Помолчим?

Пятый вдох. Хмельной

Рав

Знаешь, если бы ты не пришла сегодня, я даже бы удивился. Ну, видишь же — пережил ещё один день.

Знаешь, мам, ты умело делаешь вид, что всё в порядке. Наверное, мне не стоит приходить к тебе, да? Тогда зачем ты звонишь и напоминаешь о себе?

Ты же так любила ту дрянь, правда? Помнишь?

«Какая хорошая девочка, как тебе повезло, Равиль. Ты бы за неё держался. Цепочку бы ей, колечко. Предложение бы сделал. Смотри, на одной любви далеко не уедешь.» — и правда же, не доехали даже до чертового ЗАГСа. Она как и ты. Как и все вы по сути своей.

Что ты молчишь сегодня? Снова? Лучше бы я подох? Кажется, так ты мне говорила всё моё детство? Да, примерно так. Спасибо, мам. Я очень тебя… люблю. Исчезни. Уходи. Выметайся из моей головы. Желательно — навсегда. Резко открываю глаза, щурясь, стараясь подавить стоящий шум похмелья и разглядеть в темноте, где нахожусь. Ничерта не понятно, только кто-то дернулся рядом.

Хватаю за руку и тяну на себя, пока не успела сбежать. Девушка, точно. Вопрос только когда я её подцепил и какого дьявола ещё и заснул с ней. Сжимаю тонкое запястье.

— Аай, отпусти, пожалуйста..

Ууух ты. Какой знакомый голосок. А что это мы тут делаем? Совсем страх потеряла и в себя поверила? Или я по-пьяни тебя всё-таки развел? Ничерта не помню. Бесцеремонно, конечно, но..

— Ты какого хера тут делаешь?

Открыла было рот, закрыла… а руку вырвать и не пытаешься. Чо, правда развел? Хотя, едва ли ты была бы тогда одета.

— Вообще-то ты в моей квартире.

Ну, вопрос не снят.

— Что тут забыла? — От твоего выхлопа вся квартира провоняла. Я… форточку зашла открыть.

Опёрся на локоть. Всматриваюсь в твой силуэт, не отпуская руку. Врёшь же.

— И случайно ко мне присела?

И? Что это ты дёргаешься? Понравилось возле меня? Да, я даже бухой весьма ничего.

— Если проснулся, выметайся домой, пожалуйста.

Улыбнулся, проводя большим пальцем по венам на твоём запястье. Будоражит? Отдергиваешь руку. Вскакиваешь и вылетаешь из комнаты. Ох, сама невинность. Ну, так даже веселее.

Закутываюсь с головой в простыню и стараюсь не ныть не столько от головной боли, сколько от онемевшей спины. Спасибо, хоть одеяло на пол постелила. Катерина

Да что такое-то, Катя!? Какого дьявола тебя опять понесло о нем волноваться! Ну, стонал во сне человек, с кем не бывает. Ну, разбудил этим посреди ночи, с кем не бывает… Да ни с кем не бывает!

Ушла на кухню, поставила чайник. Достала любимую кружку с розовой свинкой и села за стол. Через пару минут он всё-таки вышел из комнаты и направился в мою сторону, держась за голову. Раскалывается, наверное.

Отвела взгляд, изучая рисунок на обоях. Да, будто почти за год не запомнила эти алые цветочки на сером фоне…Нет, всё равно нечего на него смотреть и вообще бы лучше уйти к себе! И запястье бы перестать держать, мало ли — за руку он схватил. Тоже мне — событие года.

Так, значит, убираем сейчас руку. Встаём и уходим обратно спокойным шагом.

Только вскочила, как надо мной раздалось:

— Села обратно.

Ноги сами подкосились и прижали меня в стул. Доковылял до раковины, взял первую попавшуюся кружку, налил холодной из-под крана, высушил до последней капли, повторил.

— Дыру уже прожгла. Мужиков бухих не видела?

Здравствуйте, сама галантность. Отвела взгляд. Обернулся.

— Ты утром собираешься куда-нибудь? — Да. — Зайди на обратном пути в ларёк какой-нибудь, купи кефир, ладно?

Глаза сами в его сторону побежали. Он ничего сейчас не попутал!?

— Что зависла? — А ты домой не собираешься? — Нет.

