Магитерра. Императорская Академия

Глава 14

Утром меня разбудило настойчивое пиликание браслета. Не открывая глаз, я наощупь ткнула в экран и услышала противный высокий голос Георгины.

— Калерия Перье, вас вызывают в кабинет ректора Верлена. Восемь утра.

Я распахнула глаза и тут же села на кровати. До встречи ещё целый час. И что куратору понадобилось в такую рань?

Быстро собралась и забежала в столовую, чтобы выпить кофе с булочкой до визита к куратору, справедливо рассудив, что беседа в такую рань вряд ли может быть приятной и аппетита после неё скорее всего не будет.

В приёмной Георгина мне плотоядно улыбнулась. Кажется, секретарша в курсе, что меня ждёт за дверью кабинета и её это бесконечно радует. Значит, точно ничего хорошего.

Самого куратора в кабинете не оказалось, а за его столом сидел неприятного вида тип. Кудрявые, черные волосы имели крайне неухоженный и растрёпанный вид, тяжёлый взгляд исподлобья, внушительный нос с небольшой горбинкой, чёрная щетина на щеках. Беастиец — самая дикие, несдержанные и грубые представители расы гарунитов.

— Баронесса Перье, полагаю, — следователь приветливо улыбнулся, но мне совсем-совсем не понравилась эта улыбка. — Следователь Управления внутренних дел Гехарии — Феб Трауп.

— Очень приятно, господин Трауп, — ответила я, как можно дружелюбнее, но кажется вышло слегка надменно, как и всегда, когда я нервничаю.

— Присаживайтесь, Калерия. Вы позволите мне называть вас Калерией?

Это что, какой-то следовательский тест? Сначала назвал мой титул, а потом просто по имени.

— Если не возражаете, я бы предпочла «академистка Перье», господин Трауп, — вежливо ответила я. — Мы в Академии, здесь нет места ни баронессе, ни просто Калерии.

Беастиец ухмыльнулся, поднялся, обошёл вокруг стола и уселся на его край рядом со мной.

— Как желаете, академистка Перье. Итак, расскажите, что сподвигло вас приехать в Лланарэ, хотя вы никогда ранее не покидали Бурж.

— Стремление поступить в Императорскую Академию, конечно же.

— Конечно… А почему вдруг милая девушка, никогда не бравшая в руки ничего тяжелее листика и лабораторной пробирки, решила поступать туда, где готовят элитное подразделение специальной императорской службы.

— Научный интерес, господин Трауп. Где ещё я могла бы получить доступ к таким обширным знаниям и встретить специалистов высокого класса по зельеведению?

— То есть, как я понимаю, вступление в Императорский отряд вас не интересует.

— Моя цель состоит не в этом, однако я осознаю, что если комиссия отберёт меня, то отказаться будет невозможно.

Следователь взял свой планшет со стола, потыкал пальцами и зачитал.

— «Академистка Перье демонстрирует полное отсутствие не только боевых навыков, но и базовой физической подготовки. Талантов к использованию оружия не показала, потенциала к службе в Императорском отряде не имеет». У меня вопрос: как вы умудряетесь держаться в Академии, несмотря на такую нелестную характеристику?

— Полагаю, об этом лучше спросить куратора Верлена, господин Трауп.

— Я спросил, и он сообщил, что вы — великолепный специалист по зельям. Это единственное, в чём вы прекрасно разбираетесь, и вас, оказывается, даже не нужно ничему учить.

— Я рада, что куратор Верлен ценит те немногие навыки, которыми я владею.

— Скажите, госпожа Перье, вы разбираетесь в ядах?

Ах, вот к чему меня вызвали на допрос.

— Конечно, господин Трауп, вы же сами сказали, что я — великолепный специалист. О зельях я знаю если не всё, то почти всё, но предупреждая ваш вопрос — я не пыталась отравить лорда Верлена.

— Я этого и не говорил, — хмыкнул следователь, щуря глаза.

