Маленькая хозяйка большого герцогства

Растерянность на его лице длится ровно пять секунд. Кажется, за это время он несколько раз прокручивает в голове мои слова, осознавая, что в них нет скрытого смысла.

— Просто обними меня сейчас, ладно? — шепчу, придвигаясь к нему чуть ближе.

Осторожно притягивает к себе, укладывает мою голову к себе на плечо.

— Эмма…

— Что?

— У тебя остались красные конфеты?

— Да.

— Дай мне, пожалуйста.

Достаю пакет и протягиваю ему.

— Наверное, мне тоже нужно было отдать конфеты дио Зейн-Малику, но я совсем забыла про них, когда начался допрос.

— Хорошо, что не отдала…

— Почему?

Слышу шуршание вощёной бумаги. Отрываю голову от его плеча, поднимаю глаза и наблюдаю, как красное сердце исчезает во рту его сиятельства.

— Алекс!! Ч-что ты делаешь? Перестань! Это опасно!

Взгляд Алекса вспыхивает демоническим огнём:

— Я не хочу, чтобы ты сомневалась во мне, Эмма.

За первой конфетой следует вторая. Пытаюсь перехватить его руку, но он уворачивается, поднимая конфеты над головой. Вытаскивает ещё одно сердце и тоже ловко запихивает в рот.

— Нет! Нет, Алекс! Выплюнь!! — пытаюсь обхватить ладонями его скулы, помешать ему проглотить конфеты, — Брось эту гадость!

Перехватывает мои ладони и прикладывает к своей груди, туда, где стучит сердце.

— Послушай, моя хорошая. Только внимательно послушай! Иначе ты так и будешь сомневаться во мне. Эмма, я люблю тебя... схожу с ума без тебя и ещё больше, когда ты рядом. Доверься мне… я не предам, не обижу, сделаю всё, чтобы тебя защитить… Эм, я хочу быть с тобой. Больше жизни хочу! Я твой… весь… для тебя одной… и душой, и телом… навсегда… что бы ты ни решила! Спроси меня, правда ли это! Спроси, Эмма! Спрашивай! Спрашивай обо всём!

— Алекс…

Его взгляд туманится, а лицо постепенно расслабляется…

— Спроси, что я чувствую... Спроси…

По моим щекам текут слёзы, а сердце замирает через каждый удар.

— Это правда? Всё, что ты сейчас сказал… ты действительно так считаешь? Сам веришь в это?

— Да… — стеклянный взгляд и глупая улыбка.

Зажмуриваюсь и стираю влагу ладонью.

— Я тоже люблю тебя… Алекс… я скажу тебе это… позже… когда выведем из тебя эту дрянь.

Глава 47. Не мармеладные сердца

Сознание нежится на самой кромке сна…

Тело окутывает приятное тепло…

Так уютно, что не хочется шевелиться…

Память с осторожностью хирурга приоткрывает свои недра, по каплям вливая воспоминания в расслабленный разум.

Когда карета подъехала к Эон Нидао, Рамиз помог проводить графа до его покоев. И я имею в виду именно его новые покои, а не гостевые, как прежде.

В последнее время я постепенно меняла интерьеры некоторых комнат. И смежные с моими собственными стали одними из тех, что мне захотелось переделать.

Спальня, в которую я могу попасть прямиком из собственной, получились мужской, наполненной воздухом и оттенками графита. И очень уютной. О чём я тогда думала сложно сказать, в те дни я гнала от себя мысли о голубоглазом демоне… и всё же комната неуловимо напоминает его.

Вчера мне не хотелось подпускать к Алексу слуг, так как его отстранённый и весьма подозрительный вид мог стать предметом для сплетен. Не доверила его даже Малии и Мие, ограничившись лишь некоторой помощью Рамиза.

Дио Хэмис осмотрел Алекса и успокоил меня, напомнив, что “лёгкое сознание” не причиняет вреда здоровью.

“Единственное, чего стоит ожидать, ваша светлость, это некоторой слабости в течение пары дней. И то я не уверен, что это как-то отразится на самочувствии его сиятельства.”

