Стая для ведьмы

Ночью еще долго перетряхивала в голове все-то, что произошло за последние дни, и думала, как правильно поступить. В итоге не выспалась и в университет чуть не опоздала. Взяв маленькую Настю в охапку, посадила рядом с собой. Она только понимающе улыбнулась в ответ, особенно когда появился "его высочество", так вообще упорно делала вид, что кашляет. Но мне на него было плевать, я вспомнила, что так и не получила денег от родителей на то, чтобы жить в общаге.

Позвонила папе на перемене.

– Папа, привет.

– Привет доченька, как дела?

Очень сильно хотелось рассказать, как у меня дела, но времени было мало, поэтому я решила сразу же приступить к делу.

– Пап, я тут на счет общаги узнала…– но папа оборвал меня на полуслове:

– Тоня, какая общага, ты с ума сошла?

– Пап, ты не понимаешь, там совсем недорого…

Папа замолчал, и пауза что-то затянулась.

– Пап? Ты слышал меня?

– Доча, давай поговорим об этом позже, я сейчас занят на работе.

– Оу, – я хотела еще, что-то сказать, но он уже отключился.

Может, действительно занят? Ладно, позвоню вечером.

После занятий вышла из корпуса и в задумчивости пошла на остановку, но услышала знакомый голос брата.

– Тоня?

Обернулась, и правда стоит, за мной, что ли приехал? А на лице какое-то слишком сосредоточенное выражение. Подошла и как-то неуютно под его взглядом стало. Возникло ощущение, будто я что-то натворила, как в детстве, какую-то пакость совершила. Сразу вспомнился один из случаев, когда я вбила два гвоздя в деревяшку, зачистила провода пассатижами, обмотала их об гвозди, а другие концы также зачищенные вставила в розетку и почему-то свет погас. Вот я тогда струхнула, и думала, что мне влетит по полной программе от папы, но мне повезло, и в гости пришел Игорь, хоть и жил уже тогда отдельно, просто забежал. Как он тогда на меня смотрел! Как же мне стыдно было!

Вот и сейчас у него было такое же выражение лица.

Подошла к нему, а он все продолжает меня таким же взглядом прожигать, блин, да что случилось-то?

Взял за руку и потащил к машине, будто я и сама не дойду.

Когда сели в машину, настала напряженная тишина. Он не заводил двигатель, а просто сидел и смотрел куда-то вдаль. А затем как-то тихо и отрешенно начала говорить.

– Мне было четырнадцать, примерно в шесть вечера за мной зашли друзья и мы пошли кататься на велосипедах, было лето, на улице днем жарко, а к вечеру жара спадала, и мы с пацанами старались лишь вечером кататься. Когда я вышел, то обратил внимание на ребенка, совсем маленького, девочку. Ты сидела под грибком в песочнице, в руках у тебя был совочек и ведерко, и вид у тебя был растерянный.

Он остановился, а я затаила дыхание… каждое его слово, было для меня сравни чему-то оглушающему, хотелось выбежать из машины или как в детстве закрыть уши и закричать: "Не хочу, не хочу, не хочу, этого слушать!" И в то же время хотелось услышать, узнать все подробности в деталях, выяснить все: почему, как, зачем, когда, кто?

– Я бы, наверное, и не понял ничего, но дело в том, что во дворе в тот момент вообще никого не было. Да это и не новость, в нашем дворе все дети уже выросли, маленьких же почему-то не было. Либо старики, либо такие же подростки, как и я. Но в тот день даже старушки на лавочке не сидели, потом мама сказала, что пятница, все на дачах, вот и не было никого во дворе. А ты сидела там совершенно одна, в этом своем розовом платьице и розовом чепчике, руки грязные, лицо в песке еще и в памперсе. Я подумал, что мамаша твоя, наверное, на время куда-нибудь ушла. Да и друзья звали, в итоге мы уехали. Когда в двенадцать ночи я возвращался домой, то не поверил своим глазам, ты все еще сидела там в песочнице, в твоих глазах был испуг и слезы, все еще в руке сжимала совочек. Оглядевшись, понял, что рядом так никого и не было. Недолго думая, подошел, подхватил на руки и понес домой.

Родителей не было, они к кому-то на день рождение ушли. Я посадил тебя на стул и отвернулся, открыл холодильник и начал доставать суп, когда же повернулся увидел, как ты схватила кружку с водой, стоящую на столе и с жадностью пила воду. Я был в шоке, получалось, что ты как минимум просидела там часов шесть, еще не известно сколько ты до этого там одна была. Накормил тебя и в ванную понес, раздел искупал, завернул в полотенце. И ты сразу же уснула на моих руках. Ты не плакала, не кричала и не капризничала. Все время молчала. Молча кушала, молча ждала, пока, я тебя помою. Я положил тебя с собой на кровать, так как боялся, что одна ты можешь упасть с кровати, и мы уснули.