Но намекал, змей подколодный.

— Я решила сразу поставить вас в известность, полагаю, вы здесь для того, чтобы выяснить.

— Скажите, госпожа Перье, если бы вы, только предположим на мгновение, решили отравить кого-либо, какое сочетание ядовитых веществ использовали бы.

— Не могу себе представить ситуацию, в которой мне захотелось бы отравить кого-либо.

— Хорошо, поставим вопрос по-другому. Вы — специалист Управления внутренних дел. Имеется попытка отравления со следующими симптомами: головокружение, потеря ориентации в пространстве, помутнение рассудка с сопутствующей амнезией, на первом этапе. Затем носовое кровотечение, потеря сознание и медленное погружение в сон, из которого человек уже не выберется.

— В таком случае потребуется не менее десяти ядовитых веществ, — почти прошептала я, опасаясь назвать конкретную цифру. Ту, которую мне сообщил накануне Себастьян, потому что мне в голову сейчас пришла именно она.

— Вы, действительно, хорошо разбираетесь. Последний вопрос, академистка Перье. Что передала вам ваша мать в большом металлическом чемодане в день вашего зачисления в Академию?

Я похолодела. Треклятый Кетро! Или Верлен рассказал? Видел ли он, как мама передавала чемодан? Не помню… Кетро точно видел, и ему не даёт покоя мысль о том, что я всех тут очаровываю зельями.

— Ингредиенты для приготовления лекарств, которые я принимаю на постоянной основе.

— Могу я взглянуть на него?

— А разве я могу отказаться?

— Не можете, — ухмыльнулся Трауп и активировал переносной портал точно такого же браслета, который носили Верлен и Кетро. — Координаты вашей комнаты я уже уточнил, пройдёмте. Госпожа Трент! Будете свидетелем.

Георгина впорхнула в кабинет мгновенно, и мы по очереди прошли через портал.

— Итак? — Трауп вопросительно посмотрел на меня, а я, молясь всем богам Магитерры одновременно, достала из гардеробной чемоданчик с ингредиентами и раскрыла его. Следователь велел Георгине записывать, а сам перебирал баночки с полуфабрикатами, из которых я готовила свои зелья и зачитывал состав.

Я боялась пошевелиться. На поверхности чемодана не лежало ничего незаконного, все ингредиенты были вполне себе безобидными, но было двойное дно… именно на такой вот случай, где лежало то, что может выдать меня с головой. Наконец, следователь вынул все баночки и начал методично ощупывать дно чемодана. Я забыла, как дышать. Не нашёл.

— Что ж, госпожа Перье, похоже видимых улик против вас нет, но мне придётся применить к вам дополнительные меры с целью выяснения обстоятельств.

Следователь устремил на меня непроницаемо-чёрные глаза, и я ощутила, как голова начала буквально раскалываться, от острой боли на глаза навернулись слёзы. Мелькнули картины моего поступления, визита матери в Академию, того, как Кетро сканировал моё сознание, я уже готова была взвыть от острой головной боли.

— Не сопротивляйтесь, Перье, боль отступит только если вы покажете мне всё по доброй воле.

«Всё» показывать я не имела никакого права. В этот самый момент активировался телепорт и в мою комнату вошли куратор Верлен и Кетро.

— Господин Трауп, прошу вас прекратить допрос Калерии Перье.

— Почему? — искренне удивился следователь. Действие допроса ослабло, и я покачнулась, в голове шумело, а пол под ногами кружился. Лорд Верлен тут же подставил мне локоть, за который я, не думая, ухватилась, чтобы не грохнуться на пол.

— Об это ещё не было официального объявления, но госпожа Перье — моя невеста, отец просил её руки у графа Фьери и тот согласился. Думаю, вы понимаете, что семье Фьери выгоднее породниться с Верленами, чем устранять меня. На трон Калерия попадёт лишь в том случае, если станет моей женой.

Трауп задумался, потом кивнул и перевёл взгляд на этерна.

