Знакомые незнакомцы. Обратная сторона маски

— И одновременно с этим уничтожение секретных лабораторий и проблемы с лабиринтом, — поддержал меня Верс, — уже немалый откат в науке. А если потом еще аккуратно убрать ключевых людей, кто вел проекты, то так и получится — останутся небольшие разрозненные кусочки мозаики в умах разных людей, да и те со временем умрут. Ты права — слишком много совпадений.

— Вот-вот! Обратите внимание, больше тысячи лет прошло — что стоило начать повторное изучение раньше? Так нет, упорно поддерживались слухи о невесть каких опасностях, подстерегающих в лабиринте, — никому и в голову не приходило в катакомбы лезть. Наоборот, входы тщательно замуровывали в целях безопасности.

— Возможно, уровень тогдашней науки давал ответ не только на вопрос, как создать стену, но и как ее разрушить? — предположила Люська, широким размашистым жестом указывая на стеллажи с бумагами.

— Все возможно, — вздохнула я, — мы все равно правды не знаем. К тому же часть бумаг либо похищена, либо уничтожена. И видимо, как раз самая интересная часть. Так что это лишь наши теории. Только землетрясение непонятно каким боком вписывается.

Верс насмешливо фыркнул:

— Несколько мощных зарядов и серия подземных взрывов — и всего делов. Крестьяне наверху пожалуются, что земля трясется, а какой-то местный историк запротоколирует.

— Или маг-природник постарается, — подперев рукой подбородок, подала голос подруга. — Конечно, подобное землетрясение не каждому под силу, но у людей иной раз такие интересные свойства Дара обнаруживаются, просто диву даешься.

Какое-то время мы еще помусолили данную тему, а затем постепенно начали скатываться к обсуждению нашего собственного незавидного положения. Пора было решать, что делать дальше. Ждать спасателей не то чтобы совсем смысла не имело, но и полагаться на них не стоило. Начать искать выход самим? Так можно еще больше заблудиться. В итоге мы решили-таки покинуть камеру и попытаться найти выход самостоятельно, нанося при этом на стены тоннелей стандартные разметочные символы — и спасателям знак останется, ежели они все же сюда доберутся, и нам пригодятся, если надумаем вернуться.

Вышли следующим утром. Я аккуратно прорезала еще пару округлых дырочек, чтобы четко представлять точные границы двери, затем несколькими росчерками лазера прорисовала прямоугольный проем. Дальше навалиться пришлось втроем — огромная глыба со скрежетом съехала наружу и с грохотом вывалилась, расколовшись надвое и обдав нас тучей мелкой каменной крошки. Мы забрали из камеры свои вещи, оставив только один из двух оставшихся у нас передатчиков. Пошаманив слегка, Верс с гордостью сообщил, что подключил приборчик к местной энергетической сети и что от батарей он больше не зависит. Мало ли, вдруг наши появятся где-то в радиусе действия — вот и лабораторию обнаружат. Мы же снова шагнули в темный коридор.

Продвигались мы достаточно быстро. Теперь не приходилось тащить за собой громоздкую тележку, ощупывать стены в поисках каменных мешков, рисовать массу знаков и обозначений. Пометки мы делали лишь самые базовые — для себя да спасателей. Через несколько часов ходьбы устроили небольшой привал, наскоро перекусили и отправились дальше. Когда устали, не сговариваясь остановились и легли спать. Я даже на часы смотреть перестала. Понятие времени становилось все более условным. Каменные стены и постоянная темнота давили на психику всем троим. К счастью, пока мы держались, не пытаясь сорвать раздражение на других. Но с каждым часом, проведенным в подземелье, общее уныло-пессимистичное состояние лишь ухудшалось. Я, как могла, поддерживала друзей эмпатией, но уже на второй день нашего похода поняла, что надолго меня не хватит. Оказывается, проблемой может стать не только отсутствие еды. С таким вот мрачным настроением, в понуром молчании мы, как слепые кроты, двигались неизвестно куда.

— Хорошо хоть порталы пока не попадаются, — между делом заметил Верс, пытаясь занять нас разговором.

Мы с Люськой встрепенулись, очнувшись от собственных раздумий, не сразу понимая, что сказал Тальди.

— Да, действительно, — машинально отозвалась я и вдруг явно ощутила неровности пола.

Посветила фонариком — так и есть. Мелкая каменная крошка, камушки, пыль… Да ведь они всю дорогу под ногами хрустят! А я, погруженная в себя, и внимания не обратила. Наступила ногой на небольшой обломок, и тот с противным скрежетом процарапал в пыли дорожку.

— Хм… а мы, похоже, их и не встретим. Помните девственно-чистые полы коридоров, что мы исследовали? Там порталы весь мусор по камерам переносили.

— Забавно. — Люська присела на корточки рядом со мной и, подсвечивая себе фонариком, тоже принялась что-то рассматривать. — Значит, эти стихийники появляются не по всему лабиринту?

— Ага. Вот нам еще одна странность в копилку. Раньше ведь люди этими порталами управляли. А потом… по официальной версии, «что-то поломалось». Выходит, в окрестностях Миртана порталы работают, отгоняя тем самым непрошеных гостей. А вот на остальной территории — не факт. Можно лазить сколько влезет…

— Смотрите! Смотрите! — Счастливая Люська вдруг взвилась на ноги и протянула нам пригоршню пыли, выглядя при этом так, словно это бриллианты как минимум.

