Ты родишь мне после развода

Глава 10

– О чем ты… – голос обретает силу. – Не понимаю, о чем ты.

– Я думаю, понимаешь. Без твоего участия в твоем кафе мне не могли поднести смузи с ядом, не так ли?

– Яр, мне жаль… Я готов возместить моральный ущерб, но поверь, – он сердечно прижимает ладонь к груди. – Я абсолютно ни при чем…

– Не ври. А ее кто выбрал? – он кивает на меня. – Это тоже обговаривали?

Директор таращится на меня.

– Карина? – делает вид, что только сейчас заметил. Потом смотрит на Яра и взгляд плывет, пытается понять, почему мы вместе в закрытом клубе, и Яр меня не повесил на ближайшем суку. – Вы знакомы?

– Перестань, – морщится Яр.

– Поверь мне… – директор так горячо его убеждает, что я настораживаюсь.

Он явно боится Яра. Только почему?

Кто он?

– Я готов забыть этот неприятный инцидент.

– Готов, да? – кадык нервно дергается, недоверчиво блестят глаза.

– При условии. Назови заказчика. Тогда претензии будут к нему, а не к тебе. Ты станешь пострадавшим. Тебя ведь заставили, не так ли?

– Да, – облегченно выдыхает он. – Яр, я бы никогда… Мне угрожали расправой, обещали уничтожить сына. Яр, я готов сотрудничать…

– Кто это был?

– Виктор Самойлов.

Яр едва заметно хмурится, пряча удивление. Не ждал услышать это имя. Директор это замечает.

– У меня есть доказательства! – он торопливо достает телефон. – Запись разговора. Отрывок, но там слышно, что это он. Вы же знакомы, ты узнаешь его по голосу.

– Дай запись.

– Он меня заставил. Обещал сжечь кафе. Расправиться с семьей, – директор начинает повторяться в угрозах. – Он не сказал, что хочет тебя убить, Яр! Иначе я бы немедленно пошел в полицию. Думал, хочет припугнуть. Сказал выбрать официантку, которую не жаль, чтобы отнесла…

– Что? – возмущаюсь я.

– Он понимал, что потом тебя найдут и накажут, – мимоходом говорит Яр.

Он копирует запись, и несколько секунд рассматривает директора безмятежными глазами.

– Я бы на твоем месте теперь уехал на пару недель, – советует он.

– Спасибо, Яр, – бормочет он.

– Идем, Карина.

Мы покидаем клуб. Я не совсем понимаю, как так – неужели он просто оставит директора без внимания? Я закипаю от злости. Меня втемную использовали, понимая, чем все закончится… Яра пытались убить.

– Ты так это оставишь? Ты же слышал, что он сказал!

– Он просто шестерка, – Яр садится в «ягуар». – Им займутся другие люди, если сам от страха не сдохнет. У нас рыба поинтереснее.

Он включает запись. По салону разливается шелестящий голос. Бокал смузи… Кабинет директора… Просьба отнести коктейль.

– Это он! – выкрикиваю я. – Он был в «Амелии»!

– Значит, мы на правильном пути.

Слушаю, а сама думаю, что сказал Яр в клубе. Я была кем-то вроде овцы на заклание, одноразовый исполнитель. Но если бы покушение закончилось бы успехом – кто бы мне мстил?..

Снова кошусь на Яра.

– Яр, а кто ты такой?

– Что?

Он смотрит на меня.

– Чем ты занимаешься? Зачем им… так с тобой поступать?

Он нежно улыбается.

– Я бизнесмен. У меня консалтинговая компания. Широкие связи, много врагов.

Звучит не очень убедительно.

– Моя подруга работала в консалтинговой фирме. Там не настолько опасно.

– Я консультирую не совсем простых людей, Карина. Помогаю им вести бизнес.

Тему не развиваю, но чувствую, что Яр чего-то не договорил.

– Давай заедем к Виктору, – он заводит авто, и срывается с места, словно за ним гонятся черти. Визжат покрышки, мы привлекаем внимание.

– Это не опасно?

– Уже нет.

– Вы хорошо знакомы? – такое чувство, что я пытаю его, но Яр неожиданно отвечает.

– Более чем. Он один из моих клиентов. Я помогал ему открыть бизнес, подняться, – голос впервые становится сдавленным, его это ранило. – Так что я, черт возьми, хочу знать, чем это заслужил.

