Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

— Я не убил его. Пуля, вероятно, прошла прямо насквозь. С ним всё может быть в порядке, — холодно заявил Кейн. — Или, если ты немедленно не начнёшь сотрудничать, я скорректирую свою цель. Я убью его, Риган. Прямо сейчас.

— Это всегда было твоим планом? — потребовала ответа я с оглушительным визгом. — Всю ту чушь, которую ты мне скормил о том, что ты не тот человек, за которого я тебя принимала, о том, что ты не хотел меня похищать? Что это было?

— Правда, — и этот ублюдок действительно говорил так, как будто сам себе верил. — Но сейчас у меня нет времени на храбрость. Пошли.

— Нет, — выплюнула я.

— Я убью его, — Кейн присел на корточки, чтобы наши глаза снова были на одном уровне. — Я прикончу его прямо сейчас.

— Тогда тебе придётся убить и меня тоже.

В моей голове единственным голосом, который я могла слышать, был голос Кейна, хотя он и смешивался с каждым звуком и движением, которые Хендрикс делал в своём бессознательном состоянии. На заднем плане моего сознания было много криков, но они казались приглушёнными и не были частью моей личной реальности. Логически рассуждая, я знала, что Вон, Гейдж и Нельсон устроили адскую драку, и в коридоре раздались выстрелы. Смутно я могла признать, что окружавший меня конфликт смертельный и опасный.

Но мой мир сузился до неподвижности и тишины. Великолепное, страдальческое лицо Хендрикса было единственным, что я могла видеть. Его обмякшее, истекающее кровью тело было единственной осязаемой вещью, которую я могла чувствовать, ни твёрдая, холодная земля, ни охотничий нож в ножнах, давящий на мою ногу, ни брызги бетонной шрапнели, которая рассекла моё лицо от неуместного выстрела, который попал в потолок над головой. Несмотря на всё это, спокойный, властный голос Кейна был единственным звуком, который я отчётливо слышала.

— Я не причиню тебе вреда, Риган, — мягко пообещал Кейн. — Я собираюсь спасти тебя.

Я резко подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Хорошо, не делай мне больно. Но я обещаю, что убью тебя.

Кейн устало вздохнул. Его глаза метнулись к чему-то позади меня, и он печально кивнул.

Удар был нанесён неожиданно сзади. Резкая, ослепляющая боль в затылке, три секунды сильной тошноты от боли такой сильной, что я думала, что меня вырвет на Хендрикса, а после раздался звон в ухе, громкий и окончательный.

И наступила темнота.

Последняя тьма, которая не имела ничего общего с моим окружением и была связана только с бессознательностью. Она накрыла меня с абсолютной окончательностью.

Именно здесь я перестала бороться, не потому, что хотела этого, а потому, что у меня отняли выбор. Вот где зло победило. Это был момент, когда плохие парни добились своего, и я стала ещё одной жертвой войны. Война, которая каждый миг каждого дня превращалась в более запутанную, более смертоносную версию самой себя.

Война, которая казалась невыгодной и совершенно безнадёжной.

Ну, пока я снова не проснусь.

Тогда придётся чертовски дорого заплатить.

Я была выжившей.

Я была бойцом.

И я буду бороться с этим.

Я буду сражаться за Хендрикса.

Всегда.

ЭПИЗОД 12: ГЛАВА 03

Движение. Вибрации. Ревущие двигатели. Боль… густая, окутывающая боль, от которой желудок скрутило и сжало в знак протеста.

Медленно мир снова начал складываться воедино из тёмного, пустого забвения, в которое меня засосало. Я чувствовала себя разбитой на пиксели, разорванной на миллион частей и анимированных коробок, которые неправильно сочетались друг с другом.

Пронзительная, приглушённая, но отчаянная мольба прорвалась сквозь мой затуманенный разум, и моя голова подпрыгнула на мягкой, упругой ткани.

