Няня для сурового папы

Только вот куда бежать вообще непонятно. Вокруг темень такая, что глаз выколоть можно. Единственный источник освещения в радиусе как минимум нескольких километров — это звёздное небо и несколько фонарных столбов, которые, судя по всему неисправны, потому что в них еле-еле мигают короткие вспышки электричества.

Это мне такое наказание за то, что я не послушалась Кирилла, я уверена! Ну почему у меня всегда так?! Почему все остальные мои одногруппники нормально по человечески отдыхают сейчас на турбазе, а я как та самая героиня из фильма ужасов — из невинной поездки попала в какую-то задницу!

Интересно, если я здесь замёрзну и превращусь в ледышку, то Макс Новиков будет по мне грустить? Ну хоть немножко…

Только я думаю об этом, как к горлу сам по себе подкатывает предательский ком. И вот уже спустя какую-то секунду я реву во весь голос, буквально захлёбываясь слезами.

Потому что я совершенно одна! Непонятно где, с разряженным телефоном! У меня жутко болит бедро! Проклятая метель никак не прекращается, и я промёрзла уже настолько, что пальцы ног скоро перестану чувствовать. Да ещё и вдобавок где-то неподалёку бродит какой-то сумасшедший с ножом, который чуть ногу мне не оттяпал! Ах да, ну и волки, конечно же!

Нет, нельзя сдаваться! Даже из такой ситуации можно найти выход если хорошенько подумать! В конце концов, я боец! Я в детстве такое преодолела, что многим и не снилось даже. И эта ситуация по сравнению с тем, через что мне когда-то пришлось пройти, просто ерунда на постном масле.

Главное включить голову и хорошенько подумать. Если здесь есть обкатанная дорога, значит есть и машины. А если есть машины, значит и дома должны быть.

И действительно. Спустя ещё метров триста, мой взгляд цепляется за запорошенную снегом тропинку, ведующую к воротам явно какого-то дома.

Господи, неужели спасение?!

Ускорив шаг, бегу по тропинке, игнорируя боль в ноге. Дёргаю ручку двери и, на удивление, она поддаётся. Забегаю на участок и несусь в сторону крыльца. Взбегаю по ступенькам и онемевшими кулаками барабаню в дверь.

Господи, пожалуйста, пусть у хозяев будет чуткий сон, и они меня услышат! В противном случае, наутро здесь найдут моё окоченевшее тело, потому что сил на то, чтобы идти ещё куда-то у меня нет!

Спустя минуты две моего беспрестанного стука, за дверью наконец раздаётся едва различимый топот ног.

Спасибо, Боже!!!

— Пом-могите, пож-жалуйста! — кричу, барабаня ещё сильнее.

В этот же момент в замочной скважине раздаётся лязганье ключа, мне открывают дверь, и, не в силах больше терпеть собачий холод я буквально залетаю в прихожую.

— Прост-тите, пож-жалуйста, за мной т-там… я… — пытаясь выдавить из себя хоть что-то связное, шарю взглядом по тёмной прихожей, но резко замолкаю, когда в нескольких шагах от меня загорается небольшой карманный фонарик, и глаза тут же выхватывают двух маленьких девочек, стоящих напротив.

В ступоре проглатываю застрявшие слова и растерянно смотрю на малышек. Хотя это сложно, потому что одна из них, та что постарше и держит в руке фонарик, направляет его практически мне в глаза.

На вид ей, наверно, лет пять-шесть. А вторая и того меньше. Совсем малюсенькая девочка, которой от силы года три-четыре. С длинными, почти до поясницы белокурыми волосами и огромными голубыми глазками, которыми она на меня смотрит, прижимая к груди какого-то потрёпанного зайца.

— Ты снегулочка? — спрашивает, засовывая в рот указательный палец.

— Тася, не говори ерунды, снегурочек не бывает, — отзывавется вторая девочка. Её сестра, судя по тому, что они очень друг на друга похожи, даже не смотря на разный цвет волос.

— А вот и бывает!

