Наследник для Валида

Воздух словно замирает, дышу через раз, тело начинает дрожать, напряженные мышцы дают о себе знать, мужская хватка обжигает, волна адреналина идет вдоль позвоночника, пока Валид смотрит мне в глаза не мигая.

Секунды текут, и он, наконец, разжимает руку, вызывая вздох облегчения, пальцы скользят по моим волосам, к лицу и рука замирает на подбородке, чуть давит, заставляет приподнять голову и чувствую мягкое касание большого пальца к моим губам.

Байсаров словно стирает капли, застает меня врасплох. Какая-то странная пауза повисает в воздухе, дурманит. Слишком остро реагирую на близость мужчины и чувствую, как в его глазах опять зажигается знакомый пожар желания…

Веет от него сексом, харизмой, силой…

Но в этот раз я просто не вынесу его напора, сжимаюсь и морщусь от боли в промежности.

Считывает мои эмоции, прищуривается.

— Болит? — задает неожиданный вопрос, и я лишь киваю.

Мужчина же играет с моими губами, проводит по ним пальцем и в следующее мгновение проталкивает указательный палец мне в рот, а я чувствую на языке кругляш.

Распахиваю глаза в полнейшем шоке.

— Не бойся, это контрацептивы, чтобы не было последствий. Глотай.

Говорит четко и опять подносит бутылку к моим губам.

Всю ночь Валид без перерыва метил мое тело собой, его запах пропитался в меня, в мою кожу, я чувствую его сейчас слишком остро и на мгновение замираю, всматриваясь в кофейные глаза, которые смотрят на меня неумолимо.

Понимаю, что за мягкостью скрывается бетонная хватка, но заставлять меня проглотить таблетку не нужно, поэтому я приникаю к бутылке и делаю глоток, проглатываю, мне также не нужны последствия этой самой страшной и самой безумной ночи.

Стоит выполнить приказ, как слышу одобрение Валида.

— Вот и умница, принцесса…

Отнимает воду от моих губ, но не уходит, смотрит. Я же не понимаю его промедления, не понимаю, почему он не выкидывает меня за шкирку из своей спальни, ведь я отработанный материал.

А он смотрит на мои распухшие губы, как одержимый, кажется, что хочется впиться, продолжить то, что было ночью.

Страх и предвкушение смешиваются в крови, текут по венам. Я сумасшедшая, если все еще хочу этого мужчину, но мое тело, измученное им, все равно реагирует.

Внизу живота ощущается тяжесть и томление. Валид медленно, лаская, проводит указательным пальцем по моей скуле, заправляет прядку за ушко.

Но уже в следующее мгновение страсть уходит из его глаз и толика нежности, которую я почувствовала, исчезает бесследно. На мгновение кажется, что мне все привиделось, потому что мужчина напротив становится холодной глыбой, когда выговаривает спокойно:

— Передай Мухаммаду, что я остался доволен подарком, но в следующий раз за косяк останется без головы и задобрить красивой девочкой уже не получится…

Проговаривает ровно, и я кусаю губу. Всего лишь подарок для влиятельного мужчины, который справился со своими обязанностями. Разовая девка, которую, как трофей, передают из рук в руки.

Только и всего. Почему-то в сердце вспыхивает острая резь, боль и перед глазами начинают прыгать мушки.

Мне показалось, что между нами какая-то химия, тяга… Но… видимо, просто показалось…

Наверное, я должна быть благодарна, что Валид не слишком жестил и не заставил меня страдать этой ночью…

Он истязал мое тело иначе, щедро даря наслаждение, и этот опыт все же стал чем-то запретно сладким, острым и невыносимо приятным…

Не знаю, ждет ли от меня какого-то ответа Валид, но на слова у меня сил нет. Есть вероятность, что стоит одному писку сорваться с губ, как я разрыдаюсь, проваливая свою роль в пух и прах, поэтому на его реплику я лишь слабо киваю.

Валид повторяет мой жест.