Я пришла в полное сознание с полной уверенностью, что нахожусь в автомобиле и удаляюсь от Хендрикса на очень большой скорости. Моя голова, казалось, раскололась сзади, нежная, пульсирующая от боли и липкая от крови.

Мои руки были связаны за спиной. Они покалывали от недостатка кровотока, а плечи были напряжены и болели. И хотя мне не завязали глаза, я всё равно не была уверена, что смогу открыть их.

Чем больше мир просачивался в моё бодрствующее сознание, тем мрачнее становилась моя реальность. Я мгновенно почувствовала себя голой и беззащитной без моего арсенала. Даже мой нож на лодыжке пропал, украден.

Вместе с моим достоинством и свободой.

Я вздрогнула, прежде чем смогла сдержаться, и звук эхом отдался внутри моего черепа. Блин. Так много боли.

Эти грёбаные ублюдки.

Приглушённый звук, который мог бы быть моим именем, прозвучал рядом со мной так же громко, как прозвучала бы сирена скорой помощи, и я снова захныкала. Мой очевидный дискомфорт нисколько не смутил этот нечестивый гудящий шум. Громкость увеличилась, и подпрыгивание ускорилось.

Тайлер. Это должна была быть Тайлер. И, очевидно, она ненавидела меня. Или, может быть, хотела убить меня? Или, может быть, хотела, чтобы я убила её? Потому что я была очень близка к тому, чтобы сменить своего заклятого врага с Кейна на неё, если она не успокоится.

Я открыла глаза, медленно, хотя бы для того, чтобы просто заставить её перестать пищать. Свет лился сквозь тонированные окна, ослепительный и яркий. Я закрыла глаза, а затем попробовала открыть их ещё раз, гораздо медленнее.

В конце концов, я смогла держать их открытыми, хотя они были полны болезненных слёз, и я страдала от головокружения. Я уставилась на чёрное кожаное сиденье передо мной и заставила свой желудок собраться.

Не то, чтобы я заботилась о том, что уничтожу эту машину, облевав её… на самом деле, мне вроде как даже понравилась эта идея… но гораздо позже, когда я почувствую, что могу снова двигаться, не рассыпавшись на миллионы и миллионы крошечных, незначительных кусочков.

Я сделала три глубоких, успокаивающих вдоха, а затем начала обратный отсчёт, как Вон. Я оперлась на слабый локоть, а затем заставила себя сесть.

Моя голова снова заныла от сильного головокружения, которое заставило меня наклониться вперёд и упереться лбом в спинку переднего сиденья. Я застонала, но этот звук показался мне более ощутимым, чем предыдущие.

— Она очнулась, — объявил незнакомый голос.

— Я в курсе, — нетерпеливо протянул Кейн. — Успокойся, Риган. Ты доведёшь себя до тошноты.

Я не хотела подчиняться ему, но, честно говоря, я не была способна сделать что-либо ещё. И я ненавидела это. Рана на голове надрала мне задницу в самое неподходящее время. Я должна была собраться с мыслями. Мне нужно было взять себя в руки, иначе я никогда не сбегу.

Я оглядела теперь уже тихую машину вокруг меня. Мы были в большем внедорожнике. Там было три ряда кресел. Водитель и Кейн сидели в первом ряду. Мы с Тайлер занимали второй ряд. И я понятия не имела, что было у меня за спиной. Миллер? Может быть, но он не производил никакого шума. Ещё один охранник? Более вероятно.

Тайлер замолчала рядом со мной, но я чувствовала, как её пристальный взгляд сверлит мою голову. Наконец, я позволила себе слегка повернуть голову, чтобы посмотреть на неё, но всё равно лбом прижималась к прохладной коже сидениям для поддержки.

