Наложница ледяного дракона

Глава 15

Просыпаюсь, натягиваю простынь до подбородка, смотрю на одевающегося Сэта. Он, заметив мой взгляд в зеркале, подходит и целует.

– С добрым утром, соня.

– Ты куда?

– Дела не ждут. Еще так много нужно решить. Время завтрака прошло. Хотел тебя разбудить, но ты так сладко спала, – смотрит ласково, убирая прядку с лица. – Твой завтрак на столе. Не выходи, пока, из комнаты.

– А как же моя пробежка?

– Слишком много завистников появилось. Я боюсь, что с тобой могут что-то сделать. А здесь безопасно. У дверей стоит охрана. Еда на столе. За ее приготовлением следят проверенные люди. И никто ее не отравит, – становится грустно.

– Я могу сходить за своими вещами?

– Нет. Пошли прислугу. Тебе принесут всё что необходимо.

Как только уходит Сэт, прошу прислать служанку Лиму.

– Принеси мои вещи и главное: небольшую такую голубую коробочку, – в пылу вчерашней страсти совсем не подумала о средствах предохранении. Я не готова стать матерью. Вряд ли у меня получится забеременеть с одного раза, но мало ли.

– Да, вентус, – кланяется служанка и уходит.

Подхожу к зеркалу и рассматриваю себя. Я как-то изменилась. Глаза лихорадочно блестят, и ощущаю себя по-другому. Сегодня я стала женщиной. Вспоминаю события прошлой ночи, и на лице появляется улыбка.

Мне бы так хотелось представить Сэта маме. Уверенна, он бы ей понравился. Он бы пришел к нам с цветами, мы бы с мамой наготовили много вкусняшек. Когда уже Сэт найдет способ, чтобы я смогла вернуться на Землю?

Лима наполняют купель, помогает помыться. А после сажусь завтракать.

– Давай со мной, Лима.

– Что вы, госпожа! – делает круглые глаза и отступает.

– Я прошу. Не могу есть в одиночестве.

Она осторожно садится на краешек дивана рядом со мной.

– Бери. Не стесняйся, – поощряю ее. Она осторожно пробует блюдо, все поглядывая на меня и ища в моем предложении подвох. – Не бойся. Я не обижу. Расскажи мне о себе?

– Что рассказать?

– Как ты попала сюда, чем любишь заниматься.

Лима служит мне уже долгое время, а я так про нее ничего не знаю.

– Нечего особенно рассказывать. История, как и у многих здесь. Мою семью убили змеи, когда мне было пять лет. Карима пожалела меня и купила прямо на невольничьем рынке. Дай ей Боги крепкого здоровья. Такие маленькие как я, обычно пропадают.

– Что значит пропадают?

– Детей заставляют заниматься тяжелым трудом. Спят прямо на улице, кормят объедками.

– Ужас. А разве у вас нет что-то вроде приюта для детей сирот?

– Нет. Повезет, если остались хотя бы дальние родственники, тогда они возьмутся за воспитание и содержание сироты. Конечно, ребенок будет работать, но работа будет не такой тяжелой.

– Это ужасно! С этим нужно срочно что-то делать! В моем мире такого варварства нет. Есть множество детских домов, где дети просто живут, учатся. О них заботится государство, – Лима смотрит вопросительно. – Император по вашему. Мы с мамой часто относили хорошие вещи в детские дома. Так же делают другие люди, – у меня даже аппетит пропал. В то время, пока я ем тут досыта, голодают дети, спят по ночам на улице. – Я обязательно поговорю об этом с Сэтом. А лучше возьму организацию на себя.

Глаза Лимы становятся блестящими от непролитых слез. Она падает на колени и целует руки, чем приводит меня в ступор.

– Госпожа! Я, и весь народ Мирвенте, будут молиться на вас. Вы, итак, стали самой популярной наложницей. Пленили сердце императора, освободили наложниц. Наказали Ту́ру. Не только вас она притесняла. Я так рада служить вам.

– Лима, прошу тебя, вставай. Я ничего такого не сделала.

– Вы самая великая женщина! – продолжает вгонять меня в краску.

– Да неужели! – слышу ехидный голос позади.

