Побеждаю и сдаюсь

* * *

Леолия хмурила тонкие тёмные брови.

— Совет гильдий… Уль. Что за игра в народовластие? Ты ещё предложи простолюдинам самостоятельно выбирать себе герцога. Или короля. Как в древности.

Солнце начинало кровавить. Метель улеглась, и сад за окном резиденции переливался золотыми искрами на ветках.

Наследник хмыкнул.

— Наоборот же, мам. В Совете гильдий будут те, в руках которых сосредоточится власть. Сейчас корона вынуждена решать вопросы через магистрат города. Но гильдии плохо подчиняются магистрам. Однако своим собственным главам они подчиняться будут. Ты обретёшь конкретных лиц, с которыми можно будет говорить…

— Я не хочу говорить с торговцами и ремесленниками! — поморщилась королева.

— А я — хочу, — улыбнулся наследник. — И я хочу иметь тех конкретных персон, которые будут отвечать перед короной за всё, что происходит в гильдии. Сейчас любой беспорядок мы вынуждены разгребать сами. Если город бунтует, или в городе пожар, нам приходится гонять стражников. Если у меня будут прикормленные люди, то они эти вопросы будут решать самостоятельно. Под страхом кары, или ради награды. Это неважно. Подобное положение до крайности сэкономит мои силы и время. И у меня всегда будет виновник любых беспорядков.

Леолия задумалась.

— А если это будет невиновный виновник?

Ульвар пожал плечами.

— Это неважно. Лучше казнить невинного, чем допустить гибель сотен или тысяч людей.

Королева опустила голову на ладони и взглянула медово-карими глазами в глаза младшего сына. Они сидели друг напротив друга в уютной Вишнёвой гостиной. Леолия облокачивалась о стол, а Ульвар, напротив, откинулся на спинку кресла и расслабленно потягивал вино из хрустального бокала.

— Ты похож на отца, — вдруг заметила женщина. — Неожиданно… Всегда удивлялась вашему несходству.

Ульвар хмыкнул.

— Странные мысли, мам.

— Что с твоей женитьбой?

— Не вижу необходимости торопиться. Но письмо Нэйосу я отправил. Пусть поручит кому-нибудь прощупать почву. Тивадар известен своей… непредсказуемостью. К тому же, он несколько обижен на нас.

Леолия фыркнула.

— Несколько обижен? Ты так называешь чувства человека, у которого погибла семья? Жена, дети…

— Разве Элэйсдэйр в этом виноват? — шепнул Уль, щурясь. В его глазах танцевали язычки пламени — отражение свечей. — Разве это не Медовый царь вторгся в земли Тинатина?

— Вряд ли князь Тивадар настолько наивен, чтобы поверить, что мы тут не причём.

— Возможно. Но это произошло при герцоге Эйдэрде. Он тогда возглавлял Совет щитов и в целом правительство… А сейчас герцог ушёл на покой, правительство сменилось…

Леолия внимательно взглянула на сына.

— Я была королевой тогда и являюсь королевой сейчас, — сухо заметила она.

— Ты — женщина, мам. Слабая и привязанная к своим мужчинам. Иногда стоит использовать это общее заблуждение.

— Не думаю, что определение «слабая» стоит использовать королеве…

Ульвар поставил бокал на стол и наклонился к ней. Взял ладонью её кисть и проникновенно заглянул в глаза.

— Решать тебе. Но, согласись, это очень удобно. Я бы на твоём месте переложил бы всю ответственность на собственного помощника.

— Сейчас мой помощник — ты.

— Вот и переложи на меня. Ты одна, а нас — много.

— Ты — мой единственный наследник.

— Если что пойдёт не так, меня всегда может заменить Яр. Или, например, мой собственный сын. Если понадобится. Мам, тебе сорок лет. Расцвет мудрости и сил. Разум холоден и безупречен, воля сильна. Ты можешь править ещё лет двадцать точно. А то и тридцать-сорок. Зачем тебе оглядываться на наследника сейчас?

— Странные слова из уст наследника, не находишь?

— Не нахожу. Мы с тобой — оба весьма разумные люди. Я горжусь твоей волей и рассудительностью. Очень, мам. Всегда считал, что любовь к отцу делает тебя слабее, но… Сейчас отец оказался беспомощным и нуждается в тебе как никогда. Видно, что ему безумно плохо и одиноко. Я боялся, что ты отойдёшь от дел, чтобы быть с ним, но ты оказалась сильнее. Между мужем и троном ты выбрала трон, и это правильно.

Леолия нахмурилась.

— Что ты говоришь? Я не выбирала между мужем и троном. Это чушь.

Ульвар улыбнулся и опустил ресницы.

— Извини, — шепнул покаянно. — Я не должен был об этом говорить. Конечно, мам. Ты верная и любящая жена. И Эйдэрд достаточно силён, чтобы выдержать одиночество. В конце концов, слепота — не приговор. Я уверен, он справится. Давай вернёмся к гильдиям? Хочу поручить их главам привилегию собирать налоги.

Королева хмуро посмотрела на него.

— Зачем? Часть средств пристанет к рукам…

— Вот именно, мам, вот именно. И мы получим искренних приверженцев нашей власти. А ещё возможность всегда обвинить неугодных в мшелоимстве. Два в одном. Прекрасно, не правда ли?