— А я тебе говорю, это не она! Снегурочка с Дедом Морозом должна ходить, а она одна!

— А мозет она жаблудилась! — топает ногой малышка и снова смотрит на меня своими огромными глазищами. — А ты плинесла подалки? Это мне? — кивает на мишку, в моих руках.

— Эм… — сглатываю, растерянно оглядывая девочек, которые в ответ смотрят на меня с не меньшим интересом.

Так, стоп. А почему вообще в такой поздний час мне открыли дверь маленькие дети?

— А где ваши родители? — спрашиваю, чуть уклоняясь от фонарика, бьющего прямо в глаза. — Может, лучше свет включить?

— А света нет, — отзывается та девочка, что постарше.

— Как нет?

— Не знаю, — пожимает плечами. Погас недавно и не включается.

— А родители где? — повторяю вопрос.

— А мы дома одни.

— В смысле одни? — непонимающе смотрю на малышек. И даже за спину им заглядываю, пытаясь расслышать есть ли в доме какие-то звуки. Но там стоит гробовая тишина.

Чушь какая-то. Что это за родители такие, которые маленьких детей одних оставляют посреди ночи. Да и где вообще можно шляться в такой поздний час в метель?!

Только я об этом думаю, как где-то совсем рядом снова раздаётся волчий вой, заставляющий мои мозги в мгновение ока встать на место и вспомнить, почему я собственно здесь оказалась.

Маньяк! Где-то там на улице до сих пор бродит какой-то псих с ножом. А судя по отчётливому вою он вообще совсем близко.

— А сто у тебя с ногой? — младшая малышка подходит ко мне вплотную и показывает пальчиком на край порезанных колготок.

Машинально провожу рукой по бедру, которое тут же начинает саднить от боли, а на ладони при этом остаётся мокрое липкое ощущение. Кровь! Этот псих же меня порезал!

— Девочки, надо срочно запереть дверь!

Прикрыв бедро рукой, чтобы не пугать малышек, начинаю шарить взглядом по тёмному коридору в поисках ключа, но замираю в тот момент, когда снаружи слышу чьи-то тяжелые шаги.

А через мгновение дверь у меня за спиной резко распахивается, обдавая затылок порывом ледяного воздуха.

Медленно оборачиваюсь, дрожащими руками пытаясь затолкать малышек себе за спину и фокусируюсь взглядом на огромной фигуре… маньяка, от которого только что чудом сбежала.

Боже… не может быть, этот псих меня нашёл!

Тяжело сглотнув пячусь назад, закрывая собой детей, но когда взгляд упирается в топор у маньячины на плече, мои нервы сдают окончательно.

— Девочки, бегите! — резко разворачиваюсь и кричу во всё горло.

Хватаю малышек за руки, но успеваю сделать всего пару шагов, прежде чем у меня перед глазами всё темнеет, и я падаю в обморок.

Глава 4

Боже, как же хорошо лежать на кровати. Голова словно утопает в мягком облаке перьёвой подушки.

Так бы и провалялась весь день. Я вообще жуткая соня и любитель поспать подольше.

Правда стойкое ощущение, что кто-то смотрит на меня в упор, немного напрягает… А ещё то, что в данную секунду я отчётливо чувствую в своих волосах какое-то копошение…

— Тася, прекрати, тебе же сказано было её не трогать.

— Она не спит узе, значит мозно.

— Она спит, у неё глаза закрыты!

— А вот и нет!

До слуха доносятся два отдалённо знакомых детских голоса, и тут же в память, как кувалдой по голове, врезаются последние события.

Ночная поездка… Авария… Дети… Маньяк!

Резко открываю глаза и подскакиваю на постели, суматошно озираясь по сторонам.

Я определённо точно не в его логове, а в каком-то доме. Лежу на мягкой кровати в своей одежде, что уже несомненный плюс. А рядом со мной на постели сидят те самые малышки, открывшие мне дверь, и в упор на меня смотрят.

Господи, спасибо! Значит, этот психопат их не укокошил пока я тут в отключке лежала! Я бы себе этого никогда не простила.

