Наследник для Валида

Глава 9

Последнее слово Ирина выдает нараспев, смеется так, что от ее пискливого голоса уши закрыть хочется, я же, полностью дезориентированная, смотрю в это лучащееся превосходством лицо.

С трудом доходит, что именно она имеет в виду, что за такие услуги…

Что за эскорт?

Торможу. Мозг будто отказывается обрабатывать информацию, но потом… потом я словно удар под дых получаю…

Кадром перед глазами — ночь, мужское тело на мне, взгляд глаза в глаза и секс, который длится и длится, а наутро конверт, который Байсаров кладет мне на колени, и деньги, которые сыплются на пол…

Оплата услуг…

Это ведь про это самое…

У меня пелена перед глазами встает, слезы затапливают. Ирина сейчас бьет по самому больному, по ране, которая еще не успела затянуться. Боль вспыхивает в груди, режет, полыхает, но я заставляю себя собраться, держусь на чистой воле, чтобы не позволить капелькам упасть с глаз, чтобы не проявить свою слабость.

— А по виду тихоня такая, правильно говорят, что в тихом омуте черти водятся…

Выдает с укором. Я же мотаю головой от того фарса, который происходит прямо сейчас…

— Это ложь, — выдыхаю рвано, — ты лжешь… ты… ты меня подставила в том клубе… ты… в том клубе… чтобы прикрыть ваши делишки… это ведь вы…

Слова летят с моих губ, но они тонут в улюлюканье ребят, которые в столовой начинают кричать и бросать двусмысленные фразочки в мою сторону.

Они не слышат, не понимают, что именно сейчас происходит, и того, что я говорю…

Не поверят, даже если я сейчас встану на стул и расскажу, чем именно промышляют мои сокурсники.

А до меня доходит…

Моргаю заторможенно и все начинается сходиться, просто ребята решили, что я могу рассказать про то, что было в клубе, поэтому они опять пошли на подлость, решили запятнать мое имя, сравнять меня с грязью, чтобы мне никто не поверил…

— Ты… это все специально… да? — спрашиваю Иру, но она лишь приподнимает татуированную бровь, будто не понимает, о чем именно я говорю.

Ира решила выбить меня. Еще до того, как у меня будет возможность поговорить с ней и объясниться.

Хотя с чего они решили, что я буду говорить о том, что случилось, когда сама мечтала забыть все и стереть из памяти и это проклятый клуб, и компанию отморозков, которые вогнали меня в эту ситуацию…

Паника накатывает липким потом, который струится вдоль спины. В меня же, словно иглы, летят разные голоса:

— Сколько ты берешь, Варя?!

— Да погоди ты, может, она заразная…

— Вот это дела… с утра пораньше-то…

В шоке оборачиваюсь по сторонам и выхватываю надменные взгляды, кто-то смотрит равнодушно, а кто и с осуждением…

Понять до конца не могу, что происходит. Вернее, разум просто отказывается принимать ситуацию.

То, что человека можно ни за что сровнять с землей, если не с чем позловоннее…

Жизнь в очередной раз доказывает, что нельзя быть доверчивой, люди не прощают слабостей, они ненавидят тебя за то, что у них получилось тебя оклеветать, подставить…

Презирают за собственные грехи и козни, которые удались, вот и сейчас я смотрю в пустое намалеванное лицо девицы, которая словно задалась целью уничтожить мою жизнь…

Ни-за-что…

— Ну как, эскортница, так по какому прайсу работаешь?! Тут видишь, нашим пацанам интересны расценки…

Ирина смеется, делает шаг ко мне и уже гораздо тише произносит:

— Советую молчать о том, что было в клубе, знаешь же, что у Андрея папа в шишках ходит, ты ведь не хочешь, чтобы тебя из универа турнули, льготница ведь, подумай… подумай, Варенька, и не дури…

Подмигивает, а я от шока в себя прийти не могу, слышу крики незнакомых ребят. Жестокие слова летят в мою сторону, оглушают, не дают возможности осознать всю ситуацию.

