Объект (СИ)

— Мария Григорьевна, необходимо ваше присутствие на совещании. Переодевайтесь и вас проводят.

Выбора у меня не было и — чего душой кривить? — очень хотелось узнать, что решат в отношении пленника. Вдруг… отпустят?

Впрочем, я осознавала, насколько наивны эти надежды. Не после того, что они уже сделали. А значит, и согласись он на сотрудничество, шансов спастись у него не будет.

Максимально быстро собравшись, отправилась на совещание. Меня традиционно сопровождал военный, словно ходить тут одной категорически нельзя!

Как я ни спешила, а застала обсуждение уже в процессе.

— Он именно так объяснил нежелательность присутствия лингвиста? — уточнил адмирал у координатора группы «посещений» роденца, одновременно жестом указав мне на свободное сиденье.

— Да.

— Интересно, — вмешался в беседу незнакомый мне пока мужчина. — Это эмоции! Возможно, на этом его и можно подцепить.

— Наш специалист по психологии воздействия, — по ходу пояснил мне адмирал, обменявшись с вышеупомянутым специалистом очень странными взглядами. И уже у него уточнил: — Продумайте этот вариант… на крайний случай.

— Мария Григорьевна, — вопрос координатора был адресован мне, — какое у вас сложилось мнение о роденце? Каковы ваши впечатления? Он убеждаем? Подвержен жалости?

— М-м-м… — отчего-то вдруг испугавшись, я растерялась. Что ответить? Не правду же, что он произвел на меня впечатление существа, которое долго и безжалостно мучают. — Вы уверены, что он знает что-то о супертопливе?

Вопрос вырвался сам. Выдав мои сомнения в необходимости всего происходящего.

— Да, — с убийственно безразличным видом кивнул мой собеседник. — Это мы успели выяснить у его… коллег. Роденец разбирает в данном вопросе… в силу своей профессии.

В душе все рухнуло вниз: они будут добиваться от него информации. Любой ценой!

— Так что вы скажете об объекте? — напомнил адмирал свой вопрос.

А я… Зажмурившись, словно перед прыжком в бездну, прошептала:

— Это же бесчеловечно. То, что мы делаем… — в помещении наступила такая тишина, что мой шепот прозвучал как оглушающий крик. — Возможно, он согласился бы сотрудничать, если бы мы поступали более… цивилизованно?

Никогда не простила бы себя, если бы не попыталась… Но храбрости поднять взгляд на присутствующих уже не хватило, так и сидела, уставившись на сцепленные в замок руки.

— Цивилизованно? — не знаю, что напугало меня больше, — открытое ледяное презрение в тоне адмирала или резкий звук, с которым его ладонь опустилась на стол. Сердце пропустило удар, дрогнув от страха. — Вы считаете наши действия… неверными? Желаете, чтобы мы проявили мягкость и человеколюбие к не-человеку?!

В ответ только судорожно кивнула. Адмирал вскочил на ноги. И пусть он был отделен от меня столом, это не умаляло угнетающего ощущения давления, он словно навис надо мной.

— Мария Григорьевна, — в беседу вмешался психолог, сделав на моем имени особое ударение (гражданский специалист, чего от нее ожидать?) и обменявшись странными взглядами с адмиралом. Я успела это заметить, испуганно подняв глаза в ответ на обращение. Все остальные молчали, бесстрастно наблюдая за мной. — Вы навели меня на интересную мысль. Возможно, будет полезно использовать вашу… порывистость и сердобольность.

И мужчина о чем-то глубоко задумался. Адмирал какое-то время наблюдал за ним, прежде чем сделать знак военному у входа в помещение.

— Проводите лингвиста, ее дальнейшее присутствие не требуется.

С трудом удерживаясь на дрожащих ногах, я поднялась, чувствуя, как пылают уши. Меня фактически «попросили» покинуть помещение.

Уже оказавшись в отведенной мне комнате, долго металась из угла в угол, размышляя над происходящим.

«Зря я влезла со своим мнением! — укоряла себя, опасаясь последствий. Каких — не представляла, но отчего-то не сомневалась: они будут. — Но как можно было смолчать в таких обстоятельствах?»

Внезапно решив отказаться от этой сомнительной чести — переводить приказы военных роденцу, метнулась к двери. Хотелось малодушно сбежать и забыть об этом месте, как о страшном сне. Набрав нужный код, выждала, потом дернула дверь на себя. Она не открывалась!

Еще с четверть часа я пыталась ее открыть, надеясь на то, что это какая-то случайность. Потом набрала цифровую комбинацию для связи с дежурной службой.

— У меня… что-то с дверью, — нервно выдохнула я и замерла в ожидании ответа из динамика.

— База — военный объект. Перемещаться по ней гражданским лицам запрещено, — прояснил мне ситуацию неизвестный голос.

«Меня заперли! — осознала я, в шоке опускаясь прямо на пол. — Я тоже стала пленницей…».

Ассоциации с инопланетянином заставили вздрогнуть. Что? Что теперь будет со мной? Ночь прошла в мучительных раздумьях и панике.