— Что ж… я всё равно успел увидеть, что Калерия Перье не является тем, кто подарил ядовитую смесь под видом особого чая вашей секретарше. Думаю, она в самом деле невиновна. Лорд Кетро, хочу заверить вас, что никакими любовными зельями госпожа Перье не увлекается, в чём вы её заподозрили. Из найденных при обыске ингредиентов ни один не используется для приготовления подобных средств.

В этот момент я очень пожалела, что мои глаза не способны излучать смертельное сияние, но всё же посмотрела на Кетро так убийственно, как только смогла. Наглец даже не отвёл взгляда.

— Прекрасно, — ответил он холодно. — Теперь я могу быть спокоен за своих товарищей.

После чего господин Трауп объявил, что заберёт свои записи из кабинета куратора и вернётся в Управление, поскольку пока его работа в Академии закончена. Он телепортнулся из моей комнаты вместе с Георгиной. Кетро молча вышел через дверь, довольно ощутимо хлопнув ею, и мы остались с куратором наедине.

— Простите, что пришлось подвергнуть вас этой процедуре.

Внезапно произнёс Верлен, а я вздрогнула от его холодного тона, отдававшего сталью.

— Я всё понимаю, лорд Верлен, — спокойно ответила я. — На вас было совершено покушение, от одного из академистов поступил донос о том, что наследница графа Фьери привезла целый чемодан подозрительных ингредиентов. Мне совершенно непонятно другое!

Последнюю фразу я почти выкрикнула. Лорд Верлен обернулся, удивлённо посмотрев на меня.

— По какому такому праву вы заявила господину Траупу, что я — ваша невеста?!

Тон я не сбавила. Ситуация меня на самом деле бесила. Сильно бесила. Я сбежала из дома не для того, чтобы моей судьбой распоряжались посторонние люди, ведь я даже родным этого не позволила!

— Калерия…

— Не смейте меня называть по имени! Знаете, что? Сейчас мы будем разговаривать не как куратор и академистка, а как люди равного положения. Полагаю, мы с вами оба придерживаемся культа чистокровности и вам прекрасно известно, что переговоры о браке в этом случае ведутся исключительно родителями и опекунами. Как минимум, вы обязаны поставить девушку в известность о своих намерениях прежде, чем заявлять на всю Академию, что собираетесь жениться на мне! Подобное — недопустимо, даже если вы просто хотели защитить меня от необоснованных подозрений в вашем покушении!

Лицо горело, я была дико зла, хотя и опасалась, что куратор просто отчислит меня за подобное неуважительное отношение прямо сейчас, но Верлен сделал то, чего я никак не ожидала. Он не стал отвечать мне, а просто коснулся пальцем сенсорной панели своего браслета, и в воздухе появилась голограмма в виде лица моего деда.

— Уважаемый лорд Верлен! Безусловно мне и моей дочери очень лестно то, что вы обратили внимание на нашу девочку. Мы, разумеется, даём согласие на её брак с вашим сыном, поскольку считаем, что лучшей партии для неё не найдётся во всей Гехарии. Смеем заверить, что и вы не смогли бы сделать лучший выбор, поскольку Калерия воспитана в самых строгих традициях культа чистокровности. У нас только одна просьба — чтобы лорд Адриан постарался завоевать её расположение до официального объявления помолвки. Калерия — молода и романтически настроена, как многие девушки её возраста, нам бы очень хотелось, чтобы она была счастлива. Хотя мы дадим согласие на этот брак в любом случае.

Голограмма исчезла, а я бессильно опустилась на кровать, чувствуя, как меня покидает желание жить. Вот так просто… Думала, что сбежала? Ага, конечно! Нашла, где прятаться — в Лланарэ, где каждый второй аристократ, а все аристократы знают друг друга в лицо.

— Что ж… давай теперь поговорим не как куратор и его академистка, а как двое чистокровных, родители которых договорились о браке.