Опустошает третий стакан. Опёрся о столешницу с самодовольным видом, словно это я у него в гостях и вообще в ножки кланяться должна. В зеркало бы посмотрел, да на него взглянуть страшно! Вон взлохмоченные волосы в разные стороны, серые искрящиеся глаза, красивые скулы, ямочки, подбородок с откуда-то взявшейся щетиной… И пьет он сейчас так жадно, словно в последний раз. Всё! Хватит на него смотреть…

Сел напротив.

— Вот, Кать, что ты всё молчишь, а? Слушай, а посимпатичнее у тебя ночного комплекта нет? А то эти штаны с кофтой… Куда вскочила? Садись обратно. Вот, правильно, молодец. Поговорим? — Не о чем. — И что, тебя даже ничего не интересует? — Интересует.

Едва заметная ухмылка понеслась в мою сторону. Даже боюсь представить, что он там себе надумал.

— И что же? — Когда уйдёшь?

Подобрал левую ногу к себе, отчего его не без того приталенный и помятый костюм ещё больше натянулся.

— Меня вообще-то держит ещё, если ты не заметила. Так что точно не сейчас. Мне бы в себя прийти, я душем тут воспользуюсь? Чо ты злишься? Лицо попроще сделай.

Сглотнула.

— Да ладно… Не переживай, у меня в обед занятия, так что к тому времени точно уйду, если, конечно, попустит. — Откинулся на спинку стула. — Если нет, то уж потерпишь меня ещё немного.

Я всё смотрю на него и не могу понять, почему… почему я его до сих пор не выгнала!? Дьявол его побери, мне его жалко что ли? Нет, не жалко. Ну, наверное, не жалко..

Он тем временем загадочно улыбнулся, напомнив чеширского кота (если у того, конечно, были ямочки) и приблизился ко мне, оперевшись руками о стол и положив туда свою голову.

— У тебя очень красивые глаза.

Раздражённо поджала губы.

— Нет, серьезно. Я только сейчас заметил в них темные крапинки. — Ты там в душ хотел? Вот и иди.

Ухмыльнулся, отдалившись.

— Пойдем вместе?

Вскочила. Выключила закипевший чайник, убежала в комнату, пытаясь не думать о том, что взглядом он всё-таки проводил. Только хлопнула дверью, раздалось.

— Про кефирчик, Кать, не забудь. И я там полотенце какое-нибудь возьму, ладно?

Сжала кулаки, протяжно выдохнула. Надоел! Посмотрела на часы, только три утра, скоро начнёт светать. Надо дождаться шести и уехать на работу, разгребать последствия ещё одной свадьбы.

Взяла телефон. Забронировала один билет на автовокзале. Да, где-то к часу должна успеть… Ещё час на автобусе, и где-то к трем я точно приеду к маме.

Но… его-то как отсюда выпроводить!? Придётся заходить домой после работы, проверять, ушел ли. И пусть до автовокзала здесь рукой подать, но… всё равно обидно.

И как это? В квартире его оставить? Ну, в конце концов, он знает Аню, и не думаю, что что-то здесь может произойти… да и брать-то тут нечего, разве что мой ноутбук, но это быстро решается путём закрытия двери на замок.

Да, точно, пусть проспится и выметается уже.

Дотянула до шести, выскочила из квартиры и уехала на работу. Провозилась до одиннадцати, попросив на прощание консьержку ничего не говорить Нате о вчерашнем. Вернулась обратно и зашла-таки в магазинчик возле дома! Вышла из него с пакетом кефира..

Катя, прекращай уже!

Поднялась домой, открыла дверь и замерла у порога. Он сидит на полу в коридоре (словно тут табуреток нет) и смотрит на меня взглядом голодного уличного кота. Наконец вскакивает, вырывает из моих рук пакет кефира и уносится с ним на кухню.

— Ну, что встала как не родная? Проходи, гостем будешь.

Да, действительно, это же я у него в гостях. Так, всё! Вещи в дорогу собираем и выпроваживаем его отсюда!

*---*

Слышишь, детка, а давай помолчим? Оставим на завтра все свои разговоры. Знаешь, детка, в этом мире много причин Умолчать. Не кричать. Не падать до ссоры. Слышишь, детка? Знаешь, а мне тяжело. Вдыхаю твой шёпот сердечного ритма. Пойми, милая, моё прошлое не ушло… Мне жаль. Но едва ли это ошибка.

Рав.

