Чудовище Нави, или Завтра еще пойду!

Я почувствовала, как рука медленно разжимается. Мне казалось, что внутри страшного, подлого, беспощадного чудовища сидит такой же маленький болотный огонек, который очень хочет тепла, нежности, любви и ласки.

- Такое страшное чудовище, - прошептала я, нежно гладя его щеку и заглядывая в глаза. – А внутри живет маленький болотный огонечек, брошенный всеми, не знавший ни любви, ни тепла, ни нежности…

Я разжала руку, глядя на маленького Акима, который притих. Я хотела его отпустить, но он прижался к моей ладони. Маленький, доверчивый светлячок. Они одинаковые. Только этот просто лежит на ладошке, разомлев от тепла и нежности. А этот еще и шею свернуть может…

- Я вернусь, - прошептала я, понимая, что мне нужно в деревню. Иначе там без меня очередной самосуд устроят! Да и бесов предупредить надо, что мы переезжаем в болото.

- Даю тебе время до заката, - послышался зловещий голос, пока руки жадно сгребали меня, а пальцы впивались в спутанные волосы. – Если до заката тебя не будет, я буду знать, что ты меня обманула. И утоплю эту деревню! Я все здесь уничтожу! А потом найду тебя…

Я выпустила из ладошки Акима, который тут же взлетел и исчез.

Хозяин Топи взял мое лицо в свои руки и впился страстным и страшным поцелуем в губы.

- Если обманешь, - прошептал он, глядя мне в глаза. – За мной не постоит…

Меня нехотя отпустили, позволив сделать шаг назад. Я покачнулась, поворачиваясь в сторону леса. Перепуганное сердце то вздрагивало, то замирало, то отмирало, пока я представляла, насколько сильно он одержим мной…. По спине бежали мурашки от призраков его слов, которые все еще звучали в голове.

- Вернусь, куда денусь, - решила я, спеша в деревню, чтобы быстренько сообщить правду, спасти несчастную мачеху, предупредить бесов и собрать свои скудные пожитки. Мало ли, что пригодиться!

Внезапно я почувствовала странное ощущение. Словно время остановилось. Даже птицы петь перестали. Казалось, вокруг была какая-то звенящая, тягомотная тишина. Даже комар не звенел на ухо…

- Морок? – прошептала я, останавливаясь и прищуриваясь. – Морок… Меня кто-то пытается заморочить… Неужели не отпустит?

Я почувствовала, как невидимая сила начинает кружить меня на месте, пока я с трудом пыталась понять, что происходит. Измученная, я просто упала на сухую траву, отбиваясь руками от невидимки.

Очнулась я на огромной кровати с деревянными столбами. Все вокруг было чистым, аккуратным и очень дорогим.

- Все-таки утащил во дворец? – прошептала я, все еще чувствуя головокружение. Но это был не дворец. В окна ярко светило солнце, от которого пришлось прикрыть глаза ладонью.

На мне вместо рубахи был красивый сарафан, почему-то одетый шиворот навыворот.

- Эй, - позвала я, пытаясь понять, что случилось. Никто не отозвался. Я спустила босые ноги на пол, осматривая все вокруг. Это явно не деревня. Явно не мой дом… И даже не болотный дворец… Птицы пели так, словно в голове кто-то сверлил.

Я нашла дверь, вышла в нее, попадая в красивый коридор. Это было что-то похожее на огромный терем.

- Проснулась? – послышался знакомый голос, а я не могла вспомнить, где его слышала. Я резко обернулась, видя перед собой Лешего. Красивый, молодой, с белыми глазами и рогами, он был одет в рубаху, вывернутую наизнанку и штаны.

- Леший? – спросила я, не веря своим глазам. – Так, а что я здесь делаю?

- Понравилась ты мне, - усмехнулся Леший. – Да и должок стародавний был за Хозяином Топей. Желаньице проиграл недавно в карты в бане! Вот я и решил о нем вспомнить. О желанье.

- Еще раз? – спросила я, глядя в его белесые глаза. – Проиграл желанье в карты тогда в бане, а ты решил похитить меня?

- А что не так? – дерзко спросил Леший, осматриваясь по сторонам. – Вот мое желание.

