Катастрофа

– Тише, тише Ланачка, я не сделаю тебе больно – прислоняясь к моему лбу своим, успокаивающе прошептал он. – Прости, если напугал тебя, но я все это время просто грезил о твоих губах, а сейчас просто не смог себя сдержать. Ты мне очень нравишься – хрипло признался он.

А я замерла, не зная как реагировать на все эти откровения, вот это подарок на день рождение, мой первый поцелуй и признание мужчины в своей симпатии ко мне.

– Это мой первый поцелуй – невольно сорвалось у меня с языка.

– Тебе не понравилось? – тут же напрягся Вилман.

– Да понравилось, наверно – нерешительно пробормотала я, ведь сравнивать мне было не с чем, я могла сказать одно точно, противно мне не было.

– Ты просто ещё не привыкла к ним – уверенно проговорил Вилман, беря меня за подбородок и поднимая, так что наши губы вновь оказались напротив. – Но я тебе покажу как это приятно – едва коснувшись моих губ, шепнул он, мне, прям в рот.

– А тебе, сколько лет? – неожиданно всплыл у меня этот вопрос, который мучил меня, какое-то время назад, кода я думала об этом парне.

– Не волнуйся я уже совершеннолетний – усмехнулся он. – Мне двадцать два – заметив мой недовольный взгляд, поспешил ответить он.

– Пять лет – задумчиво пробормотала я.

– Это идеальная разница – усмехнувшись, подмигнул он.

– Для чего!? – зависнув, уставилась я на него.

– Между мужем и женой – ещё шире улыбнувшись, пояснил он ход своих мыслей.

– А ты не слишком торопишься!? – вспылила я. – Ты меня только один раз поцеловал.

– Могу исправить – вновь обнимая и прижимая к себе, рассмеялся он, склоняясь к моим губам.

Когда я вернулась обратно в каюту, моя голова кружилась от пережитых эмоций, душа пела и была легкой как перышка, мне хотелось танцевать, впервые за все время полета. Вилман мне действительно нравился, но как сложатся наши с ним отношения, я пока не загадывала, ведь это первый мужчина, который проявил ко мне нормальное внимание.

Отца я в тот день, так и не дождалась, видимо он действительно забыл о моем дне рождении, было очень больно и обидно, но я затолкнула поглубже детские обиды, и отправилась спать.

8

После того знаменательного дня прошло больше двух месяцев, Вилман теперь появлялся чаще, как я поняла они договорились с моим отцом, что он будет иногда выгуливать меня. Мы прогуливались по кораблю, иногда прячась в укромных местах, чтоб поцеловаться, мне действительно всё больше доставляли удовольствия наши поцелуи, но вот безумных чувств, к парню я по-прежнему не испытывала.

– Как мне с тобой хорошо – уткнувшись носом в мой волос, пробормотал Вилман.

Мы сидели, прям на полу в одном из наших укромных уголков, я прижималась спиной к груди парня, а он нежно ласкал меня по волосу и рукам.

– Лана ты станешь моей, когда наступит твое совершеннолетие? – неожиданно раздался в тишине вопрос, которого я не ожидала, ну, по крайней мере, не так скоро.

– Вилман, я… я не могу… пока ответить на твой вопрос – нервно заерзав в его руках и попытавшись отстраниться пробормотала я.

– Солнышко мое я тебя не тороплю – удерживая меня и ещё крепче прижимая к себе, заверил он. – Я прекрасно понимаю, что у нас сейчас такая ситуация, что еще, не известно выживем ли мы вообще. Но знай, что я люблю тебя и я сделаю все, чтоб ты была со мной счастлива.

Я замерла от очередного откровения парня, мои мысли заметались, сердце оказалась где-то в области горла, я не знала, что мне ответить и нужно ли мне вообще что-то говорить.

– Хорошо – нервно кивнула я.

И лишь через минуту до моего нервного мозга дошла полная фраза Вилмана.

– Почему мы можем погибнуть!? – резко повернув голову в его сторону, так что моя коса стегнула его по лицу.

Вилман нервно потер щеку и виновато глянул на меня, как я предположила, он вообще не должен был о подобном говорить.

– Понимаешь, ходят упорные слухи, что у нас закончилась еда, и мы скоро просто умрем от голода – отводя взгляд, вымолвил нервно он.

– Но ведь это только слухи? – заглядывая ему в лицо, уточнила я, при этом мое сердце нервно сжалась от страха.

– Я не знаю. Но многие из младшего состава заметили, что количество еды уменьшилось – признался Вилман. – Да и качество стало хуже.

– Но как же так!? – все же вскочив, воскликнула я. – Ведь должны же были рассчитывать количество еды на команду и пассажиров.

– Лана! – так же встав и перехватив мечущуюся меня, позвал Вилман. – Запас еды был, но я думаю, что просто ни кто предположить не мог, что мы будем болтаться в космосе более двух лет.

– Значит, было все напрасно – хлюпнув носом, прошептала я. – Мы потеряли свою планету и миллионы жизней, а теперь и сами последуем за ними.

– Что за пасмурные мысли – хмурясь, покачал тот головой, вот увидишь, через несколько дней мы выйдем из червоточины, и непременно найдем обитаемую планету – уверенно проговорил он.

Я стерла со щеки непрошенную слезинку, и неуверенно кивнула, соглашаясь с его оптимистическим настроем.

Но мы не вышли из червоточины не через день не через неделю и даже не через месяц. С каждым днем я стала замечать все меньше еды приносимой мне отцом, сам он очень сильно осунулся и похудел, да и я сбросила килограммы, и моя только сформировавшаяся девичья фигура стала походить на скелет. Мне все трудней стало вставать, да и вообще двигаться, от каждого движения у меня кружилась голова, а пройдя до ванны, я себя чувствовала так, словно разгружала что-то.

