Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12)

— Ты оставил там всех в живых? — спросила я хриплым, едва слышным голосом.

У меня так пересохло в горле и во рту, что я с трудом могла сглотнуть. Я почувствовала вкус меди и поражения, и мне захотелось плакать от боли, всё ещё пульсирующей в затылке.

— Все, о ком ты заботишься, были живы, когда мы уходили, — спокойно ответил Кейн. — Может быть, без сознания, но живы.

— Хендрикс? — прошептала я.

— Я подстрелил его, Риган. Ты спрашиваешь, был ли он без сознания или в порядке? Он был без сознания, и я очень сомневаюсь, что с ним всё будет в порядке.

Его слова были жестокими и мстительными, но они были правдой.

Кейн внезапно развернулся на сиденье и выглянул из-за подголовника, так что мы оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга, он смотрел на меня сверху вниз.

— Я не хотел причинять тебе боль.

И у него хватило наглости казаться искренним.

— Отпусти меня, Кейн. Я не твоя. Я не принадлежу тебе.

— Но ты принадлежишь Хендриксу? — усмехнулся он.

Я яростно замотала головой и тут же пожалела о своём поступке. Когда тошнота прошла, я объяснила:

— Я никому не принадлежу. Я человек, а не собственность.

— Ты ошибаешься, — его глаза смягчились, а голос понизился до той тёплой, знакомой октавы, которая, казалось, всегда проникала мне под кожу, прежде чем я могла эффективно поднять свою защиту. — Ты — надежда и свет. Ты — вызов и будущее. Ты — редкий и драгоценный товар. И я заявил на тебя свои права. Ты моя.

— Как насчёт всего, что ты сказал…

Он оборвал меня взмахом руки.

— Мы пробовали по-твоему. Теперь мы попробуем сделать это по-моему.

— Мой способ работал, — возразила я, позволяя двусмысленности этого заявления успокоить его.

Неужели я влюбилась в него? Нет, определённо нет. Ради всего святого, у меня был Хендрикс. Но я впускала Кейна, он медленно разрушал мою защиту, так неуклонно, что я едва заметила.

— Мне очень жаль, Риган. У меня нет времени на твой путь. У меня есть обязанности дома. И теперь у меня есть ты. Так будет лучше.

Я откинулась на спинку сидения, в ужасе от его слов, и меня пронзила до глубины души правда о моём положении. Я вжалась спиной в сиденье, не заботясь о том, что меня стошнит или я почувствую ещё большую боль. Я дико огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы воспользоваться, чтобы сбежать или сделать всё возможное, чтобы выбраться из этой машины.

На заднем сиденье сидели двое мужчин с пистолетами и стоическими выражениями на лицах. За нами следовал ещё один «Субурбан», и ещё один был перед нами. Я узнала эти машины. Это были внедорожники, которые спасли нам жизнь в том маленьком городке на границе Оклахомы и Арканзаса. Это означало, что машин было, вероятно, пять. Может быть, меньше? В зависимости от того, насколько тесно этим парням нравилось сидеть. Машин было, по меньшей мере, три, это было очевидно. Я знала это. В какой из них был Миллер?

Что ж, по крайней мере, я теперь знаю, что эти услужливые незнакомцы добрались до Колонии живыми.

Да. Поговорим о смешанных чувствах к этим людям. Спасибо, что спасли наши жизни в тот единственный раз, но пошли вы к чёрту за то, что обманули нас, в конечном счёте!

Я наклонилась вперёд на цыпочках, как можно было бы допустить, чтобы занять более выгодное положение, но на самом деле я просто хотела осмотреть переднее сиденье и пол. Конечно же, всё моё оружие было у ног Кейна. Должно быть, он снял его с меня после того, как меня вырубили и бросили в машину.

Я, наконец, перевела взгляд обратно на Тайлер, которая посмотрела на меня взглядом «Ну? Что ты придумала?»

К сожалению, пока у меня ничего не было.