— А я так и знала, что ты не спис, — улыбается младшая, придвигаясь ко мне ближе. — У тебя веки молгали.

— Не выдумывай. С закрытыми глазами моргать нельзя, — отзывается старшая.

— А вот и мозно! Папа тозе так молгает, когда плитволяется!

Ничего толком не соображая, суматошно, оглядываю комнату в которой мы с детьми находимся.

На вид самая простая жилая комната. Типо гостиной. Я лежу, кажется, на разложенном диване. Возле стены напротив даже телевизор имеется. И всё бы ничего, только света как и прежде нет. Вместо этого неподалёку на столе по кругу стоят зажжёные свечи. Типо церковных, только потолще.

Боже… это что… сектант что ли какой-то? А свечи ему нужны для ритуала?!

Господи, а я дура, ещё и к детям его притащила за собой хвостом!

— А ты упала, когда побезала, и мы…

— Девочки, — сев на постели, перебиваю быстро тараторящую белокурую малышку. — Слушайте меня внимательно. Мы сейчас с вами встанем, тихонечко выйдем на улицу, а там уже побежим. Понятно?

В ответ девочки только молча на меня смотрят. Какими-то очень странными взглядами и по очереди моргают.

Мда… бедняжки, наверно в шоке от происходящего. Надо их как-то успокоить прежде чем бежать.

— Вы только не нервничайте, ладно? — снова предпринимаю попытку установить с детьми контакт. — Я пойду первой, всё будет хорошо…

В этот же момент слышу уже знакомые тяжёлые шаги, а через мгновение дверь резко распахивается и на пороге застывает тот самый маньяк. Только уже не в куртке, а в коричневом шерстяном свитере. В голове снова мелькает неуместная в данный момент мысль, что он в нём похож на медведя.

Да он и огромный как медведь! Весь дверной проём перекрывает. Обводит комнату хмурым взглядом. Мажет по девочкам и фокусируется на мне.

Судорожно сглатываю, готовясь дать отпор. Не прерывая зрительный контакт, ищу руками малышек, чтобы спрятать их за себя, но в этот же момент они обе срываются с места и с криками “Папочка!” бегут к маньяку.

Не поняла… Этот псих что… их папа?!

— Пап, а та смесная тётя уже плоснулась! — пищит белокурая малышка. Обхватывает здоровяка за ногу и прижимается к ней своей мягкой щёчкой.

— Не проснулась, а ты её разбудила. Пап, она её за волосы дёргала.

— Я не дёлгала!

— Дёргала!

— А вот и нет!

Смотрю на всю эту картину и не верю своим глазам. Как у этого зверюги могут быть такие замечательные дочки?

Не может быть это правдой.

А может он их похитил? Для своих ритуалов, например. А им говорит, что он их отец!

Или их родила одна из жертв этого психа, которая вот также как и я случайно забрела не туда…

Бооооже, меня сейчас стошнит.

— Девочки, идите в комнату, — по коже прокатывают мурашки, когда здоровяк вдруг подаёт голос, обращаясь к облепившим его малышкам.

Опускает вниз руку и проводит ладонью по волосам младшей.

— Ну папотька, мозно остаться? Я в комнату не хотю!

— Нельзя.

— Ну позаааааалуйста.

— Тася, ты меня слышала?

Обиженно поджав пухлые розовые губки, малышка плетётся в комнату вслед за своей сестрой, и мы со здоровяком остаёмся одни.

Тяжело сглотнув, слежу за тем, как верзила берёт со стола одну из свечей и медленно приближается ко мне.

Сердце подпрыгивает на каждом его тяжёлом шаге и ускоряется по мере того, как между нами сокращается расстояние.

А когда “медведь” приближается ко мне вплотную и вовсе к горлу подскакивает.

В панике шарю взглядом по его лицу. Зачем-то про себя отмечая, что он вовсе не урод, как в фильмах ужасов обычно показывают.

Даже наоборот, довольно симпатичный не смотря на густую бороду и хмурое выражение лица. И глаза у него ярко-зелёные.