В один из вечеров, когда я всё же смогла дождаться отца, и не уплыть в сон у нас состоялся с ним разговор, он мне сообщил то, о чем я уже знала от Вилмана. Еда действительно практически закончилась и если мы в ближайшие недели две не покинем это забытую всеми богами дырку, то просто умрем с голоду и когда наш корабль всё же вывалиться из неё, то на борту останутся только трупы.

– Лана дочка я прошу тебя, побереги силы, я очень хочу, чтоб ты выжила – обняв меня и прижав к себе, хрипло прошептал отец.

Такие моменты нежности с его стороны были очень редки, последний раз подобным образом он меня утешал, когда умерла мама, и вот сейчас у меня сложилось стойкое чувство, что он прощается со мной.

– Папа не оставляй меня – разрыдавшись уткнулась я ему в грудь. – Я же не смогу без тебя, ты мой единственный близкий человек.

– Я постараюсь – хрипло отозвался он. – Но если вдруг со мной все же что-либо случиться ты можешь обратиться к генералу.

– Я не хочу к нему обращаться – глухо буркнула я. – Я его боюсь.

– Но защитить сможет только он, он старший на этом корабле – подняв мою голову, и посмотрев на меня, строго проговорил отец – Ты меня поняла?

– Хорошо – все же пообещала я, хотя понимала, что вряд ли исполню это обещание.

С каждым днем корабль погружался все в большую тишину, по коридору вообще перестали ходить люди. Отец каждое утро заставлял себя вставать с кровати и идти на мостик, и с таким же явно трудом приходил обратно, но вот уже второй день он не приходил в каюту вообще, как ушел позавчера, так и не пришел. Я начала паниковать и хотела пойти выяснить, куда он делся, но кроме как свесить ноги с кровати я больше других действий произвести не смогла. Я уже третий день вообще ни чего не ела, в тот день когда последний раз приходил отец он приносил какой-то суп, который я проглотила не почувствовав ни вкуса ни запаха. Не знаю, из чего он был, но его питательных веществ, хватило от силы на час, а потом вновь ужасно хотелось есть.

Вилмана я не видела две недели, я не знала где он и что с ним, а когда спросила у отца, тот лишь ответил что у него много обязанностей, меня, конечно, такой ответ не устроил, но настаивать я была просто не в силах.

Я не знаю, сколько я провалялась в полубессознательном состоянии, в какой-то момент мне показалась, что корабль сильно тряхнуло, но я решила, что это галлюцинации и я просто сама пошевелилась. В следующий момент, когда моё сознание прояснилось не надолго, где-то на корабле послышался жуткий шум, как будто корабль разрывает, а затем раздалась аварийная сирена.

Последний момент, который всплыл у меня перед воспаленным мозгом, это лицо склонившегося ко мне мужчины, его фиолетовые глаза с вертикальным зрачком внимательно глядели на меня, черные широкие брови хмурились, а прямой идеально ровный нос нервно подрагивал, словно он принюхивался. С трудом переведя взгляд я смогла рассмотреть его коротки черный волос, росший четко по середине головы, и уши, посаженные выше, чем у нас, имели заострение на кончика и двигались как у лошадей. За спиной я заметила что-то большое и почему-то решила, что у него там крылья и поэтому следующий вопрос мне показался своеобразным.

– Ты ангел смерти!? – с трудом вытолкала я слова из пересохшего горла.

Мужчина что-то ответил, но я не поняла ни слова, значит, и правда смерть моя пришла, так как я помню, что бабушка говорила, что вестники смерти говорят на другом языке, понятным только избранным. Я глубоко вздохнула, и счастливо улыбнувшись, закрыла глаза, уплывая из сознания.

После…

1

Мы сегодня патрулировали дальний сектор, не знаю для чего, это делалось, ведь уже более столетия ни каких нападений на наш альянс не было. В нашей части галактики живет более трехсот видов разумных рас, из них большая часть гуманойдного вида, около пятидесяти рептилойднные и пять другого генотипа. Например мой второй помощник был асеанцем, их раса отличалась тем что не имела как того тела, они состояли из своеобразной энергии, которая могла приобретать практически любую живую материю, сейчас он прибывал в виде полупрозрачной человеческой фигуры. Наш навигатор был деплойтом, его вид относился к рептилиям, он имел серо-зеленый цвет кожи, вытянутый череп с высоко посаженными глазами, расположенными под крутым углом друг к другу, щелевой дыркой вместо носа и жабрами находящимися на массивной шеи.

Вообще вся моя команда была набрана из большого многообразия рас нашего альянса, но они были самой сплоченной командой, какая только у меня была. Сам я Алан Ритрих был представителем расы ленарцев, мы практически не отличались от людей, лишь уши и зрачок выдавали нашу принадлежность к другому виду. Хотя конечно были и другие особенности нашей расы, о которой моя команда отлично знала, особенно если меня кто-либо выводил из себя.

Я сидел, и со скучающим выражением лица, смотрел на светящийся передо мной гало-экран, с картой данного участка космоса. Смена наша через несколько отрезков должна была подойти к концу, и я смогу, наконец, вернутся на свою планету, увидится с любовницей, если раньше времени не выдернут на службу, то возможно и к родителям слетать успею. Погруженный в свои мечтания я не сразу заметил возникшие точки на экране, они появились, словно из ниоткуда, с начало они были выстроены в одну линию, а затем медленно расползлись, выстраиваясь в своеобразный треугольник.

– Кто это!? – поворачиваясь ко второму пилоту, спросил я, всматриваясь в приближающиеся точки.