Мы с Версом честно попытались там что-то рассмотреть… Я мельком взглянула на молодого человека, заметив, как тот слегка покачал головой — кажется, ему восторг подруги тоже остался непонятен.

— Смотрите внимательнее. Видите эти крошечные желтоватые точечки?

Я снова присмотрелась. Теперь, когда я знала, что именно нужно искать, я действительно обнаружила среди песка мелкие инородные вкрапления.

— И что это?

— Семена гирзавки.

Мы с Версом непонимающе нахмурились, и девушка пояснила:

— Кормовая трава, у нас дома много такой растет.

— Трава? — бездумно переспросила я, чувствуя, как начинает расслабляться внутри меня тугой узел. — Так это же здорово!

От радости я бросилась обнимать подругу. Если сквозняки сумели занести сюда семена, значит, поблизости есть выход наружу! Мы с глупыми улыбками таращились друг на друга, не веря, что у нас появился реальный шанс на спасение. Я очнулась первая.

— За это надо выпить! — заявила я, решительно снимая со спины рюкзак. — А заодно сделаем привал и обсудим дальнейшие действия.

С планами на ближайшее будущее мы определились достаточно быстро и абсолютно единогласно. Логично предположить, что количество семян, да и вообще любых компонентов, что могут попасть в лабиринт снаружи, должно расти по мере приближения к выходу. Да и вряд ли здесь окажется больше пары километров — не такие уж тут сквозняки! А такое мизерное расстояние мы вполне в состоянии исследовать, даже при условии что придется облазить все ответвления во все стороны. Сразу же сделали отметки на стене, приняв это место за исходную точку, и после перекуса принялись за работу.

Пару километров мы, будто собаки-ищейки, ползли в глубь тоннеля по ходу нашего прежнего маршрута, пока семена гирзавки совсем не исчезли из пыли. Пришлось вернуться. Теперь мы отправились в противоположную сторону — как раз незадолго до привала мы миновали крупную развилку с несколькими ответвлениями, надо проверить их все.

Удача повернулась к нам лицом лишь на следующий день. Уже спустя километр в очередном тоннеле мы заметили, что к мелким желтым пятнышкам добавились красновато-коричневые вкрапления, в которых Люська тут же опознала очередные семена. Еще через час мы нашли даже пару мелких засохших листиков. А в середине дня далеко впереди забрезжил лучик яркого солнечного света.

— УРА! Свобода! — счастливо завизжала Люська, едва первый ветерок коснулся ее рыжей лохматой шевелюры. Девушка радостно покрутилась вокруг себя, подлетела к спокойно стоящему Версу и чмокнула его в щеку, а затем привычным мне жестом подняла руку, собираясь колдовать.

— Нет! — выкрикнула я, одновременно бросая в подругу небольшую сучковатую палку, подобранную ранее.

Люська ойкнула от неожиданности, с укоризной посмотрев на меня, потерла ушибленную конечность. А я лишь тогда попыталась сообразить, зачем это сделала. Неосознанное, интуитивное действие… Прислушалась к себе, затем осмотрелась внутренним зрением.

— Боже Ари… — тихо прошептала я, глядя на цветную переливающуюся стену, находящуюся всего в двухстах метрах от нас, сотканную из ярких магических потоков.

Друзья проследили за моим взглядом. Глаза подруги испуганно расширились, Тальди помрачнел и задумчиво произнес:

— Да уж… повезло… Интересно, по какую мы сторону?

С опаской мы приблизились еще на сотню метров — отсюда уже была видна небольшая выжженная полоска земли, тянущаяся вдоль стены. Я осмотрелась — море зелени, не чета нашей ранней весне, цветы, рядом в кустах птички чирикают. Люська вон уже сунула свой любопытный нос — высматривает, что за живность здесь водится. Все бы хорошо, если бы не устойчивое ощущение, что выделенная на сегодня порция везения себя уже исчерпала… Подруга между тем запнулась о торчащий из-под земли корешок и влетела в те самые кусты. Пичуги моментально взвились в воздух, оглашая пискливыми криками всю округу, и бросились врассыпную.

«Забавно, — подумала я, глядя на них, — чувствуют они стену, что ли?»

Летя в разные стороны, птицы тем не менее избегали опасного направления и к стене не стремились. Все… кроме одной…

— Ложись! — заорала я, одновременно хватая Верса за воротник и утаскивая за собой.

Едва коснувшись земли, я перекатилась на живот и закрыла руками голову. И в этот же момент раздался взрыв. Со стороны ног прошла ударная волна, жар опалил волосы на макушке. Приподняла голову — все целы? Рядом со мной зашевелился Верс, а из кустов выползла Люська. Выглядели друзья слегка подгорело, но, кажется, серьезно никто не пострадал. У стены образовалась круглая выжженная полянка. Да уж — граница реагирует на любые объекты. Какое счастье, что сила взрыва зависит от величины объекта. Была бы птичка покрупнее, от нас бы одни уголечки остались.

— Что-то мне здесь не нравится, — обиженно протянула Люська, рассчитывавшая, что с подъемом на поверхность все наши проблемы мгновенно решатся.

В тот же момент земля на мгновение всколыхнулась. Версу удалось удержаться на ногах и поддержать подругу, я же снова повалилась на землю.

— И что это значит?..

Я с тоской посмотрела на выход из лабиринта:

— Это значит, что уже неважно, по какую мы сторону — все равно в подземелье вернуться мы теперь не сможем. Кажется, тоннель завалило…