Её лицо выглядело ужасно. Засохшая кровь запеклась на её верхней губе и стекла по губам, вниз по подбородку и длинными уродливыми полосами пересекла горло. Её глаза начали чернеть в уголках и под нижними ресницами. В левом глазу был повреждён кровеносный сосуд, и он выглядел болезненным и окровавленным, смешанным со всей остальной резнёй на её лице.

Она выглядела ужасно.

И это было только начало.

Её рот был заклеен скотчем, а руки были связаны за спиной. Выражение её лица умоляло меня что-то сделать или что-то понять, но, честно говоря, мой мозг казался раздробленным. Я чувствовала себя так, словно тот, кто ударил меня по затылку, буквально вышиб мой здравый смысл и волю уйти прямо из моего тела. Или, может быть, просто выбил его, и когда я упала, весь мой интеллект просто вылетел прямо из моего уха в маленький аккуратный шарик.

Фу. Это отстой.

Глаза Тайлер стали огромными и продолжали метаться в сторону спинки сиденья, на которой она неловко откинулась. Слишком растерянная, чтобы понять, что она пыталась мне сказать, я проследила за её взглядом и увидела, что её руки туго стянуты застёжкой-молнией. Её пальцы были скрюченными, но жёсткими, как когти, а указательный палец двигался вверх и вниз, как… как будто что-то.

Я не могла думать.

Я прищурила глаза и попыталась сосредоточиться, попыталась подумать.

Вверх и вниз двигался её указательный палец, сломанный ноготь впивался в ладонь.

Резать.

Резать.

Нож.

Она изображала нож.

— Где? — я произнесла это одними губами, сохраняя своё тело совершенно неподвижным.

Её взгляд переместился на переднее сиденье, а затем опустился вниз.

Переднее сиденье. На полу.

Если я правильно поняла мимику Тайлер.

— Пол? — я шевельнула губами, чтобы убедиться.

Она не ответила, но её плечи расслабились, а палец перестал царапать ладонь.

Я снова повернула голову, чтобы посмотреть на свои теннисные туфли. Потёртые шнурки уставились на меня в ответ, провоцируя меня придумать какой-нибудь план, чтобы вытащить нас отсюда. Где был Миллер? Мы не могли оставить его здесь.

Можем ли мы вообще уйти?

Я не сомневалась, что Матиас не остановится, пока мы не доберёмся до Колонии, и машина, казалось, ехала с безумной скоростью, не подпрыгивая, пока транспортное средство находится в движении.

Кроме того, куда бы мы пошли?

Скоро наступит ночь, а у нас не было оружия.

Мы даже не могли освободиться.

Думай. Думай. Думай. Думай.

Должен был быть выход из этого положения.

— Откажись от этого, — предупредил Кейн тем же отстранённым, холодно знакомым голосом, в который он впал. — Ты не выйдешь отсюда, Риган. Кроме того, эта часть Оклахомы кишит Пожирателями. Без оружия ты превратишься в Пожирателя меньше чем за три минуты.

Я не ответила. Что я могла на это ответить? «О, я думаю, ты прав. Тогда я просто останусь здесь?» Эм, нет. Я бы предпочла быть Пожирателем, чем узнать, в чём заключался долгосрочный план Кейна для меня.

Не говоря уже о Тайлер и Миллере. Сейчас я больше боялась за их жизни, чем за свою собственную.

У меня, по крайней мере, были некоторые основания полагать, что моя жизнь будет сохранена. Судя по избитому, окровавленному лицу Тайлер и бесчувственному телу Миллера, я сомневалась, что у них была такая же уверенность.

Я неловко подняла лицо, решив взглянуть на Кейна через небольшое пространство между спинкой сиденья и подголовником. Его тёмные волосы касались воротника сзади, и я готова поспорить, что это сводило его с ума. Он был слишком взвинчен для такого неряшливого вида. Кончики его очков торчали из-за ушей, и он оставался неподвижным, глядя прямо перед собой, в окно, сосредоточенный на том, куда мы направлялись, а не на том, откуда мы только что выбрались.