Злая герцогиня из скучной BL новеллы, желает пить чай!

46. Надежда

Я с ужасом жду, когда шум станет ближе и кто-нибудь зайдет внутрь. А что если это будет Джулиус? Да он же прибьет и Ромуальда и меня!

Злобно кошусь на своего бывшего слугу. Вот же тупой маньяк! Можно было попробовать уговорить принца, в конце концов оглушить его. Но не убивать же! Теперь повезет если его просто казнят, могут что-то и похуже сделать. А я? Что со мной будет из-за того, что у него в голове опилки?

Я со свистом выдыхаю и чувствую, как мой язык во рту слегка сдвинулся. До этого я могла лишь с трудом сглатывать слюну, а теперь кажется паралич потихоньку ослабевает. С удвоенной силой, я пытаюсь заставить тело шевелится. Надо убираться отсюда. От жуткого вида Ромуальда, замершего недалеко от двери, мурашки с удвоенной силой меня атакуют.

— Хозяйка, — Ромуальд больше не растягивает заунывно это слово. Наоборот он произносит его более уверенно, словно наслаждается. — Не бойся, я защищу тебя.

Ага как же! Да от твоей защиты, у меня волосы дыбом стоят!

Шум в коридоре стал слышен сильнее. Ромуальд весь натянулся как струнка, а у меня получилось сдвинуть шею. Голова наклонилась и повернулась направо, теперь я вижу все что происходит в комнате и мне не приходится косить глаза. Даже рот слегка приоткрылся, но вот сказать хоть что-то я пока не могу.

Усилившийся шум так же резко, как и появился затухает. Ромуальд довольный подходит к двери, прислушивается, а затем повернувшись ко мне замечает что я смогла повернуть голову.

— Моя милая госпожа, скоро ты снова сможешь двигаться и говорить. Я так рад.

Что-то мне не верится, что ты этому рад.

— Похоже тебя еще никто не ищет. Странно, ведь прошло уже довольно много времени, — Ромуальд кривит губы и смотрит на труп принца. — Я думал эти трое, придут куда раньше, но похоже у них есть другие дела.

Под тремя он имеет в виду Эйзекина, Августа и Калеба?

— Впрочем, дядюшка тоже не торопится тебя искать, — сначала, когда он обратился ко мне без формальностей, я не обратила на это внимания, но сейчас Ромуальд повторил и назвал герцога дядюшкой. Почему? — Наверное всем не нравится, как ты изменилась.

Естественно он тоже это заметил. Не мог не заметить, что я его избегаю. И что мое поведение изменилось.

— Тебе раньше так нравились розы, — произнес он мечтательно. При упоминании роз, я напряглась. Я думала о его причастности, особенно с того момента, когда после допросов Ромуальд был одним из тех, кого подозревал Калеб. — Но те, что дарил я, ты невзлюбила. Мне было горько.

Прошу тебя не болтай об этом. Я знаю, чем обычно кончается такая болтовня маньяков. Вы идете к своим жертвам и пытаетесь их убить. А я еще слишком молода, чтобы стать хладным трупом. Я еще бизнес по производству многоразовых прокладок не открыла. И бутик с аксессуарами. И чай не весь выпила. Я не влюбилась. И не ходила на свидания. Поэтому молчи!

— Но теперь-то все изменится, — с улыбкой отвечает Ромуальд. — Теперь моя дорогая сестренка будет ценить мои подарки.

— Сестренка? — шепчу я и тут же понимаю, что смогла произнести это слово. Ко мне вернулся голос, пусть я могу лишь шептать, но все-таки это прорыв.

— Ты заговорила! — Ромуальд приближается ко мне и садится на корточки рядом с диванчиком. — Ты ведь не знала да? Дядюшка ничего не говорил. Ведь я грязная тайна семьи Фортунайт.

Не понимаю о чем он? Какая еще тайна?

— Ч-что ты…

— Я понимаю дядюшку, — сам себе кивает Ромуальд. — Никто не захочет брать к себе того, чье происхождение так черно как мое.

Ромуальд протягивает руку и приглаживает мои волосы.