– Предположений нет?

– Есть. Но без фактов это домыслы. Поговорим с ним.

Дом Виктора располагается на окраине. Новенький, из бежевого и розового кирпича, он был похож на пряничный домик. Наверняка, цвета и проект выбирала супруга, мужчины таких домов не строят. Паркуемся в стороне.

Окна темные.

Никакого движения.

– Его семья за границей. Уже давно, – вздыхает Яр. – Живут там года два. Здесь он ведет бизнес. Вряд ли он дома. Если знает, что я выжил – разумнее прятаться.

– Зачем мы тогда здесь?

– Хочу кое-что проверить.

Он выходит из «ягуара», я тревожно наблюдаю, как он подходит к калитке, трогает ее. Она отворяется. Яр оглядывается и смотрит на меня. Он этого не ждал. Становится так страшно, что я судорожно рву ручку двери и выбираюсь наружу.

– Подожди!

– Останься в машине.

– Нет!

Он бросает затею меня отговаривать и входит на территорию. Следую за ним, запоздало думая, что здесь могут быть камеры… Хорошо, что ночью и с таким макияжем меня вряд ли опознают.

– Открыто, – бормочет Яр, взобравшись на крыльцо. – Мне это не нравится.

Тем не менее, дверь он открывает и просачивается внутрь. Я за ним. Яр даже в темноте двигается осторожно и изящно, как кот.

Я почти ничего не вижу, но пока удается ни с чем не столкнуться. Он уже в гостиной, а я остаюсь в холле.

– Что мы ищем? – шепчу я.

Яр не отвечает. Я вижу его силуэт в костюме, он стоит, глядя на что-то на полу. Это напоминает сцену в кафе, когда он склонился над погибшим вместо него другом.

Он делает снимок телефоном и возвращается ко мне.

– Не ходи туда, – шепчет Яр. – Он мертв.

– Что?!

– Тихо, – он зажимает рот рукой, отступает в сторону, уводя за собой.

До меня долетают голоса со второго этажа, по лестнице грохочут шаги.

От неожиданности чуть не вскрикиваю, и только рука на губах мешает.

– Я забрал бумаги, все, что нашел. Деньги из сейфа, но мало.

– Для имитации ограбления хватит… Все, уходим.

Он не просто убит… Убийцы еще здесь.

От страха начинаю мычать сквозь ладонь, но быстро затыкаюсь. Рука Яра теплая и очень крепкая. Я стараюсь тише дышать, но все равно дыхание часто щекочет ему пальцы. Нас опередили всего на несколько часов. Виктора уже не допросишь.

Яр оттаскивает меня назад, и мы прячемся в гардеробной. Пахнет мехом, кожей и средством от моли с ароматом лаванды.

Раздаются шаги мимо – они идут на выход.

– Дверь открыта! – вдруг паникует один.

Сердце делает болезненный удар – это ведь я не закрыла.

Я…

– Твою мать, – бормочет Яр, сообразив, что будет, и дверь в гардероб распахивается от пинка.

На пороге стоят двое.

Я ору в руку Яру, он убирает ладонь и вопль звучит в полную силу. В гардеробной некуда деваться, а я стою между ними.

И первая же оказываюсь под ударом.

Они пришли не драться, а убивать – в руке мужчины блестит нож, и нападает он профессионально, выбрав меня на роль первой жертвы.

Занесенную руку перехватывает Яр, давая возможность мне ускользнуть. Отскакиваю в угол. Защитив меня, он подставился сам, но ему удается отшвырнуть одного из нападавших. Из-под полы пиджака появляется оружие. Выстрел рявкает совсем рядом и так громко, что я сажусь на корточки, закрывая уши ладонями.

Один из нападавших падает на пол, второй выкатывается из гардеробной.

Стрелял Яр.

– Быстрее!

Он ловит меня за руку.

Перепрыгнув через тело, мы выбегаем в холл, а оттуда на улицу. Яр тащит меня за руку, в другой – оружие. Я даже не знала, что у него пистолет.

– Садись в машину!

Мы оббегаем авто с двух сторон. Я сажусь даже быстрее, съезжаю по сиденью, со страхом глядя на недружелюбный мир.

– С тобой все нормально?

– Да! – оборачиваюсь на секунду, он заводит машину.