Я покачала головой, но едва заметно. Как я могла вытащить нас из этого? Как я могла освободить свои руки?

— Где Миллер? — спросила я почти в отчаянии.

— В другой машине, — ответил Кейн.

— Ты обещал, что оставишь их в покое. Ты обещал, что будешь держать их подальше от этого.

Кейн снова развернулся и встретил мой обвиняющий взгляд.

— Нет, я сказал тебе, что не буду сплетничать о них. Если ты правильно помнишь, я просил тебя держать их подальше от этого. Я говорил тебе, что сделает мой отец. Я же говорил тебе, что для них это плохо кончится. И всё же ты не смогла спрятать их достаточно хорошо, так чего же ты ожидала?

— Я даже не знала, где они были! Как он вообще их нашёл? — потребовала я чуть более сильным голосом.

Я потёрла свой сухой, как наждачная бумага, язык о нёбо, но это было нехорошо. Мой рот был кактусом и, вероятно, пах как канализация. Я подавлюсь своим распухшим языком, и таков будет мой конец.

Или это прозвучало слишком обнадёживающе?

Кейн раздражённо вздохнул.

— Это было не совсем справедливо по отношению к тебе, Риган. И за это я приношу свои извинения. Ты просто не была готова играть в эту игру. У тебя не было нужных инструментов. Никто из вас их не имел. Никто из вас и не имеет их сейчас. Как бы хорошо ты ни умела оставаться в живых, можно подумать, что где-то там должна была проскользнуть какая-то безжалостность.

— Как он их нашёл, Кейн? — потребовала я, так устав от этих игр, что готова была плюнуть.

Ну, если бы у меня была лишняя слюна…

— Когда ты ищешь что-то спрятанное на виду, ты не смотришь, куда идут люди, Риган. Ты смотришь, куда никто не идёт. Следуй за местом, где нет торговли людьми, которого избегают и куда не падают глаза. Их было трогательно легко найти. Я знаю, Гейдж думал, что делает доброе дело, но он так по-королевски облажался, что даже я немного нервничаю за него.

— И под ним ты подразумеваешь его поселение.

— Я имею в виду его поселение.

— А как же я? Ты волнуешься за меня? — спросила я шёпотом.

Он бросил на меня грустный взгляд и повернулся обратно.

— Я же просил тебя не позволять мне найти тебя.

Он говорил в лобовое стекло, но я чувствовала его слова, как будто они были отдельными ножами, вонзающимися в каждую из моих точек давления.

— Говорил, — пробормотала я.

Мой мозг складывался как пазл обратно воедино, но стало ещё хуже. Конечно, я могла мыслить здраво, но тогда всё, о чём я могла думать, был Хендрикс и это дурацкое огнестрельное ранение. Тревога, парализующий страх и тошнотворная душевная боль — всё это объединилось, чтобы подействовать на мои нервы. Моё дыхание участилось, грудь вздымалась от усилий вдохнуть кислород. Глаза снова наполнились слезами. Я продолжала представлять его бесчувственное тело, лежащее у меня на коленях. Его голова была совершенно мёртвым грузом, а кровь лилась из его плеча, как из кулера с «Гаторейдом», на голову тренера-победителя в конце футбольного матча чемпионата.

Тайлер почувствовала мою панику и откинулась на бок, так что её голова тяжело легла мне на плечо. Нам было неловко и определённо неудобно вот так, обе болезненно опирались друг на друга костлявыми телами, но мы были друг у друга. И это была самая утешительная вещь в мире.

Судорожные рыдания сотрясали мою грудь, и я поддалась искушению сломаться, но совсем чуть-чуть. Конечно, в большинстве случаев игра в крутую девчонку срабатывала. Но Кейн вложил в это свои чувства. Может быть, я могла бы вытащить его отклик с сочувствием и крокодильими слезами.

Не то чтобы они были фальшивыми. Это был настоящий и честный перед Богом срыв, потенциальный нервный срыв.

