Одинокая душа для ведьмы с ребенком

Часть 2. Как жить дальше

«Здравствуйте, дорогие мои внуки Максим и Марина и милый правнук Олеженька.

Рада вам сообщить, что у меня все благополучно, надеюсь, у вас также. Зима в этом году необычайно холодная, я сделала себе настойку от простуды и ежедневно ее пью. Марина, обязательно сделай и ты для своей семьи, давай Максиму по столовой ложке утром и после работы, Олеженьке по чайной ложке в горячее молоко после прогулок, а сама пей утром и после выходов в людные места. Рецепт пишу тебе отдельно.

Максимушка, это очень хорошо, что ты начал неплохо зарабатывать, но не будь легкомысленным. Ты теперь глава семьи и обязан думать о будущем, а не жить сегодняшним днем. Я крайне не одобряю твою мысль о покупке мотоцикла. Помилуй, Максим, какой мотоцикл?! Ты уже не юноша, которому нужно распускать хвост перед девушками, ты семейный человек. Лучше задумайся об автомобиле, если так хочешь иметь собственный транспорт. Но мое мнение, что при твоей нынешней зарплате, с неработающей женой, маленьким сыном и планами на второго ребенка будет куда как разумнее класть излишки на банковский счет. Обдумай это.

Дальше можешь не читать, я хочу чисто по-женски поболтать с Мариной. Будь разумен, дорогой мой Максимушка, береги жену и сына. Надеюсь летом приехать к вам в гости и сказать тебе лично все то, что не считаю уместным писать.

Маринушка, с тобой я тоже о многом хочу поговорить летом, но некоторые темы откладывать крайне нежелательно. Прежде всего это ваше желание второго ребенка. Я крайне рада, что вы не поддались модным ныне веяниям и не собираетесь ограничиваться одним Олеженькой. Но хочу тебе сказать, что о втором ребенке ты можешь думать не раньше, чем через год-полтора. Я не знаю, объясняли ли тебе такие нюансы, поэтому прости старую ведьму, если мои слова покажутся тебе слишком резкими — поверь, я любя.

У Олеженьки большой потенциал, это уже видно. Но ты не слишком сильная ведьма, а Максим и вовсе обделен силой. Ты должна понимать, чего стоит для слабой ведьмы без подпитки от мужа выносить сильного ребенка. Прежде чем снова забеременеть, ты должна полностью восстановиться. Подумай о себе и о будущем ребенке, чем больше будет твой резерв, тем легче пройдет беременность и тем сильнее будет малыш.

Плохо, что мы ничего не знаем о твоих родителях, прогнозы лишь по одной ветви родословной крайне неточны. Однако учитывая, что и мой отец, и мой муж были боевиками огненной стихии, велика вероятность, что ваши с Максимом дети унаследуют этот дар, а он чрезвычайно энергоемкий. Поэтому беременность на спаде силы тебе противопоказана, и мой тебе совет — займись не просто восполнением резерва, но его наращиванием. Да, упражнения требуют времени, но ты можешь себе позволить тратить хотя бы час в день на себя, ради своей силы и силы будущих детей. Займись, Маринушка.

И еще одно хочу тебе сказать письмом, не дожидаясь личной встречи. Очень жаль, что тебе пришлось покинуть институт, но теперь, когда Олеженька подрос, ты должна вернуться к учебе. Хотя бы дома, чтобы не позабыть всего, что тебе успели преподать, и продвинуться в том, что можно изучить самостоятельно. Да, с двумя, а то и тремя детьми ты вряд ли будешь полноценно работать, но нет ничего хуже для ведьмы, чем запирать себя в стенах дома и заниматься лишь семьей и хозяйством. Это погибельно для дара, Маринушка, а твой дар хоть и невелик по силе, зато чист, грех его губить.