Выпиваю пакет залпом, выкидываю в мусорку.

— Я вообще-то тоже хотела. — Раздается за спиной детский голосок. — Можешь сходить ещё за одним, я не откажусь.

Молчит. Вот, опять! Оборачиваюсь и замечаю сжатые кулачки и сомкнутые губы. Ух, какая красивая… Не смог сдержать улыбку, отчего она ещё больше нахмурилась.

— Вижу, тебе лучше?

Опёрся о раковину позади, кивнул.

— Покинь мой дом. — И добавляет. — Пожалуйста. — Слушай, а на весёлую блудную дорогу ты тоже с «пожалуйста» посылаешь?

Закатила глаза и ушла в комнату, надувная губки, пошёл следом. Смотрю, как она носится по комнате и собирает какие-то вещи, книги с подоконника, скидывает всё в черную дорожную сумку.

— Кать, уезжаешь куда-то?

Кивает, увлеченно что-то рассматривая. Присела на корточки возле шкафа и ищет что-то в большой белой обувной коробке. — Куда?

Молчит, всё перебирая какие-то побрякушки. Наконец выуживает оттуда какой-то маленький кулончик на тонкой серебряной цепочке, откидывает распущенные волосы назад, слегка выгибаясь и опоясывая шею.

Шумно выдыхаю.

— Помочь застегнуть?

Вздрагивает и испуганно переводит взгляд. Отшутиться? Вместо этого просто молчим. Наконец, берет себя в руки, вскакивает, хватает сумку и стремительно проходит мимо меня.

— Кать. — Уходи.

Улыбнулся.

— Тебе не понравилась наша ночь вместе?

Вздрогнула, развернулась и снова ткнула в грудь пальцем.

— Твои плоские шутки как обычно не в тему.

Посмотрел на руку.

— Не такие уж они и плоские.

Схватил, сама же дразнит и переступает черту какой раз подряд. Либо совсем не опытная, либо неплохая актриса. Хотя, может и то, и другое.

Убираю кисть вниз и второй притягиваю за талию. Шугается, упираясь свободной в грудь и заранее отдаляясь подальше… Боже, этот её стан просто восхитителен.

— Ррравиль… отпусти немедленно… — Вздрагивают её губы. Улыбнулся.

К черту, порхай, мой мотылечек, всё равно к утру подохнешь. Отпустил руку и доброжелательно улыбнулся. Неплохой из меня актер, что ни говори. Отпрыгнула, не отводя от меня глаз. А надо бы бежать. Опять забыла? Натаскать бы её по самообороне, конечно…

— Кулон хотел рассмотреть. Что это за камень?

Схватилась за безделушку, крепко сжав свои пальчики.

— Нефрит. — Камень жизни вроде?

А взгляд-то поменялся… Да уж, хоть где-то пригождается мамкино увлечение — девок хомутать, надо маме тортик купить сегодня. Поблагодарить… и забрать уже эти чёртовы детские вещи. Ну, чего молчим?

— Куда уезжаешь-то? Тебя проводить?

Конечно же, не ответила. Развернулась и пошла к двери… ой, надоела уже! В два счета приблизился, выхватив сумку.

— Эй! — Я провожу. — Отдай! Ты..

Попыталась вырвать, поднял руку кверху. Ну, давай, мотылёк, попытайся ещё раз, приближайся ко мне, ну. Замерла от моей улыбки, поджала губы и пошла наконец надевать обувь.

— В другой город. — Домой?

Кивнула.

— К родителям? А кулон зачем? — Не твоё дело.

Рассмеялся, обулся следом.

— Ну, Катерина, шо Вы начинаете? Нормально же общались.

Спустились вниз, заметив на первом этаже какую-то излишне заинтересованно поглядывающую старушку, что только в след нам с Катькой не крикнула «ходят тут всякие, сквозняки пускают, шантропа!». Прям зуб даю, что хотела.

Идёт немного впереди, колышется в такт песенке, напеваемой под нос. Волосы движутся в такт, слегка убегающими волнами от небольшого ветерка… О, достижение, я наконец-то оторвал взгляд от её задницы. Хотя нет, вру.

— Катюш.

Обернулась, вопросительно посмотрев.

— Дай руку.

Опять губы сжала, уже решилась развернуться обратно.

— Милая моя, хватит бояться.

Прямо-таки плечи вверх поползли… Улыбнулся вновь.