- Вот только не надо мне про любовь с первого взгляда! – буркнула я, видя, как он подходит ко мне все ближе и ближе. – В деревне вон сколько девок! Любить – не перелюбить! А мужики так себе. Так что у тебя тут целый карт-бланш!

- И то верно, - дерзко усмехнулся Леший, оказываясь, то здесь, то там. – Однако ж, ни одна из них за чужих детей грудью не стояла, как ты. Как прочитал, что ты Акима ищешь, так задумался. А как сама явилась да не испугалась, то решил. Сразу видно по тебе, что чужих детей любишь… А мне как раз нянька нужна.

- Нянька? – ужаснулась я, глядя в его белесые глаза.

- Не могу я и лесом заниматься и за детьми следить! – усмехнулся Леший. – Они у меня хоть и послушные, но все же.

Меня приобняли за талию, а я сорвала его руку с себя, слыша смех за спиной. Передо мной появилась дверь, которая сама по себе распахнулась.

- Ты хоть знаешь, что болотник с тобой сделает? – прошептала я, зная, что за ним не заржавеет.

- Ради человека вряд ли. Ни одна нечисть за человека не вступится, - усмехнулся Леший. – Да к тому же слышал я ваш разговор. Коли до заката ты не явишься, то все, откажется он от тебя. А будет искать – не найдет!А сказать ему ты не сможешь! Да и вырваться сама не сумеешь! У нас, у навьих, другие законы.

- Пусти, - рыкнула я, выдергивая свою руку. В душе царило смятение. Неужели все правда так и кончится! Нет, надо ж этому рогатому вспомнить про долг. Сидел себе тихонько, а потом на тебе! А ведь не пойди я искать Акима, то сейчас бы с бесами на болото переезжали!

- Вот, знакомься, - усмехнулся Леший, проводя меня в светлицу. В ней было чисто светло и уютно. – Мои дети…

На меня уставились лохматые, зеленоволосые мальчишки лет шести в дорогой одежде наизнанку, из-за которых выглядывала такая же лохматая, девочка с кучей бус и украшений на шее. Ее дорогой сарафан тоже был вывернут наизнанку, а волосы только-только начали зеленеть. Они зеленели местами. И казалось, что это мох.

- А где их мать? – спросила я, глядя на детей. Девочка держала в руках тряпичную куклу. – Неужели сбежала?

- Разные матери у них! – рассмеялся Леший. – Ничего, сейчас облесеют, совсем людей забудут! А вырастут тоже Лешими будут. Как вырастет новый лес, так туда Леший молодой придет. А пока это лесовики.

Я посмотрела на Лешего, не зная, что и думать.

- Вот и будешь нянчить. А я за работу отплачу, не поскуплюсь! Не думай, что я беднее Хозяина Топей. Богатствам моим тоже счету нет. Да, моя поганочка?

- Папа! Папа! – с визгом бросилась к нему девочка, обнимая за шею.

- А коли что с детьми случиться – не спущу, - послышался зловещий шепот на ухо.

- Тоже мне! Нашел няньку! – крикнула я, собираясь уйти. Я толкнула его плечом. – Пошутили и хватит! Иначе…

- Что «иначе»? – усмехнулся Леший, видя, как у меня загораются руки болотным светом.

Я вцепилась в него руками. Одежда на нем сгорела, а он со смехом снял мои руки с себя.

- А коли с детьми сладишь, да приглянешься, - послышался шепот, а Лешего стало как-то слишком много вокруг меня. – Тогда и у нас сложится… Я не обижу… По бабам не ходок… Будешь хозяйкой терема моего... Ни в чем нужду не узнаешь… Работников тебе приведу, чтобы ты как царица сидела, да пальчиком то туда, то сюда показывала… А потом родишь мне лешачонка…

Его рука легла мне на живот, а я резко скинула ее. Морок пропал, а я очутилась в горнице, где на меня смотрели детские глаза.

- Но если приглянешься, - послышался голос. – Они у меня послушные, добрые…Только смотри, чтобы в доме чисто было… Хозяюшка!

Леший исчез, а дети переглянулись.

- Ушел папа? – переглянулись дети. И тут же начался такой погром, от которого хотелось выйти в окно.