Утром родители долго шутили: "У всех дети щенков, да котят в дом приносят, а наш ребенка притащил…".

А еще, когда мама или папа, пытались подойти к тебе или взять на руки ты устраивала истерику и жалась к моим ногам, цеплялась, так, словно я твой спасательный круг и ты тонешь.

Они обратились в полицию. Когда за тобой пришли женщины из социальной службы, и я начал передавать тебя им, ты опять устроила истерику. И я не смог тебя отдать. Ты так смотрела на меня, будто я тебя придаю и так отчаянно цеплялась, и имя мое четко выговаривала тогда, и букву "р" без проблем сказала.

Когда социальные работники перестали тебя забирать, то просто решили поговорить, пока ты сидела у меня на руках. Я даже удивился тогда твоим ответам и твоей речи. Она была очень чистая, а ответы развернутые, такие словно перед нами не малышка, а как минимум семилетний ребенок.

Ты назвала свое полное имя, фамилию и отчество, сказала точный адрес, даже индекс назвала. Оказывается, ты жила в нашем доме с мамой. Мы пошли по указанному адресу все вместе, но нам никто не открыл, а соседка подтвердила, что ты действительно там живешь с матерью и твоя мать месяц назад сняла квартиру.

Вызвали хозяйку квартиры, и та ее открыла, матери твоей там не было. Квартира была чистая и ухоженная, много твоих вещей и игрушек, альбом с фотографиями, где были только ты и она, и больше никого. Ни бабушек, ни дедушек, ни твоего отца. Мои родители договорились c социальными работниками, о том, что ты временно поживешь у нас, пока не найдется твоя мать. Хозяйка квартиры говорила, что девушка внесла деньги за год вперед за квартиру, да и выглядела она очень прилично, мужа ее она не видела, девушка сразу сказала, что мать одиночка. Вещи в квартире были дорогие, у тебя много одежды, даже на вырост, хорошей, довольно дорогой, множество мелочей, все для тебя. Кроватка.

Нашли твои документы, свидетельство о рождении, в графе «отец» стоял пропуск.

Твоя мать так и не нашлась. Ты сказала, что она уехала на черной машине, и все. Полицейские даже не смогли выяснить, где она работала и откуда приехала. Появилась месяц назад с ребенком, подняли копии документов девушки у хозяйки квартиры, там не было ни одной прописки. Место рождения город Москва. Сама понимаешь, не деревенька меленькая, даже если твоя мама вернулась на родину, то было бы довольно сложно ее там отыскать.

Мы забрали все твои вещи, и в итоге родители оформили на тебя опекунство.

Постепенно ты привыкла и, конечно же, стала подпускать к себе и родителей. Но в те первые дни ты мне проходу не давала, смешно сказать, я даже велоспорт забросил. Кроватка первые месяцы в моей комнате стояла, потом в комнату к родителям перекочевала.

А они решили тебя удочерить.

Игорь замолчал.

– Как ее звали? – Только и смогла прошептать я. С голосом что-то случилось, а горле встал ком.

– Агатова Кристина Валерьевна, ей было двадцать три года.

– А фотографии?

– Они остались у кого-то из родителей, может в гараже, но я точно знаю, их не выбрасывали.

Он словно понял, что меня не стоит сейчас беспокоить, завел двигатель, и мы поехали домой.

Молча зашли в квартиру. Я думала, Игорь пообедает и уедет, но он остался. Я сидела в зале и все думала о Кристине. Даже не поняла, как слезы потекли из глаз. Услышала, как зашел Игорь, и сев рядом на диване обнял меня. Уткнулась ему в грудь и плакала. Что случилось с ней? Куда она пропала? Она любила меня? Игорь сказал, что она обо мне заботилась, у меня было очень много хороших вещей и игрушек. А хозяйка квартиры говорила, что Кристина выглядела прилично. Даже не заметила, как Игорь перетянул меня к себе на колени и обнял. Одной рукой зарылся в волосы, притягивая мою голову к своей груди. Я плакала, и понять не могла, почему плачу. Кого жалела? Себя? Кристину? Игорь осторожно массировал мне голову и прижимал к себе, и я все же постепенно успокаивалась, даже не заметила, как уснула. Видимо сказалась бессонная ночь, да и бесконечные стрессы последнее время совсем вымотали.