Пусть не институт, но настройся на то, чтобы при возможности закончить хотя бы практические курсы. Только подойди трезво к выбору. Целительница из тебя не выйдет, характер не тот и силы маловато, а вот снадобья — это твое. И самой пригодится, и семье подспорье, верный кусок хлеба даже в тяжелые времена. Я помню, что в институте тебе не слишком нравилось именно это направление, но у вас там, строго между нами, та еще мегера преподавала. Сталкивались мы с ней, помню. А ты попробуй без того, чтобы кто-то над душой стоял, погрузись в это, прочувствуй, тогда поймешь. Завораживающее это дело, Маринушка. Сама бы тебя поучила, да годы уж не те, чтобы надолго с места срываться. Но вот приеду летом, хоть немного тебе да передам. Да и рецепты родовые будет кому оставить.

Печально это, Маринушка, когда в твоих детях и внуках сила не проснулась, и уж как я рада, что Максимушка себе ведьму нашел. Зная о том, что в моих правнуках родовой дар продолжится, и умру спокойно.

Знаю, Маринушка, что ты сейчас подумала, не тревожься, это я так, к слову. Мечтаю прожить еще долго, научить тебя всему, что знаю, а может, и правнучке что передать. Жду с нетерпением лета, когда обниму и тебя, и Максимушку, и Олеженьку.

Ваша бабушка Тоня».

Я сложила письмо и убрала его к остальным прочитанным. Последнее письмо Антонины Михайловны, и необычно длинное для нее, как будто и в самом деле предчувствовала скорую смерть. В прочих письмах она дежурно отмечала, что здоровье в порядке, хвалила Макса, что взялся за ум и работает, давала советы неопытной в семейной жизни и воспитании детей Марине и от души радовалась первому зубику, первым шагам, первым словам Олежки. Марине, похоже, именно она заменила и мать и свекровь сразу — родителям Макса невестка не нравилась, это очень явственно читалось между строк их коротких писем и сухих открыток.

Письма я читала два дня. Конечно, не так много их было, но я не смогла читать подряд, мне понадобились перерывы — когда уложить в голове информацию, а когда и справиться с чувствами. Наверное, виноваты сны, в которых я проживала куски жизни Марины с полным в них погружением, но многое в ее прошлом я теперь принимала слишком близко к сердцу.

Я уже знала, что Марина последовала совету бабушки Тони, хотя бы частично. На курсы она не пошла, но дома училась, делала упражнения по наращиванию резерва, хотя со вторым ребенком у нее не получилось — я не поняла, почему.

А еще она готовила для себя, семьи и соседей простенькие лечебные снадобья. Ту самую настойку «от простуды» (на самом деле для профилактики), рецепт которой, написанный крупным округлым почерком бабушки Тони, я нашла в секретере в одной из тетрадок. Микстуру от кашля, капли от насморка, обтирание от температуры — эти рецепты были в отдельной тетрадке, надписанной: «Для детей». Мазь от ушибов и синяков — начатая баночка стояла в том самом книжном шкафу в подвале, видимо, хранить ее нужно было в прохладе и темноте. Сильная мазь, лучше той, что принесла мне Вера из аптеки: на второй день синяк еще не сошел, но поблек и почти не болел.

Содержимое того шкафа в какой-то мере примирило меня с пустым подвалом: чем-то Марина все же занималась и о каких-то запасах заботилась. Три полки из пяти были заняты травами в полотняных и холщовых мешочках, бумажных пакетах, стеклянных банках с притертыми крышками. Все подробнейшим образом надписано, мне бы и в голову не пришло, сколько всего нужно учитывать, собирая травы. Той же ромашки, которую я в прежней своей жизни пила частенько, покупая в аптеке готовые пакетики, здесь было тридцать два варианта сбора! Тридцать два!! Бутоны, распустившиеся цветки, цветки с листьями, отдельно листья. На убывающую луну, прибывающую, в полнолуние и новолуние.