- Лови меня! Лови! – визжала девочка, пробегая по потолку.- Теперь ты водишь!

Светлица за мгновенье превратилась в руины. Я пыталась успокоить их, но потом решила, что лучше в окно. Я вылезла в окно, очутившись на поляне. Куда бежать? Где тут болота? Так, что мы знаем про болота? Там живут комары! Чем больше комаров, тем ближе болото!

Я бежала по солнечной полянке, глядя на огромный терем, в котором что-то грохотало и хохотало на разные голоса. Я перелезала через поваленные стволы деревьев, хрустела ветками, как чипсами и бежала, бежала, бежала… Среди деревьев появился просвет. Я сделала над собой усилие и … выбежала на поляну к терему, где все еще продолжался погром. Только малышня уже бегала по крыше и визжала: «На тебе пирожок! А теперь ты водишь!».

- Так, - схватилась я за колющий бок, чувствуя, что этот морок мне просто не одолеть. Мысль о том, что учинит болотник с деревней заставила меня присесть на траву. В деревне мои бесы! Они, небось, тоже беспокоятся!

Солнце клонилось к закату. Оно уже нависало над дремучим лесом, пахнущем хвоей, травами и раскаленной от солнца землей.

- Вспоминай! – шептала я, мысленно листая книгу. – Переодеться по- лешачьи!

Я потянулась к сарафану, видя, что он и так шиворот навыворот! На всякий случай я переодела его нормально. И ломанулась обратно в лес. Пробежав метров триста, я увидела поляну, на которой стоял тот самый терем, по которому, словно маленькие обезьянки носились дети. Один лешачонок дунул на другого, а из его хоботка вылетел ветер, снося догоняющего его прямо с крыши на землю. Зато третий оказался ловчее и тут же стал невидимым.

- Плохо дело, - выдохнула я, пытаясь вспомнить еще какие-то факты про лешего. Единственное, что шло на ум – ничего не есть у лешего! Иначе останешься здесь навсегда.

Уставшее за день солнышко закатывалось за лес, а я взвыла от отчаяния. Вот это морок! Ничего не могу поделать! Ни книги, ни бесов!

- Я все папе расскажу! – послышался детский плачь. – Я упала и разбила бочку… Я все папе расскажу!

Я бросилась к девочке, которая только что чебурахнулась с крыши и сидела на траве, горько плача. То ли от боли, то ли от обиды, что больше не играет.

- Тише, - не выдержала я, поднимая ее на руки. – Ну чего ты ревешь? А? Где болит? Покажи…

- Ножку зашибла, - вздохнула лешачка.

Я усадила ее на траву, не видя ни раны, ни повреждений.

- Давай ты не будешь так бегать, и больше не упадешь! – предложила я, видя, как с крыши свесилась чумазая мордочка одного из братьев. Терему срочно требовался капитальный ремонт. А мне капитальные успокоительные.

- Ой! Бабочка! – послышался радостный голос, а девочка ловко выбралась у меня из рук и побежала за бабочкой.

- Так! – выдала я, глядя на это безобразие. Если кто-то из них убьется, то леший с меня голову снимет! А если с меня снимут голову, то думать я не смогу! И сбежать тоже!

- Вы знаете, кто я? А? – уперла я руки в боки. – Я – болотная ведьма! И те, кто шалят и носятся, тех превращу в лягушек!

- А ты поймай, ведьма! – веселились лешачата. – Гляди, я сейчас упаду!

Один из них повис на коньке, словно вот-вот свалится.

- А я уже падаю! – крикнули с другой стороны дома. Я бросилась туда, а лешачонок упал на землю и закрыл глаза.

От испуга я кинулась к нему, пытаясь привести его в чувство. Но он тут же вскочил, показал язык и бросился бежать, едва не боднув меня головой.

- Ой, а меня жук укусил! – плакала девочка на поляне, пока я мчалась к ней. Стоило мне добежать до нее, она исчезла, а возле дома послышался смех.

Солнечный луч, который я умоляла остановиться, окрасил деревянный сруб терема малиновым. Красивые резные ставни, резной конек, все стало цвета варенья. Даже зеленые деревья стали слегка розоветь.