Не тот дракон, или Отбор, полный неожиданностей

Я смотрела на бедолагу и обалдевала. Как она жила-то? Дома всё слуги делали? То есть, вообще всё? Уж пару видов бутербродов соорудить и какой-то салатик нарезать, много ловкости и ума не нужно... Оказалось, ей такое не по силам.

На готовку нам дали два с половиной часа. К концу этого времени Розамунда извелась сама и достала всех! У повара аж глаз дёргался, бедный толстяк от ненормальной девки пробовал удрать в кладовку, на ледник, в коридор… Она всюду его находила, а потом ныла, что ей принесли не те продукты, поэтому она не может готовить. Между этими стенаниями и бегатнёй, девица умудрилась разбить несколько тарелок, опрокинула кастрюлю с бульоном, отчего плиточный пол в кухне стал скользким, а в довершение ещё раз порезалась. Да так, что кровь текла ручьём.

Повар завыл, дёргая себя за косу, мне стало дурно, но Пинрис сохранил относительное спокойствие и отправил девицу лечить боевые раны. Все сразу выдохнули, а в кухне воцарилась блаженная тишина.

Мы с Руфи справились с задачей самыми первыми. И теперь просто болтали, чем страшно бесили Пинриса. Особенно я. Как же! От плиты отлучили, а противная иномирянка всё равно горячее приготовила!

Когда моя дурнота прошла, мы с подругой пошли снимать пробы с блюд друг дружки. Тут распорядитель вообще рассвирепел. Принялся возмущаться, что нельзя так! Это первым должен пробовать приготовивший, а потом князь!

― Зато вы можете быть уверены, что еда не отравлена! – мило улыбнулась я, и седой заскрежетал зубами, махнул рукой и отстал от нас. Можно было спокойно дегустировать дальше. Тем более, что от запахов аппетит разыгрался!

Ру приготовила тушёное мясо козлёнка с луком, чесноком, морковью и зеленью, печёночный паштет и кексики с миндалём и мёдом. Всё было очень вкусно!

Моя уха, творожная намазка с чесноком, острым перцем, сметаной и зеленью, и капустный салатик выглядели слишком просто, но ничего. Задание-то выполнила. А если бы не лишили плиты, могла бы и лучше приготовить...

Когда девицы, наконец, закончили, мои бутерброды уже были готовы и украшены веточками петрушки, салат заправлен смесью уксуса, оливкового масла и сыра, типа мягкой брынзы, а уха перелита в супницу.

Слуги понесли всё это в столовую. Настало время волноваться. И понятное дело, не из-за князя. Но ведь там будет его брат…

Нам не дали времени на переодевания. Пинрис велел сначала представить свои шедевры Его Светлости, и я решила, что это правильно. Лучше было проследить, чтобы блюда дошли до, так сказать, адресата, в оригинальном виде. Без ядовитых и вредоносных добавок.

В общем, в столовую мы завалились всей толпой и в весьма живописном виде. Лохматые, некоторые и вспотевшие, в перепачканных платьях… Кто сказал, что мы белоручки? Да мы труженицы домашнего очага!..

Нас уже ждали. Князь с матушкой и кузеном сидели за столом и тихо разговаривали.

― Боги Светлые! – воскликнула маман с ужасом глядя на нашу компашку. – Пинрис, дружочек, вы бы хоть дали девушкам привести себя в порядок! Это же неприлично!

― Мама, – вмешался Эйдан, – так велел я. Будет лучше, если участницы увидят, что их блюда попали на стол в целости и сохранности. Мы применим заклинание стазиса, и никто не сможет добавить соли, сахара или ещё как-то испортить угощение.

― Очень разумно, Ваша Светлость, – кивнул Пинрис и повернулся к нам. – Дорогие участницы, представьте же нашему любезному хозяину свои кулинарные изыски.

Первой пошла гордая Марсия с компотом, отбивными под соусом и картофельным пюре. Катарина обошлась овощным салатом, и фаршированными яйцами с двумя начинками. Зато Миа не посрамила род кулинаров! Козлятина в сливочно-чесночном соусе, пирог с грибами, запечённые овощи с пряными травами… Пахло это всё просто восхитительно!

Настала очередь Руфины. Подруга нервничала после триумфального выступления супер-поварихи, а я глянула на Эйдана и едва сдержала улыбку. По глазам князя было ясно, что даже свари она ему манную кашу с комочками, всё равно оказалась бы самой лучшей хозяюшкой! Рыжуля хозяйничала в его сердце, а это гораздо важнее кухни!

Мои романтичные размышления прервали слова Пинриса. Неприятные, конечно же.

― Ваше Светлость, к сожалению, две участницы не смогли пройти испытание должным образом. Они не знали, как разжечь плиту. Госпожа Розамунда вовсе ничего не приготовила, хотя очень старалась и даже поранила руку, бедняжка. А иномирная гостья… Даже не знаю, захотите ли вы пробовать её стряпню. Она готовила на костре, как простолюдинка.

― Ужасно! Подать нам на стол такое? Пинрис, вы в своём уме? Если девицы не справились, то незачем и тратить наше время. Пусть отправляются по домам, – холодно заявила княгиня, а её сын стиснул челюсти.

― Иномирянка справилась с заданием, Ваша Светлость, – тихо, но твёрдо сказала Руфи, глядя прямо на будущую свекровь. – Она приготовила три блюда.

Княгиня недовольно поджала губы, а Эйдан улыбнулся Руфи.

― Мне очень приятно видеть, княжна, что вы защищаете подругу. И я доверяю вашему мнению. Поэтому с удовольствием попробую иномирную кухню. А то, что девушка готовила на костре, делает честь её изобретательности и умениям. Что там у вас вкусненького, госпожа Инга? – теперь князь подмигнул мне.

― Уха сварена, действительно, на костре, Ваша Светлость, – я чуть поклонилась и улыбнулась. – Как говорят в моём мире, она с дымком. Это придаёт особый вкус. А вот капустный салат и бутерброды с творожной пастой приготовлены на вашей кухне, вполне традиционным способом.

― Звучит вкусно, – это были слова Горриана, и наши взгляды впервые встретились. От такой поддержки на душе стало тепло…

Мы представили свои блюда, и Эйдан накрыл каждое заклинанием стазиса, Теперь то, что должно быть горячим, не остынет, а холодное не нагреется, и главное, никто ничего не испортит!

Потом нас отпустили. Дали двадцать минут, чтобы привести себя в порядок и вернуться на обед уже в приличном виде. А я-то пропахла костром, никакие духи не помогут… И ладно! Настроение всё равно было отличное! И причиной тому Горриан... Командир с большим интересом поглядывал на мою стряпню и явно хотел попробовать. А ещё, он чуть заметно улыбнулся мне, когда мы уходили... Только глазами и уголками губ, но улыбнулся. Он был мне рад...