Жду, что мужчина наконец-то прикажет мне убираться, но Байсаров опять удивляет, когда тянется ко внутреннему карману пиджака и через мгновение на мои колени падает увесистый конверт.

— Это тебе, принцесса…

В шоке смотрю в холодное лицо мужчины, который отнимает от меня руку, разворачивается и идет к двери, а я смотрю на его широкую спину, на то, как он удаляется, чеканя шаг, как хлопает дверь, отсекая меня от Байсарова…

Кавказец ставит точку. Уходит, оставляя меня в полном раздрае…

Опускаю пустой взгляд на белоснежный конверт, который лежит на моих коленях. Секунды текут, а у меня внутри цветет боль и обида от оскорбления…

Не должна я так реагировать. Не имею права. У меня была ночь, горячая, страстная…

Жалею ли я о ней?

Нет. Я не держалась за свою девственность, просто не было мужчины, с которым бы хотела узнать, как это все может быть, Валид же опустил меня в самую пучину.

Лучшего любовника пожелать невозможно, брутальный, жаркий, порочный, не знающий запретов. Он использовал мое тело подобно виртуозному музыканту, который умело тянул за нужные струны, чтобы заставить меня потерять себя и отвечать на его страсть и пыл…

Умом понимаю, что все могло быть ужасно, незнакомец мог оказаться больным извращенцем, стариком или садистом…

Но Байсаров — мечта любой женщины в постели, как там говорят, не можешь изменить ситуацию — поменяй свое отношение…

Вот и я пытаюсь, но все равно не могу.

Конверт на моих коленях обжигает, причиняет адскую боль, у меня душа рвется в клочья.

Я словно зависаю в заторможенном состоянии какого-то шокового отупения, и рука сама собой приходит в движение.

Скидываю конверт с коленей, как будто там ядовитая змея притаилась, и увесистая пачка шмякается и крупные купюры разлетаются по всему полу…

Плата за девственность. Плата за ночь. Плата за тело.

Валид щедрый мужчина… я столько не стою…

Горькие мысли вспыхивают в голове, я же смотрю на проклятые деньги и чувствую, как текут по щекам слезы…

— Соберись, Варя, просто соберись… — выдыхаю как мантру и опускаю ватные ноги на теплый паркет, и сразу же болью простреливает мышцы.

Жмурюсь и пытаюсь перетерпеть, даю себе чуточку времени. Кожу бедер тянет и стягивает из-за отметин мужчины, которые засохли, впитались и сейчас вызывают зуд.

Внутри все болит и единственное желание, которое зарождается в голове — это пойти в душ и попытаться отмыться…

Отмыться от всего…

От запаха Валида, который все еще на мне, во мне…

От чувств, которые держат меня.

Дрожащими пальцами вытираю глаза и поднимаюсь на слабые ноги. Каждый шаг отдается глубокой резью в промежности. Кажется, мне придется пойти к гинекологу на всякий случай. Я особо у врачей этого направления и не бывала, разок, помню, планово послали, но осмотра не было как такового, врач, узнав, что я девственница, мило улыбнулась и отправила меня дальше по кабинетам.

Теперь уже не девственница и, думаю, что надо бы, чтобы меня проверили после такого секс-марафона. Не думаю, что Валид меня порвал, он бы понял, когда сам осматривал меня.

Стоит вспомнить мужчину, возвышающегося между моих раздвинутых бедер, как жар приливает к щекам.

Пока он вытирал следы мокрым полотенцем, он трогал меня там, очень было похоже на то, что именно осматривает на момент повреждений…

Отбрасываю эти мысли. Морщусь и сжимаю зубы, дохожу до уборной, открываю дверь, оказываюсь в роскошном черном мраморном нутре.

— Ничего себе… — вырывается шокированное.

Взгляд падает на широкую черную ванну, хочется набрать ее и погрузиться с головой, чтобы горячая вода расслабила деревянные мышцы, но, конечно же, я этого не сделаю, прохожу мимо и иду в душ, который отгорожен стеклянной перегородкой.

