. Но так похоже, что он её любит… и она его.

Я прижалась к нему:

- Слушай, обещай, что не скажешь Роману.

Он подумал. Кивнул:

- Хорошо.

- Андрей, я серьёзно. Поклянись.

- Клянусь, Даша, - мягко улыбнулся. Пусть смеётся, я потерплю.

- Я очень его люблю. Но Лане он нужен. Если он будет с ней, защитит от чего и кого угодно. А я… я и так проживу. Не надо говорить ничего и читать нотации. Я всё обдумала. И ты обдумай. Это самое верное решение.

Он смотрел в стену и молчал.

138.

Роман пришёл, когда уже стемнело. Он сел за моей спиной и долгое время просто смотрел на баталии Героев Меча и Магии, проходящие на огромном экране. Я не обращала на него внимания. Вернее, пыталась не обращать - если что-то надо, пусть сам скажет.

И сказал.

- Дашка, выходи за меня замуж.

Я фыркнула, бросила мышку и повернулась:

- И по какому обряду?

- Хочешь, религиозному.

- Я христианка. А ты?

- Милая, сейчас за деньги всё делают.

- Или, может, у тебя есть паспорт? - как можно более елейным голоском спросила.

- Вот.

Он развернул передо мной книжку паспорта.

‘Иванов Роман Иванович’?!

- Ты издеваешься? - выдавила я сквозь зубы. Начинаю злиться. - Это российский паспорт!

- И что? Мы же собираемся жить в России.

Чуть поумерила злость, как можно спокойней сказала:

- Мой паспорт - это документ, который мне дорог. Это серьёзно. Твой паспорт - бумажка, которая для тебя ничего не значит. Ты таких можешь сколько угодно наделать. Ведь можешь же, да? Это не брак.

Он обнял меня и вздохнул:

- Дашка, девочка моя… Ну скажи что тебя не устраивает?

- Я говорила.

Усилием воли задушила эмоции. Впрочем, бесполезно. Думаю, он чувствует.

- Ром, ты кормишь моих животных?

Сменим тему. Эта слишком жестока. Для нас обоих.

- Конечно.

Он уселся рядом со мной, на полу.

- Котята орут и ползают. Когда их раздать?

- Пока рано. А Хомка?

- Я скормил его кошке.

- Ром!

- Ну?

- Зачем говоришь такие вещи?

Он засмеялся.

- С ними всё хорошо.

Я отвернулась в телевизор. Пусть развлекается как хочет, а у меня тут герой вражеский к замку подобрался.

139.

- Ну что, поделимся новостями?

Эльвильяр настоял, чтобы обязательно присутствовала Лана. Андрей не стал возражать - пока ещё не знал, зачем.

Девушка нервничала. Она полуприкрыла глаза ресницами, и бросала из-под них короткие взгляды то на Андрея, то на Романа.

Последний смотрел на неё, не отрываясь.

Потом сказал:

- Милана, поговорим откровенно?

Она подняла на него полные слёз голубые глаза, и кивнула.

- Садись. Монах, я хочу кое-что уточнить. - он свирепо улыбнулся девушке.