Делаю шаг в сторону от Ирины, но неожиданно рядом с ней встает Андрей, смотрит на меня с высоты своего роста, улыбается многозначительно, а в глазах я читаю такое… от чего у меня кожа испариной покрывается…

— Развлекаетесь, девочки? — спрашивает и обращает взгляд в сторону Ирины. — Самодеятельность не устраивай.

Выдает резко, делая шаг к ней, хватает за локоть. Видимо, сильно сжимает, так как Ира бледнеет, явно хочет отшатнуться от парня, но все же игра на публику идет полным ходом, так что ей приходится проглотить слова Андрея, который опять фокусирует взгляд на мне, проходится от кончиков поношенных кед до кончиков волос, которые я стянула в хвост.

Что-то странное вспыхивает на дне глаз этого ублюдка, и я понимаю, что он хочет меня. Я вижу. Чувствую…

Опять какая-то игра, понятная только им.

— Ладно, народ, подурачились и хватит! — выдает неожиданно и шум в столовой стихает. Десятки глаз фокусируются на нас в то время, как Андрей, не моргая, смотрит мне в глаза.

Не могу понять того, что происходит, ощущение такое, что этот мажор внезапно решает перетасовать колоду карт и разбить новую партию…

— В смысле, подурачились?! — кричит белобрысый парень с самого ближнего столика. — Я сам ее прайс читал, да все видели!

Андрей поворачивает голову в сторону паренька и приподнимает бровь, я же замечаю, как пацан бледнеет, пятнами идет и опускает голову, смотрит на свою еду.

— Подурачились. Я сказал. Ирина пошутила. Так ведь, конфетка?

Зорин смотрит на девушку таким взглядом, что мне кажется, если Ирина сейчас скажет что-то, что противоречит словам Андрей, он ее просто прибьет. Замираю в нерешительности. В столовой словно бомба разорвалась вакуумная, тишина глухая, не дышит никто.

— Да… это была шутка…

Как-то невнятно отвечает Ира и обращает взгляд на меня, словно убить меня хочет. Страшный у нее взгляд, не сулящий мне ничего хорошего. Вспоминаю наш разговор в клубе, когда она говорила, что положила глаз на Зорина.

Возможно, она тогда и не врала, а действительно ревновала парня ко мне.

— Вот и славно, все всё услышали?! — повышает голос мажор и окидывает присутствующих взглядом исподлобья, ребята нестройным хором отвечают, поддакивают, кто-то принимается опять есть, кто-то отводит взгляд…

— Отлично, чего ждем, еда стынет, — ухмыляется Зорин, дает отмашку и галдеж в столовой как по команде возобновляется.

Ребята отворачиваются от нас, а Ирина, наоборот, льнет к Зорину, смотрит томно и выдыхает.

— Ну что, Андрюша, пойдем? — улыбается многозначительно, а у меня к горлу тошнота подкатывает.

Смотрю по сторонам. Есть я точно не смогу. Крошка в горло не полезет. Как легко в этом мире решаются судьбы людей.

В клубе Мухоматов, здесь Андрей. Про Байсарова вообще молчу, его уровень запредельный, так как тот же владелец клуба боялся его как огня…

Отворачиваюсь, иду к выходу из столовой, до слуха доходит резкий ответ Зорина:

— Свалила. Сейчас не до тебя.

Ухмыляюсь про себя. Ирине не везет с парнем, ничего, поделом, пусть хоть так мучается. Выхожу из столовой и иду по пустому коридору, как вдруг ощущаю хватку на локте, меня тащат и разворачивают, а я в шоке смотрю в холодные глаза Зорина.

— Куда… крошка… мы с тобой еще не закончили, — выдает глухо.

Улыбаюсь в шоке и выдаю зло:

— Мы с тобой и не начинали, Андрей!

Бесит меня он и его компания! Все беды из-за них! Опускаю взгляд на ладонь парня, которую он так и не убрал с моей конечности.

— Убери немедленно руку! Немедленно!

Хмурит брови, ноздри у него раздуваются, явно ярость накрывает.

— Что, и не поблагодаришь?! — цедит зло. — Или понравилось ходить в шл… х?!