— Хочешь узнать мою историю сестренка? — он улыбается, но улыбка эта какая-то горькая. Словно он сожалеет…

— Да… — мой голос хрипит. Ромуальд садится поудобнее и кажется совершенно забыв про тело принца за его спиной.

— Ты помнишь портреты членов семьи Фортунайт? Те самые что висят в западном крыле? — я киваю. Конечно я помню про них, каждую неделю я щедро доплачиваю горничным за то, что они протирают огромное количество рам. — Там среди сотен портретов висит один, принадлежащий моей матери. Леди Эвен Фортунайт.

Знакомое имя… я напрягаю память, чтобы выудить информацию об этой женщине, но кроме имени ничего не приходит в голову. Нет! Стоп! Он сказал Фортунайт? Он член герцогской семьи? Не может быть!

И Далия этого не знала!? Как же так? Я уставилась на Ромуальда, пытаясь найти черты свойственные семье Фортунайт. Но он не особо-то и похож внешне… Тем временем он продолжает рассказывать:

— Вряд ли ты что-то знаешь о леди Эвен. Ведь это случилось двадцать пять лет назад, — Ромуальд слегка прикрыл глаза, словно вспоминает прошлое. Но ведь ему самому, едва ли больше двадцати. — Она была младшей сестрой герцога. Любимая и опекаемая семьей, Эвен жила в достатке и не знала горя. Пока однажды ее не соблазнил мужчина. Дочь герцога, которая привыкла получать все что пожелает, пыталась упросить отца разрешить ей выйти замуж за чужака. Но герцог не дал согласия и тогда она проигнорировав отца, сбежала с незнакомцем.

Я про подобное читала в романах. Девушки не получив разрешения отца, сбегали с возлюбленными. Кому-то везло и они жили счастливо, а кто-то попадал в беду. Почему-то я более чем уверена во втором варианте развития событий.

— Однажды, спустя почти пять лет, она вернулась с младенцем на руках. В женщине, которая переступила порог дома Фортунайт ничего не осталось от прежней леди Эвен. Вернулась лишь оболочка, подвергнувшаяся страданиям за то время пока она скиталась. К тому времени старые герцог и герцогиня уже скончались. А новый герцог… он принял сестру обратно, правда было уже поздно. Она умерла спустя несколько месяцев от тяжелой болезни. Оставила меня одного здесь… и так и не смогла сказать, кем был мой отец.

Мне жаль Эвен Фортунайт. То что с ней произошло ужасно. И Ромуальд, получается он двоюродный брат Далии. Почему герцог оставил его жить рядом с нами под видом слуги? Почему не отправил учиться за границу? К незаконнорожденным здесь не относятся так уж и плохо. У них лишь нет прав наследования, но в остальном они могут заниматься всем чем захотят. Так почему у Ромуальда не было выбора кроме как стать слугой в доме Далии?

— Когда мне было пять лет, герцог все мне рассказал. Он посчитал правильным поведать мне о том, кто я и как появился на свет. И дал мне выбор, жить как незаконнорожденный член семьи Фортунайт или как слуга этого дома.

Боже мой… Это же ужасно жестоко. Ведь Ромуальд был совсем малышом, чтобы делать выбор. Как отец мог так поступить?

— В то время мы были почти одного возраста, — Ромуальд улыбнулся. Это была нежная улыбка, полная любви, однако… — Но ты уже знала, что ты наследница и самый важный человек в герцогстве. Я был очарован тобой. Однако оставайся я бастардом Фортунайт мне бы пришлось уехать далеко от тебя. Я не мог с этим смириться. Я предпочел быть рядом с тобой.

Опять он жути нагоняет. Получается он ведь мой двоюродный брат… к чему эти маньячные замашки?

— Но Далия Фортунайт, — Ромуальд провел кончиками пальцев по моей щеке, — хоть и выглядит ангелом, на самом деле такая же как и все остальные аристократы. Ты совершенно не хотела замечать своего бедного слугу. А когда заметила, возненавидела меня всей душой.

— Я не знала, что ты мой брат, — мой голос перестал дрожать, а говорить стало гораздо проще. Даже чувствую, как шевельнулись пальцы на моей левой руке. Еще немного и паралич отступит и тогда я попробую сбежать.

— Я и не хотел, чтобы ты знала… — произносит Ромуальд и подхватив мою ладонь нежно целует.