Я всего лишь однажды видела маму Сэта. И даже не знаю, что делать в таких случаях. От волнения, соскочила и сделала книксен.

– Армина-вентус-Амон, – Лима падает ей в ноги и не смеет поднять взгляда.

– Так вот ты какая, новая игрушка моего сына, – хмыкает она, подойдя поближе.

Армина вскидывает подбородок. Красивые черты лица и даже мелкие морщинки в уголках глаз нисколько ее не портят. Такой же взгляд как у Сэта, черный, жесткий, стальной.

– Какая?

– Невоспитанная, возомнившая себя невесть кем наложница! Тебя не учили как ты должна приветствовать меня? Мать императора!

– Я не знаю.

– На колени! – гремит властный приказ.

Я вспыхиваю. Я уже отвыкла от этого уничижительного положения.

– Сейчас же! Или я прикажу наказать тебя плетями!

Асхат позади Армины молит меня взглядом, сложив руки на груди. Армина давит своей энергетикой. Но во мне словно тысяча чертей просыпаются.

Я не встану ни перед кем на колени! Это унижает меня как человека.

Гордо подняв подбородок и расправив плечи отвечаю:

– Не встану!

– Что ты сказала, вентус?! – угрожающе шепчет она, подойдя практически вплотную. – Я мать императора империи! Как ты смеешь выказывать мне неуважение?

– Я не делаю это даже для Сэта, почему должна для вас? Неужели вы считаете себя выше императора Мирвенте? – красивые губы складываются в тонкую полоску, а глаза кровожадно блестят.

– Да как ты смеешь? Я тут решаю, кому быть с моим сыном! Я накажу тебя. Стража! – в комнату вбегает охрана. – Схватить мерзавку, вывести на площадь перед дворцом и наказать пятьюдесятью ударами плетей. В назидание другим.

Меня хватают под руки, семенящий за мной Асхат молит взять свои слова обратно и просить о прощении.

– Ни за что! А-а-а! Отпустите! – кричу я, пытаясь вырваться. – Император узнает и накажет вас! Я его фаворитка! Я – Аиша-вентус-Сэт! Но они не обращают на мои вопли внимания.

«За дверьми охрана. Она защитит.» – говорил он. Ага, как же!

Пятьдесят ударов! Когда Джамиля меня ударила, у меня аж искры из глаз полетели. А тут пятьдесят! Да еще бить будет не женщина, наверняка удары еще сильнее. Я просто не представляю, как перенесу эту боль. И выживу ли вообще.

Меня вытаскивают на задний двор. С ужасом смотрю на деревянный столб. Я несколько раз проходила мимо него, задаваясь вопросом зачем здесь это уродливое строение, теперь я это узнаю, проверю на собственной шкуре.

Меня прижимают к столбу лицом, связывают руки веревкой.

– Я хочу видеть Сэта, пусть он лично подтвердит наказание.

– Гаремом управляю я, – отвечает Амира, занимая принесенный на шоу стул. – А у императора, итак, слишком много дел.

Поднимаю глаза вверх. Все балконы полны наложниц и слуг. Кто-то злорадствует, а кто-то причитает, но помощи просить у них бесполезно.

– Сэт! – кричу, что есть мочи. Но вряд ли он меня услышит. Его зал для приема на другой стороне.

Мне завязывают рот. Кожу на шее обжигает холодный металл, ползет вниз до поясницы. Разрезанная ткань свисает лохмотьями.

Меня потряхивает от страха и ужаса предстоящего. Похожее я чувствовала в темнице, когда полчище крыс хотели меня съесть живьем.

– Приступайте, – будничным тоном велит Армина, отпивая принесенный чай.

А я уже забыла в какой варварский мир попала. Что тут могут казнить без суда и следствия.

Позади меня свистит плеть, я сжимаюсь в комок, вонзая ногти в дерево, но удара не чувствую. Мой палач, видимо разминается.

И когда свист повторяется, слышу его голос.

– Остановись! – плеть бьет по спине, но не сильно.

Ко мне бежит Сэт, за ним следом семенит Асхат.

– Аиша, – смотрю на встревоженное лицо императора, и из глаз бегут слезы облегчения. Спасена. Он здесь! Пришел к своей Аише.