Тайлер расплакалась рядом со мной. Хотя я и не была уверена, почему. Она просто не показалась мне девушкой, способной плакать на глазах у других. Если только у неё не было мотива. Или эта ужасающая поездка наконец-то доконала её. В любом случае, довольно скоро мы дрожали от мучительных рыданий и шмыгали носом в плечи. Её крики были приглушены клейкой лентой, через некоторое время её дыхание стало затрудненным.

— Ради всего святого! — простонал водитель. — Что это?

Кейн повернулся к нам лицом. Хотя я и не смотрела на него, я чувствовала его пристальный, оценивающий взгляд.

— Помоги ей, — отчаянно простонала я.

Тайлер действительно с трудом переводила дыхание, и её рыдания превратились в задыхающиеся/рвотные звуки. Хотя, может быть, моя драматичность была немного чрезмерной, когда я закричала:

— Помоги ей! Почему ты ей не помогаешь? Она твоя сестра! Тебе что, всё равно? Неужели тебя больше ничего не волнует? Ты просто убийца! Просто хладнокровный, бессердечный убийца!

Мой голос резко сорвался на слове «убийца», и я звучала так, как будто была бы идеальной обезумевшей женой несправедливо обвинённого рабочего, честного гражданина, модели общества, рабочего, которого отправили в тюрьму на всю жизнь после того, как его подставили за убийство своего босса в фильме «Жизнь», основанном на реальных событиях.

Эй, когда всё остальное терпит неудачу…

— Боже мой, Риган, хорошо, — пробормотал Кейн.

Он потянулся назад и начал осторожно дергать клейкую ленту Тайлер. Она всхлипнула и скользнула вперёд вместе с его усилием, чтобы лента не разорвала ей кожу. Он бормотал проклятия в её адрес, но она просто продолжала двигаться вместе с ним, пока её бедро не прижалось к моему бедру, и у Кейна не появился лучший доступ.

Тайлер ёрзала рядом со мной, пока Кейн старался не причинить ей боль, что мне показалось немного странным. Она могла бы подвинуться. Вряд ли, то, что она уткнулась попой мне в ногу, было очень успокаивающим, но опять же, кто я такая, чтобы судить? Это была страшная ситуация.

Я как раз решила смириться с ней, когда она меня поцарапала. Я оскорблено уставилась на её руку, впиваясь взглядом в её странное поведение. Она снова уколола меня своим грубым ногтем, а затем продолжала колоть мою ногу снова, и снова, и снова.

Ох.

Она пыталась мне что-то сказать.

Наконец, я толкнула её ногой, надеясь, что это передаст сообщение о том, что я слушаю.

Её палец изогнулся, и она указала куда-то рядом с нами.

Она притворно чихнула, запрокинув голову назад, а затем бросилась вперёд, выдохнув:

— Ммм-мооооо, — затем она сделала это снова.

Ещё один громкий, оглушительный чих, в то время как Кейн отдёрнул руки, испытывая полное отвращение к телесным функциям своей сестры.

— Мммм-моооооооо, — Тайлер снова чихнула.

— Благослови тебя господь, — пробормотала я вслух, в то время как в голове повторяла её приглушенные гласные звуки тысячу раз в минуту, пытаясь понять это.

Ммм-моо.

Ммм-мооооооо.

Блин.

А потом она снова начала тыкать в меня ногтем.

Очевидно, в ближайшие тридцать секунд должно было произойти одно из двух. Во-первых, я собиралась выпутаться из этих уз, задушить ими Тайлер, а затем устроить совершенно особые похороны, потому что чувствовала себя такой виноватой за то, что оборвала её молодую жизнь. Это было преступление на почве страсти!

И второе, я собиралась выяснить, что она хотела мне сказать.

Мне действительно нужно было выбрать второй вариант, иначе я бы, в конечном итоге, выбрала первый вариант. Наверное, это было не очень хорошо.