Я отнеслась к его словам скептично. Сказала дио Хэмису, что сама буду проверять самочувствие его сиятельства.

Лекарь многозначительно усмехнулся, я подняла одну бровь, и он тут же замаскировал усмешку лёгким покашливанием. После чего с самым серьёзным видом расставил на прикроватном столике пиалы с лекарственными отварами, объяснив, что и в каком случае нужно дать.

“И всё же я рекомендую вам, госпожа, спокойно выспаться. Уверяю вас, с его сиятельством всё будет в полном порядке.”

Когда дио Хэмис ушёл, я заперла двери в комнаты, и сама уложила Алекса спать. Ещё в прошлый раз ему из тёмного шёлка пошили свободные брюкидля для сна. А вот тунику не успели... Несколько минут стояла и пялилась на его живот и мерно вздымающуюся грудь прежде чем укрыть одеялом. Он уже спал. Провела рукой по тёмным волосам, потрогала лоб и ушла в свои комнаты.

Малия помогла мне раздеться, разобрала причёску и приготовила расслабляющую ванну.

Я честно попыталась следовать совету дио Хэмиса и после ванны лечь отдыхать… но зашла проверить Алекса перед сном.

В спальне стоял приятный полумрак. В камине потрескивали поленья. Двери террасы оставались распахнуты, отчего ночной бриз наполнял комнату свежестью, поигрывая краем прозрачной занавески.

В других землях королевства в это время года уже было довольно зябко, но в Эон Нидо ночь дарила лишь приятную прохладу.

Алекс всё так же безмятежно спал. Огонь в камине играл бликами на его аристократических скулах.

Возвращаться в собственную постель категорически не хотелось. Я взяла с кресла небольшой плед, укуталась и присела с краю. Потом немного подумала, плюнула на все возможные нормы этикета и решила, что могу себе позволить прилечь.

Хотя бы несколько минут…

...

Медленно открываю глаза и встречаюсь со взглядом цвета голубого льда… таким тёплым, что идея попытаться от него отстраниться тает сама собой…

Уголки губ Алекса вздрагивают в лёгкой улыбке, а сильные руки притягивают ближе к горячему телу. Кончиком носа проводит по виску и почти касается губами края уха:

— Я всё пытаюсь поверить, что ты мне не снишься… — бархатный шёпот.

— Привет… как ты себя чувствуешь?

— Слишком хорошо.

— И всё же выпей…

— Укрепляющий отвар?

Киваю.

— Уже выпил.

— О... кхм… хорошо, — отчего-то смущаюсь.

Алекс словно чувствует некоторое замешательство, чуть сильнее сжимает объятия:

— Это значит, что я прошёл испытание?

Киваю и провожу кончиками пальцев по его подбородку.

— Ты выйдешь за меня, Эмма?

Отстраняется, только для того, чтобы заглянуть в глаза.

— Да, — выдыхаю шёпотом, ощущая, как начинает кружиться голова.

Его тело едва заметно вздрагивает, а губы растягиваются в по-мальчишески широкой улыбке. Всего на несколько мгновений, с каждым из которых его дыхание всё больше углубляется. А затем улыбка исчезает, он судорожно выдыхает и прижимается к моим губам.

Поддаюсь. Позволяю углубить поцелуй. Сама тянусь к нему. Задыхаюсь и пью его дыхание...

Его поцелуй со вкусом терпких ягод. Его касания обжигают даже сквозь шёлк ночного платья.

Слышу собственный всхлип и выгибаюсь ему навстречу.

— Тшш, моя хорошая… — перестаёт целовать, немного отстраняется и ослабляет объятия, проводит рукой по волосам, поглаживая как маленькую, успокаивая. — Тихо, тихо… прости…

— Алекс, нет, нет, пожалуйста, не делай так…

— Мы поженимся сначала, хорошо?

— Издеваешься??