Фу! Я против инцестов! Абсолютно! Я же будущий бывший медик! Я на примере правившей династии Габсбургов знаю к чему приводят такие отношения. Генетически больные дети или еще что похуже.

Отвращение от его поцелуя слишком сильное, я ужасно хочу вырвать свою руку из его ладони.

— Но ты должна знать это, ведь ты так жестоко пыталась отдать меня этому человеку, — он кивает в сторону мертвого принца. — Это ранило мое сердце.

— Он говорил, что любит тебя.

— Он был сумасшедшим, — отмахивается Ромуальд.

— Но он был принцем. Ты знаешь что нас ждет? — спрашиваю его. — За убийство члена императорской семьи полагается казнь.

— Нас не казнят, — возражает Ромуальд. Вот же сумасшедший. Лучше бы отправился учится и занялся делом. Отцу надо было лучше за ним присматривать и не давать выбора. Блин, а я ведь его еще и жалела.

— Нас поймают и казнят, — упрямо говорю ему и оглядываю комнату в которой нахожусь. Простенькая и тут не особо много мебели, хоть она и просторная. Нет окон и лишь одна дверь. Зато на стене висят старые часы с заводным механизмом. Секундная стрелочка на них медленно отсчитывает время и если я права, то с момента моего похищения прошло уже около часа. Принц не мог далеко меня утащить, да и вряд ли бы стал. А это значит я все еще во дворце и скорее всего меня уже активно ищут.

— Мы скоро покинем это место, — заявляет Ромуальд. Я уже не могу ничему удивляться. Что еще он задумал? Как он вообще представляет себе это? Выйти из дворца полного охраны, которая наверняка уже меня ищет.

— Ромуальд, — я зову парня. Он смотрит на меня изогнув бровь словно удивлен. Хотя я ведь редко звала его по имени. — Может ты лучше пойдешь и позовешь герцога? Он поможет нам.

— Не хочу, — отказывается Ромуальд. Я не верю своим ушам.

— Почему? — спрашиваю его сильно нахмурившись. Лицо и голова теперь полностью мне подчиняются, так же как и шея, и кажется плечи. Кончики пальцев прекрасно двигаются. — Отец ведь оставил тебя в герцогстве, дал выбор. Он поможет, ведь ты тоже часть Фортунайт.

— Но ведь он не разрешит мне быть с тобой рядом, — отвечает Ромуальд. Естественно не разрешит, он точно избавиться от него, но ему этого знать не стоит, хотя я думаю он это прекрасно понимает.

— Папа добрый человек.

— Но если он узнает, что я не могу без тебя жить, вряд ли он будет так же добр, — от взгляда Ромуальда меня передернуло. Он не смотрит на меня как на свою хозяйку или сестру. Нет, в его глазах совсем другой интерес. И мне это не нравится. — Почему ты всегда смотришь на меня так словно я собираюсь сделать тебе больно? Или будто я мерзость?

Он замечает мое отвращение. Этого я совсем не могу от него утаить.

— Да с тех пор, как ты изменилась, ты все еще смотришь на меня как на пустое место. Мне это не нравится.

— Я не изменилась, — отрицаю его слова.

— Ты притворяешься, — может ли он знать, что я не настоящая Далия? Нет, вряд ли. Если никто не знает, то откуда ему? Только если он сам не замешан как-то в том, что я оказалась здесь… Однако это ведь не возможно? Мне даже спросить не у кого.

— Я такая же какой и была всегда, — я стою на своем.

— Милая Далия, — вздыхает он, — а может ты изменилась потому что эти мужчины появились в твоей жизни?

— Мужчины? — переспрашиваю. О чем он?

— Почему к ним ты относишься лучше, чем ко мне? — на кончиках длинных ресниц, окружающих большие голубые глаза проступают слезы. Он ими сейчас пытается разжалобить меня или что? Я ненавижу слезы. Не люблю когда рядом со мной кто-то плачет.

— Может потому что они не пытаются меня похитить, или решать за меня? — я не спрашиваю Ромуальда. Скорее я говорю это самой себе. — Они остаются рядом со мной не прося ничего взамен. Они защищают меня и не пытаются манипулировать мной с помощью слез.