Ангелы Вита: Ночью все волки серы

* * *

Полнолуние, сильный крепкий молодой волк, ветер играет шерстью… а потом и волосами, возбуждающе щекоча разгоряченную кожу…

— Но инструмент у него сильно так себе… Вот у его брата была настоящая мачта! А этот… Крайне разочаровывающая человеческая ипостась… Лучше бы не позорился и оставался волком… некоторые вещи лучше не знать об оборотнях, это уж точно, — голос врывается в мои воспоминания, выдергивая из их лучшей половины.

Я резко вскидываю голову, ощериваясь совсем по-волчьи. На пороге стоит новенькая менталистка. Волосы стянуты в гладкий хвост, бледное до синевы лицо, а вокруг глаз почти черные круги. Свободная рубашка и широкие брюки измяты, как будто она в них спала, в руках — неизменная кружка. Пустая.

— Девочки, кофе не одолжите? — не меняя интонации спросила она.

Кайа переводила недоуменно-насмешливый взгляд с ведьмы на меня. Взбешенная неожиданным вторжением в мои мысли, да еще и их торжественной декламацией, я почувствовала, как начинают меняться руки, обрастая шерстью, и удлинняться ногти, загибаясь и превращаясь в когти… Я ее сейчас просто порву… Резкий звериный прыжок с места в сторону продолжавшей стоять девчонки. Когда до Элеоноры, наконец, начало доходить, что происходит что-то не то, она попыталась уклониться. Но медленно, слишком медленно…

Менталистку спасло появление Вита. Хлопнула железная дверь, сильная рука с крупными пальцами сомкнулась на тонком плече заторможенной ведьмы и буквально выдернули ее из моих смыкающихся клыков. Зубы клацнули вхолостую, я мягко приземлилась, коснувшись пола уже почти человеческой рукой.

Подняв голову, я встретилась с непропорционально огромными глазами в обводах темных кругов и осыпавшейся от времени туши. А вот Шеф смотрел на меня укоризненно.

— Гарта, ты же взрослая женщина!

— Вот именно, Вит, — рявкнула я, вставая и выпрямляясь. — Я имею право на личную жизнь и… личное мнение о ней! И нечего всяким соплячкам его озвучивать!

Кажется, девчонка смутилась.

— Шеф, я сама виновата, — она устало потерла лицо, незаметно пощипывая щеки. — Третьи сутки на ногах, ничего не соображаю.

Я зло глянула на нее и хлопнула дверью своего кабинета. Кайа уже занималась своими делами, ее такие разборки не интересовали.