Мой очень фиктивный муж

– Нам нужен план подземелья, - потребовал я. – Как минимум, проход до зала, где сейчас аукцион, а ещё схема всех путей отступления. Рисуй, – протянул ему блокнот и карандаш.

Язык выглядел послушным и смиренным… ровно до того момента, как получил карандаш. Прыжок, уход с линии атаки, быстрый замах. Попытка была неплоха. «КаЭй» наняли хорошего специалиста. Вот только хороший и лучший – это очень разные категории.

Митя успешно уклонился, взял «наружника» в болевой захват, а я спокойно забрал карандаш из ослабевших пальцев и пожурил буяна:

– Не шали. Видишь, мы пока даже не сломали тебе руку, хотя моему другу наверняка очень хочется это сделать. Давай все-таки сотрудничать. А то нам придется использовать другие способы. Да? – я посмотрел на Матвея.

– Предлагаю сразу их и использовать, - на лице моего напарника расцвела улыбка профессионального маньяка, а в его руке появился небольшой полевой шприц.

Пожалуй, он был прав – нечего тратить время.

Один укол и наш подопечный начал разливаться соловьем. Только успевай запоминать. Жаль только, что место проведения аукциона он нам так и не выдал, потому что попросту не знал. Сам он до тайн допущен не был. Их с напарником просто провели по подземному коридору из концерт-холла в пожарную часть, а потом выпустили и велели охранять подступы к зданию. Как ни крути, выходило так, что придется лезть самим, благо, в больнице действительно оказался ещё один вход. Как раз в подвале, неподалеку от морга. Его охраняли меньше, так как оттуда добираться было дальше и сложнее – куча коридоров, развилок и тупиков.

Отвели языка к Ивану Алексеевичу,так как выяснилось, что у наружки «КаЭй» перекличка каждые пятнадцать минут. Условный код нам, конечно, сообщили, но пришлось оставить пленника под присмотром, чтобы не забывал отмечаться вовремя. Χотел поговорить с шефом насчет Дубинина, но выяснилось, что наш пропавший коллега уже присоединился к штурмовой группе. Юра упустил Шубина как раз у входа в больничное подземелье – там дежурила охрана, после чего присоединился к нашим.

– Иван Алексеевич, на два слова, – попросил я шефа.

Мы oтошли в сторону.

– Что вы думаете о Дубинине? – подбирать слова не стал, сказал как есть.

– Очень хороший профи, – ответил Иван Алексеевич. - Даже тебя переиграл.

– Вам не кажется странным, что его напарника никто из нас не видел?

– Кому надо,тот видел. Слава, с Дубининым все в порядке, - шеф сделал упор на слово «все»,и я понял – про Юру ему известно больше, чем остальным.

В лагере оставили двоих часовых, Юру и пленного. Об учаcтии Дубинина в штурме речи даже не шло. Удивительно, но шеф зачем-то пошел с нами, хотя оперативником никогда не был и вообще специализируется по научной части. Я попробовал отговорить его от этой затеи, но Иван Алексеевич решил иначе.

Заходить решили через больницу. Там охрана была слабее – всего двое и притом уже у самого входа в қатакомбы.

Стражи подземелья увлеченно резались в карты. Получили по дозе снотворного и дружно захрапели. Как-то несерьезно даже. Пришлось, правда, потратить время, чтобы перенести обоих в лагерь вместе с рацией. Вдруг будет проверка связи.

Древние катакомбы встретили нас запахом сырой земли и кирпичной пыли. Той самой пыли, которую создает только время. Невероятно долгое время, способное превратить в прах даже самый твердый камень.

Увы, любоваться древностями было некогда. Мы зашли в бесконечное подземелье с кучей ответвлений. В очках ночного видения все было как днем, но следовало помнить – ослепнем сразу как только попадем в зону глушилок. Впрочем, на такой случай в снаряге были фонари, созданные без использования артефактов.

Дальше шли по протоколу, благo, направление знали – пожарная часть. Все поворoты, развилки и тупики помечали на плане. Далеко не отклонялись, но шагов на двадцать-тридцать проверяли все коридоры и проходы.

Двигались в молчании. Вековую тишину не нарушал даже шорох шагов – Матвей в команде дилетантов не держал. Под конец в ушах начало звенеть. Самое паскудное в таких местах – из-за отсутствия любых звуков начинают мерещиться голоса, которых нет.

Дорога до нужной точки заняла сорок девять минут. Поблуждать пришлось, но не очень долго. Наконец очки начали барахлить, а еще до этого мы поняли, что в коридоре стало намного светлее.

Блокиратор я отключил сразу, но эмоций от оперативников никаких не было. А вот на месте сразу перехватил чью-то радость и потом – азарт. Чуть позже – злость. Похоже, аукцион шел полным ходом, хотя эмоций могло бы быть и побольше. Может, лот не особенно интересный? Такое вполне могло быть.

Митя заглянул за угол. Показал нам жестами – двое у двери на три часа, двое – у стены на час.

Пока все шло подозрительно гладко.

Мы уже готовились к штурму, когда на мою ногу кто-то прыгнул. Я чуть не пнул бедное животное. Εле успел сообразить, что это…

– Зачем? - одними губами спросил шеф, показывая взглядом на Плута в синей шлейке, который невозмутимо вылизывался, сидя у меня на плече.

– Чума, – я закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь вернуть себе хоть долю самообладания.

Спокойно, Слава. Спокойно! Дыши, Слава, дыши! Раз, два,три… вот так. Да как же так можно?! Стоп! Дыши и считай… Сто, девяносто девять, девяносто… Боги хаоса, ну что я вам сделал?!

Почувствовав, что правое веко начало дергаться в нервном тике, поңял, что дошел до ручки. Все. Кажется, мне пора на транквилизаторы. Α ещё лучше – в комнату, обитую войлоком, к заботливым врачам и симпатичным медсестрам. Тишина, сосны, шахматы после обеда… И никакой Чумы. Что там мы делать собирались вечером? Презентацию смотреть? Нет. Я ограблю отель на ящик текилы и выпью ее один, заперевшись в номере. Без закуски. Из горлышка. Вот что я буду делать вечером.

Мне хотелось заорать в голос, побиться башкой об стену, а потом пойти убивать всех, кто под руку попадется. А нервный тик все не унимался.

– Начинаем, – велел шеф Матвею. - Ты, - он ткнул в мою сторону указательным пальцем, потом – на Чуму большим.

– Что?! – я почти сказал это вслух.

Иван Алексеевич сердито на меня зыркңул и пpишлось подчиниться.

Я ее сам прибью. Вернемся в номер и прибью. Полотенцем.

Нет! Это совсем ни на что не похоже! Что там я хотел попробовать? Счастливую семейную жизнь? Да у меня уже глаз дергается!