Взгляд цепляется за позу. Он скособочился, на лице гримаса боли.

– Что с тобой? – пугаюсь я.

– Пустяк…

– Он тебя что, ножом ударил? – догадываюсь я, ощущая, как паника накрывает удушливой волной.

– Нет…

– Не ври!

– Успокойся, ладно, – он сглатывает, все же заводит «ягуар» и мы рвем с места.

Пистолет катится по приборной доске, когда Яр кидает машину в крутой поворот.

– Посмотри на фото, – он кидает мне телефон. – Знаешь его?

Я даже умудряюсь его поймать. Последнее, что меня интересует – чьи-то снимки. Но открываю галерею. Он снял убитого крупным планом на ковре. Видно, не очень, но узнаю его.

– Да, – возвращаю телефон. – Он был в кафе вместе с Виктором. Потом тащил меня в джип.

– Это его охранник. Второй тоже им был. Не повезло. Вместе с боссом ушел в лучший мир.

– Яр, перестань. Лучше скажи, что с тобой?!

– А что, волнуешься?

Его манера во всех ситуациях выглядеть невозмутимым порядком начинает злить. Не знаю, чего я в такой панике. Но перспектива получить его на руки раненым и без возможности помочь пугает до трясучки.

– Да!

– Успокойся, – повторяет он. – Я отлично себя чувствую.

Но я вижу, что ему плохо. К моменту, как мы оказываемся на лесной дороге – мы возвращались обратно к лесному дому, он уже откровенно держится за бок и ведет машину одной рукой.

Паркуется из последних сил, и с трудом выбирается наружу.

– Тебе больно? – причитаю я на каждом шагу. – Кто это был? Те люди?

Морщась, он идет от «ягуара» к крыльцу, опираясь на машину. Я бросаюсь к нему, обхватываю рукой, стараясь помочь. Только Яров весит минимум восемьдесят пять, а я чуть за пятьдесят. Я больше мешаю, чем могу помочь.

– Не знаю. Все нормально, не волнуйся, Карина…

Смотрю в бледное лицо и не верю. Мы поднимаемся на крыльцо. Яров опирается на перила, а я тем временем открываю дверь. Дом кажется уже знакомым и уютным – как родной. Наконец-то, дошли.

Помогаю сесть на диван.

– Сейчас подогрею воду.

Помню, как действовали в прошлый раз и начинаю метаться по дому, готовясь к операции. Что у него за рана еще непонятно, а если все серьезно?!

– Не паникуй, – Яров улыбается.

Сидит, расставив ноги, лицо страдальческое, но держится. Откинулся на спинку дивана, изогнувшись, чтобы сберечь травмированное место. Дышит сквозь зубы тяжело и быстро.

– Как я могу не паниковать, – бормочу я, пытаюсь справиться с дрожью в руках.

Вспоминаю про аптечку и бегу обратно к «ягуару». Тащу увесистый ящик обратно. Мы уже потрошили ее в прошлый раз, но использовали не все – бинты, кровоостанавливающее еще осталось, и все равно… Я же разумный человек, понимаю, что вряд ли справлюсь. Второй раз нам не повезет.

У меня трясутся руки, когда я раскладываю приспособления для обработки на чистой салфетке.

Яров спокойно наблюдает за этим, как и за всем, с чем сталкивается. И только быстрое, тяжелое дыхание выдавало его чувства. Не отрываясь, он следил за приготовления.

– Вода закипела, – говорю я.

Даю как следует прокипеть и пытаюсь расстегнуть рубашку Ярову. Он перехватывает руку.

– Не надо. Я сам.

Мы оказываемся так близко, что я вижу испарину у него на лбу. На миг теряю равновесие и, чтобы устоять и не рухнуть прямо на него, упираюсь коленкой в диван между ног Ярову. Он чуть наклоняется вперед, в глазах туман от боли, но в глубине их светился здравый рассудок и привычная ирония.

– Ты не справишься, – возражаю я, нащупывая пуговицы.

– Справлюсь.

Наши пальцы переплетаются. Неловкий момент для романтичной сцены, когда он истекает кровью и едва владеет собой. Но прикосновение пальцев такое чувственное, а я все-таки расстегиваю рубашку мужчины, хоть и по другому поводу. Мы так близко, что я ощущаю его растревоженное дыхание.