Ладонь взлетает, и я почти даю мажору пощечину, но Зорин ловит мою руку в воздухе, толкает меня и я лечу на стену, ударяюсь больно и всхлипываю.

Парень же прибивает меня своим телом к стене и ловит за подбородок крепкими пальцами.

— Ты, смотрю, страх потеряла, овца?! — рычит практически. — Я тебя только что спас от травли, дура! Или хотела и дальше с ярлыком ходить, из универа вылететь?!

— Спас?! Спас? Зорин, ты что, прикалываешься?! Если бы не вы и ваша компания, я бы в эту ситуацию никогда бы и не угодила! Вы подставили меня! Продали! Не смей ко мне прикасаться! Даже подходить не смей!

— Алексина, не нарывайся, я ведь могу и разозлиться, и тогда выходка Иры тебе цветочком покажется…

Рычит практически. У него лицо белеет. Глаза сверкают. Оголяет зубы в оскале и мне кажется, что сейчас нападет, прямо здесь в коридоре, только я страха почти не чувствую.

На адреналине начинаю вырываться и опять получаю. Прикладывает меня спиной к холодной стене.

— Отпусти меня! — выдыхаю глухо — Иначе я в полицию пойду и все расскажу! Расскажу, чем именно вы промышляете в клубах и что со мной сделали!

— А что мы с тобой сделали?! — спрашивает и бровь вскидывает.

На мгновение мне даже кажется, что Зорин не знает, что именно со мной произошло после их побега, но я отметаю эту мысль. Быть такого не может, чтобы парень не знал, чем Ирина промышляет, что она на меня все улики скинула и убежала…

— Ты знаешь и не смей ко мне подходить! — опять цежу и ударяю парня ногой.

Скалится и наваливается на меня всем телом, лицо мое ловит, мне вдруг кажется, что поцеловать хочет, и от этого понимания дурно становится.

На спине испарина выступает. Холодный пот течет.

— Не трогай меня! Я закричу, Зорин! И пойду к ректору! Заявление накатаю!

— Попробуй, мышка, я тебя в порошок сотру, вылетишь из универа пробкой, а заяву твою в унитаз спущу! — рычит, злой как черт.

— Попробуй! Давай! Я не отступлюсь, Андрей, может, я ничего и не добьюсь, но волокиты тебе доставлю, нервы попорчу и к папочке твоему еще пойду, скажу, чем его сынок промышляет!

Зажимает мне рот рукой, а я смотрю на стремительно звереющего мажора, на то, как у него жилы проступают и глаза вспыхивают будто.

Страшный. И ничего хорошего мне ждать не приходится. Но я пытаюсь хоть как-то защитить себя от чудовищ, которые опьянены своей властью и деньгами, которым все можно.

— А ты, смотрю, рисковая, — наконец, выдает и улыбается, оголяет зубы в белоснежной улыбке, немного чокнутой, потому что эта улыбка не затрагивает глаз.

Андрей сейчас, скорее, напоминает быка, перед носом которого помахали красной тряпкой.

— Интересная ты, Алексина, не зря мне сразу зашла, — выдает грубо и приваливается ко мне так, что я чувствую, что парень возбудился не на шутку, а у меня от этого понимания ноги от страха подкашиваются.

Протест идет. Которого не было с Байсаровым, но с Андреем включается инстинкт самосохранения, когда готов драться до последнего, умереть, но не даться…

— Отвали от меня! — шиплю дикой кошкой, готовая биться до последнего и сопротивляться.

Мажор на мои трепыхания лишь улыбается, вижу в глазах азарт и кураж, на драйве он, заводит урода мое сопротивление. Видно, не привык к отказам, такие, как Ирочка, стелятся ковриком у ног, а я не могу, не буду, умру, но не дамся…

— Хорошо, — отвечает неожиданно и отпускает, а я к стене льну, смотрю настороженно в цепкие глаза Зорина, который складывает ручищи на груди и бросает на меня оценивающий взгляд.

— Сделаем так, Алексина…

Наконец, начинает говорить, а я ничего хорошего не жду от мерзавца, угодила в болото, даже смрад чувствую фантомный.

Хоть от парня и несет дорогим одеколоном, но я чувствую гнилую вонь.