Глава 18— А дальше что? — Швецова воюет с роллом, который никак не хочет держаться на двух палочках. — Дымов набил морду мажору? Мне кажется, рафинированная внешность — это прикрытие красавчика, как и взгляд, который вымораживает, а внутри у Дымова вулкан пылает.
Наташка со вздохом закатывает глаза под потолок, не замечая, что чудом захваченный в плен ролл вот-вот вырвется на свободу и нырнет прямо в мисочку с соевым соусом.
— Взгляд у него и правда не сказать чтобы мягкий. — Я задумчиво размешиваю васаби. — Но так, как он смотрел на Глеба… и тон его, когда велел мне уходить… В общем, я не решилась остаться на лестнице и подслушивать.
Мы сидим с Наташкой на нашей кухне, обе уставшие после первого рабочего дня, полные впечатлений, но в целом довольные. Не каждый понедельник мы выходим на новую работу, вот и решили отметить это дело и заказать суши-роллы.
— Я вообще удивляюсь, что ты Глебчику сама не врезала. До сих пор помню, как в шестом классе ты так лягнула Мишку Казаринова, что он дня три прихрамывал.
— Так я уже не в шестом классе давно, Наташ! И ты, кстати, тоже. Я не ожидала, все подкаты Глеба до этого были какими-то левыми. Все больше на игру походило.
— А потом что было? Ты их видела еще сегодня?
— Нет. И я понятия не имею, что там произошло. Мне никто ничего не говорил. Глеб на третьем этаже больше не появлялся. Дымов, как ты понимаешь, тем более.
— Дымов ревнует. — Наташка, наконец, доедает многострадальный ролл. — У него к тебе особое отношение.
— Он занят, Наташ, — устало выдыхаю я. — Хватит уже.
— А если бы был свободен? — Швецова все-таки умеет давить. — Хотя на таких всегда очередь. Агния больше не объявлялась?
— Не-а. — Я рада, что подруга перескочила на другую тему. — Я до конца дня разбиралась со спортивными турнирами. Оказывается, в компании есть своя футбольная команда, волейбольная, еще играют зимой в хоккей… И через неделю соревнования по плаванию, в них наша команда участвует. Завтра пойду знакомиться и заявку на турнир переоформлять.
— У тебя же шило в одном месте, ты не усидишь, зарывшись в отчетах и платежках. — Наташка уже тянется к моим суши. — Не представляю тебя офисным планктоном.
— А я и не буду такой! Я собой останусь, Нат. И никогда не превращусь в такую, как Агния, например.
Моя новая шефиня действительно больше о себе не напоминала, я в основном общалась с ее ассистенткой Юлей. Дел оказалось так много, что, не позвони мне Швецова в семь вечера, наверное, до сих пор сидела бы на работе.
— Просто будь с ней осторожна. — Наташку беспокоит Агния, и она этого не скрывает. — И если что — иди сразу к Дымову! Он тебя на работу звал, значит, должен дать гарантии, что эта болезная тебя не тронет.
— Он не золотая рыбка, чтобы к нему каждый раз бегать!
— Тут бы я поспорила… С Глебом вот Дымову пришлось разбираться, а не тебе. Но это на самом деле правильно. И почему они так ненавидят друг друга?
— Нас это не очень касается. Расскажи лучше про школу. А то все я да я.
— А то ты спортивных школ никогда не видела? — фыркает Швецова. — Да все как обычно, будто в детство свое вернулась. Много мелких вертких гадов, которые носятся, чуть с ног один меня не сбил сегодня. Ну а те, что постарше…
Наташка неожиданно замолкает и как-то суетливо начинает собирать одноразовую посуду на столе.
Я ведь знаю ее как облупленную — скрывает что-то.
— Наташ… что случилось?
Молчит, нервно перекладывает салфетки из стороны в сторону.
— Швецова! — рычу на подругу. — А ну, быстро выкладывай, что случилось!
Когда она поднимает на меня взгляд, я сразу понимаю: произошло что-то очень нехорошее.
— Выкладывай!
У нас нет друг от друга секретов, но тут Наташка решила сыграть в молчуна. Минуты две уже играет, но я жду. И знаю, что дождусь.
— Короче, ты правильно сделала, что не пошла туда, — Швецова почти выдавливает из себя эти слова. — А если бы пошла, то сразу бы ушла.
— Чего это?
— Знаешь, кто глава попечительского совета школы?
— Кто?
— Алексей Золотов. Я как увидела его смазливую харю на стенде — сама чуть не уволилась в первый же день. Одна надежда, что он не часто приезжает и не помнит, как я выгляжу.
— Ясно... и правда хорошо, что отказалась. — Забираю со стола всю грязную посуду и отправляю ее в мусорку, как в свое время выкинула на помойку все, что мне напоминало о Лехе. — А на то, что редко приезжает, я бы не надеялась, Наташ. Вспомни, как он мотался в нашу школу искусств.
— Настоящие кобели никогда не меняются, — вздыхает Наташка. — Извини, что рассказала, я знаю, что все давно прошло, но вы ведь точно не друзьями расстались.
Вот тут я довольно улыбаюсь, вспоминая нашу с ним последнюю встречу.
— Совсем не друзьями. Да все в порядке, Наташ. Может, он уже и забыл все.
— То, как его раскатала восемнадцатилетняя девчонка, он точно никогда не забудет. И жена его тебя тем более не забыла.
— «Вобла» по-прежнему с ним? И носит ветвистые рога?
— Она его заместитель в попечительском совете, но, как я сегодня услышала, именно Виола всем заправляет.
— Меня это не удивляет. Тебя она точно не знает, Нат. Так что не переживай.
Швецова довольно порхает по кухне, хотя на часах почти одиннадцать. И я понимаю подругу: с души камень сняла, вот и полегчало.
Только Лукаш и Наташка знают все подробности моей первой любви. Говорят, мало у кого она бывает счастливой. И я не исключение.
Сердце мое давно не болит. Что было, то прошло, я умею отпускать прошлое, не делая из него драму на всю оставшуюся жизнь.
Но главные выводы из своих отношений с Лехой я сделала. Никаких женатых, никаких почти разведенных и никаких мужчин в отношениях. Кто хочет — пусть двигает горы, стены или бьется в них головой. Я этого делать никогда не буду.
Потому что нет на свете такой любви и такого мужчины, ради которых я поступлюсь своими принципами.