Император разрезает веревки на руках, и развязывает рот, и крепко сжимает в объятьях.

– Я так испугалась, Сэт.

– Прости меня. Я спешил как мог.

– Сынок, я надеюсь ты не отменишь мой приказ?

– Отменю, мама! – его голос вибрирует от неконтролируемой ярости.

Он снимает свой сюртук вышитый золотой нитью и накидывает на мои плечи.

– Как? Ты даже не знаешь, что совершила эта непокорная вентус. Она оскорбила твою родную мать! Проявила высшую степень непочтения.

– Какую же?

– Отказалась вставать на колени. Передо мной!

– Я ей это позволил.

– Это нарушение закона. И у тебя нет права лезть в дела гарема.

– Могу. В случаях крайней необходимости. Я император, если ты не забыла. И гарем скоро прекратит свое существование.

– Ты серьёзно? Нарушишь вековые традиции? Ради какой-то грязной оборванки? Ради той, которая проявила неуважение?

– Сейчас я вижу единственную, кто проявляет неуважение ко мне. Это ты, мама. И ты конечно, прекрасно знаешь, какое я должен назначить наказание. Что велит закон? Осторожнее со словами, мама. Не забывай. Я в первую очередь император, а уже потом твой сын. Но я вынесу тот же приговор, что ты назначила Аише. Палач еще здесь. Итак, ты все еще мне перечишь? – Армина сверкнула взгляд, но потом покорно склонила голову.

– Будет так, как вы прикажите кайзер Сэт-али-Амон.

– Все, кто посмел войти в мои покои без разрешения, в том числе и охранники, которые приказы моей матери ставят выше императорских, будут наказаны. Пойдем, Аиша, – Сэт взял меня за руку и повел за собой.

Перед нами падали на колени и просили пощады те самые охранники, что тащили меня.

– Не входить в мои покои! Кто войдет без приглашения, пусть попрощается с жизнью! – прорычал он. Император шел так быстро, что я не поспевала. Я буквально бежала за ним следом.

И всё еще страх до конца меня не покинул. Я видела, что он зол и не понимала на кого. Может на меня? Ведь я и правда нарушила закон, грубо разговаривала с его матерью. Карима сотню раз говорила мне, как я должна себя вести. А он же сказал – в первую очередь император. И никого не пощадит. Даже маму. Тем более меня. Кто я такая для Сэта?

Входим в покои, он закрывает дверь. Я заворачиваюсь в сюртук, меня бьет мелкая дрожь. Слепым взглядом смотрю в одну точку.

Если мужчина, с которым я провела самую потрясающую ночь, накажет меня, это будет конец нашим едва зародившимся отношениям.

Его руки ложатся на мои плечи. Я вздрагиваю.

– Не бойся, моя девочка. Все позади.

– Ты не отправишь меня в темницу? Не прикажешь выпороть?

– Так ты меня испугалась? – киваю, кусаю губу. – Глупенькая, – чувствую его ухмылку. Сэт снимает сюртук, отбрасывает его в сторону. Его губы нежно касаются оголенной спины.

– Как представлю, что Асхат мог не прийти, или был бы не настолько смелым, чтобы прервать важное собрание…

– Так это он тебя предупредил?

– Угу.

– И ты серьезно хочешь наказать охранников?

– Они ослушались меня! Выволокли тебя на всеобщее обозрение! – взрывается он.

– И что с ними будет?

– То же, что они хотели сделать с тобой.

– Нет. Сэт, пожалуйста! Это же равносильно смертному приговору. Я не хочу, чтобы по моей вине кто-то пострадал.

– Какая ж ты добрая, моя девочка. Они же тебя не пожалели.

– Они люди подневольные. Уволь их. Выгони. Возьми на службу других.

– Это слишком мягкое наказание.

– Ну, пожалуйста.

– Хорошо. Я подумаю.

Он дергает за рукава, изрезанная тряпка, некогда бывшая моим платьем, летит на пол. Я завожу руку назад, накручиваю жесткие волосы на палец. Позволяю его рукам, ласкать мое податливое тело и любуюсь отражением нашей пары в зеркале.