В сушь и после дождя. А уж обо всех способах приготовления, почитав те самые «простенькие» рецепты, я боялась даже гадать. Это вам не аптечный пакетик в заварочный чайник кинуть! Зато стало ясно, зачем в кухонном шкафчике точнейшие аптечные весы и десяток ступок с пестиками — медная, стальная, глиняная, фарфоровые и деревянные разных размеров…

Еще одну полку занимали чайные сборы. Травяной чай и три вида цветочных можно было пить вместо покупного, но чего там еще только не было! Чай бодрящий, успокаивающий, для лучшего сна, для восстановления сил, при простуде, при кашле, при головной боли… Сбор, надписанный «для Олежки», пах мятой и шалфеем. На одной банке была наклейка «Верочкин» — этот благоухал чайной розой и мелиссой. Так что чай из магазина перестал быть актуальным.

На пятой полке нашлись два полотняных мешочка с сушеной вишней, килограмма по три в каждом, и почти пустой — с сушеным же шиповником. Судя по биркам, вишня была этого года, а шиповник — прошлого. Я еще раз отругала себя за поспешное суждение: то, что у Марины не стояли по полкам банки с вареньями и соленьями, вовсе не делало ее лентяйкой. Просто она то ли не умела, то ли не желала вести домашнее хозяйство так, как считала правильным я. Зато вовсю занималась другим.

И это другое казалось таким интересным, что руки чесались самой попробовать! Тем более что я уже проверила себя на контрольном упражнении из тех самых, для резерва, и обнаружила, что сила во мне есть. Большая или маленькая — это второй вопрос, ведь сравнивать мне было не с чем, но она отзывалась. А в секретере у Марины лежали книги и тетради, которые я собиралась изучить самым тщательным образом. Названия завораживали:

«Контроль потоков силы», «Теория и практика энергетических воздействий», «Справочник травника», «Методики увеличения силы: от упрощенных до продвинутых», «Памятка для молодой ведьмы», «Лечебные и косметические снадобья — теория подбора ингредиентов», «Клятвы и обряды»…

В «Клятвы и обряды» я залезла сразу же, как дернуло что. Книжица оказалась познавательной. Даже нет, не так: не просто познавательной, а объяснившей мне собственные смутные ощущения. Проглотив ее за пару часов и перечитав отдельные моменты, я смогла понять, что, собственно, произошло с Мариной. Разумеется, вслух я бы назвала это всего лишь предположениями, но в глубине души была уверена.

Итак, глупая девчонка гуляла с парнем, который не собирался на ней жениться. Они клялись друг другу в любви и в том, что будут вместе, но каждый подразумевал свое. Важно еще и то, что клятва совсем не обязательно должна быть обставлена торжественно, достаточно сказанных искренне и от души слов. «Вначале было Слово», оказывается, имеет под собой вполне серьезную почву, Слово — это сила, и, как любую силу, применять ее нужно, трижды подумав…

Никита женился, предложив Марине продолжать сложившиеся отношения. Марина оскорбилась до глубины своей чистой и наивной души, сочла себя преданной и в раздрае выскочила за Макса. По факту козел и скотина тут Никита, но формально предала клятвы только Марина. Он не обещал жениться на ней, а всего лишь «быть вместе». А любовь… что любовь, ее каждый понимает по-своему, и если Никита был уверен, что любит — слово не нарушено.

Это было первое нарушение, и очень серьезное, потому что клятвы дружбы, любви и партнерства относятся к основополагающим. И тут же последовало второе — она ведь выскочила замуж за нелюбимого, назло, а в брачные клятвы входит «любить друг друга».

Она старалась быть хорошей женой, ей нравился секс с Максом, но есть у меня подозрение, что даже во время этого секса она иногда вспоминала Никиту.

Ерунда и дело житейское, с точки зрения почти любой женщины моего мира. Ужас, с точки зрения мира этого. Можно назвать это магическим откатом, возмущением информационного поля или Божьей карой, итог один — нарушенная клятва рано или поздно ударит по тому, кто ее нарушил.