Сил нет, чтобы реагировать на окружающую меня роскошь.

Из мраморной стены торчат хромированные вентили, к которым я присматриваюсь, кнопки, на которые нажимаю в хаотичном порядке, пока вдруг сверху на меня не обрушивается поток воды, как из водопада, это даже не душ, вздрагиваю от капель, которые бьют по больным мышцам.

Прикрываю глаза и заставляю себя стоять, вода становится теплой, даже горячей, но это тепло мне необходимо. Стою, уперев ладошки в мрамор, и в какой-то момент понимаю, что плачу.

Слезы смешиваются с водой и уносят смятение…

Кадры ночи вспыхивают в голове, на губах — его вкус, даже запах Валида все еще ощущаю, и это будоражит, вызывает томление и тяжесть внизу живота. Я должна его возненавидеть после этой ночи, но умом понимаю, что этот мужчина никоим образом не причастен к моим бедам.

Валид всего лишь тот, кому меня подарили, не оставив шанса на отказ, а этот кавказец не жестил со мной, ушатал, правда, до невменяемого состояния, но я и не думала, что тело мужчины может дарить столько наслаждения…

Взмахиваю головой, словно пытаюсь от мыслей избавиться. Беру шампунь и намыливаюсь, ощущая горьковатый запах холодной свежести…

Его запах…

От этого начинаю просто рыдать. Расклеиваюсь. И остервенело тру кожу, даже между ног, все-таки вымываю из себя все постороннее, пытаюсь избавиться от следов Валида, отмечая покраснения на бедрах, словно отпечаток сильных пальцев, которые держали меня за ягодицы, пока мощные удары долбили тело.

Пытаюсь оставить все свои мысли, все воспоминания…

Пока намыливаю волосы, мне вдруг кажется, что слышу звук, словно хлопок, замираю на мгновение, прислушиваюсь.

Кажется, что Байсаров вернулся, я паникую, боюсь, что он будет не в восторге, что я залезла в его душевую, а также сердце замирает от предвкушения, мне хочется увидеть этого мужчину еще хотя бы разок…

Вероятно, я просто сошла с ума, если сердце замирает в груди от одной мысли, что сейчас откроется дверь и появится мой безжалостный любовник.

Но секунды летят и ничего не происходит. Наконец, тишина подтверждает, что мне просто почудилось, или же послышалось…

Опять встаю под струи и позволяю шуму воды избавить меня от лишних сомнений. Наконец, тело чуточку расслабляется, выключаю кран и выхожу, надеваю халат, который мне велик.

Здесь все принадлежит Байсарову, и я пользуюсь без зазрения совести его вещами. Пусть так. Маленькая месть за то, что он пользовался мною ночь напролет.

Шлепаю босыми ногами по мраморному полу и выхожу в пустую комнату. Никого, конечно же, здесь нет, да и с чего Валиду возвращаться.

— Он заплатил. Я отработала. На этом у нас с ним все закончено, — опять слетает фраза с губ, я словно сама себе внушить пытаюсь банальную истину.

Как только оказываюсь в спальне, ищу свое платье, нахожу его валяющимся на полу вместе с лифчиком, а вот трусики…

Я шарю взглядом по полу и нигде не могу их найти…

Опять глаз цепляется за целое состояние, которое разбросано по полу. Плата за ночь. Плата за девственность. Плата за мою душу.

Взять деньги равносильно тому, чтобы подписаться под тем, что я ш…

Слезы наворачиваются, и я отвожу взгляд.

— Черт, Варя, соберись, — даю себе мысленную оплеуху и надеваю то, что нахожу.

Так и не обнаружив трусиков, цепляюсь взглядом за босоножки. От одной мысли, что мне придется надеть каблуки, все тело бросает в дрожь.

Между ног все пульсирует…

Я все же сажусь на кровать и пытаюсь нацепить обувь, замочек не поддается, пальцы дрожат, пытаюсь вдеть ремешок, но ничего не получается, стоит поставить обутую ногу на пол, как мышцы скручивает судорогой.