— Просто хочу сделать всё правильно…

— Алекс, ты демон! Я не шучу! В бездну твои правила… — пытаюсь найти подходящие слова, но горло сжимается от ощущения неловкости и обиды.

Я вдруг отчётливо понимаю, что моё воспитание не дотягивает до принципов его сиятельства.

— Тогда не будем затягивать со свадьбой, Эмма… Я уверен, что сейчас Его Величество не будет противиться нашему браку. Если получится ускорить приготовления, то уже в следующем месяце мы поженимся.

Месяце…

Сглатываю ком в горле и осторожно выпуталась из его объятий. Обнимаю себя за плечи, неосознанно пытаясь закрыться, и шагаю к дверям в свои комнаты. Ощущаю неловкость.

— Эм?

Всё же мне хватает воспитания не уговаривать мужчину… нарушать свои принципы.

Алекс преграждает дорогу, оказываясь передо мной.

— Подожди, моя хорошая. Не уходи. Ты… всё не так… прости… — нервно сглатывает. — Хочу тебя до дури… просто боюсь всё испортить.

Замираю в растерянности от такого откровения. Демон делает маленький шаг, становясь вплотную. Нависает надо мной своим ростом. Осторожно ведёт кончиками пальцев по плечам, подцепляет бретели, на мгновение замирает и спускает их с моих плеч.

Перестаю обнимать себя, опускаю руки, позволяю тонкой ткани стечь на пол. Чувствую лёгкое касание ночного бриза на обнажённой коже. Щекотание рассыпанных по плечам волос. Покрываюсь мурашками под его взглядом. Сама так и не решаюсь поднять на него глаза.

Слышу гулкий стук сердца, но не понимаю моё это или его.

Сжимает горячие пальцы на талии, заставляя пятиться, пока не опускает на постель, спиной ощущаю шелковистую прохладу одеяла.

— Ты моя, Эм. Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя? — нависает надо мной, пытается поймать взгляд, правой рукой всё сильнее сжимает талию, но при этом подушечкой большого пальца ласкает рёбра.

Киваю, как зачарованная.

Сочетание властного сжатия и слишком нежного поглаживания заставляет внутренности сжиматься и плавиться.

Если он сейчас отпустит меня, то я банально разревусь…

Алексион-Кэ́ссим

Её глаза прикрываются, а хрупкое тело доверчиво выгибается навстречу. Тёмные волосы разметались по постели, а мягкие губы слегка приоткрыты.

Меня штормит от неё.

Я слишком привык ждать и теперь пытаюсь примирить разум с реальностью, осознать, что она не сон и впервые это происходит не в моём воображении. Боюсь причинить боль.

Перемещаю её так, как будет удобнее.

Целую скулы, медленно ведут дорожку из поцелуев от подбородка к уху, спускаюсь вдоль шеи к ключицам. Каждое касание, как сладкий ожог расползается волнами по телу, заставляя внутренности плавиться и гореть одновременно.

Избавляюсь от последнего, разделяющего нас слоя ткани и медленно соединяю наши тела.

Эмма всхлипывает, пытается прижиться сильнее, но тут же вздрагивает, закусывая губу, и распахивает глаза.

— Больно?

Мотает головой и подаётся навстречу.

Ложь. Знаю, что ей больно и удерживаю её. Замираю, давая привыкнуть к себе. Стараюсь быть очень осторожным.

Скольжу ладонью по нежному телу, касаюсь бёдер. Стараюсь сдержать внутренних демонов, которые торопят, поджигают изнутри, туманят рассудок желанием.

— Алекс… я люблю тебя.

Сознание наполняется шумом пульсирующей крови, внутри лопается остро натянутая струна.

Эмма обхватывает мои плечи, тянется ко мне, что-то шепчет. Заставляет терять контроль, поддаваться инстинктам, обладать.

Заставляет каждым движением доказывать, что она моя.

Заставляет терять связь с реальностью, бояться, что это очередной сон, после которого я проснусь один в своей постели.

Сознание сжимается до единственной пульсирующей мысли... Слишком невозможная. Таких не бывает.