Для плохиша она — исключение

Глава 10

– И что теперь будешь делать? – Я скосила глаза в сторону парня.

Мы сидели на остановке. Я со стареньким чемоданом на колесиках ярко-желтого цвета и Ярослав – с черным, новеньким, матовым.

Нас только что с шумом выгнали из ЭСА. Еле успели переодеться.

– А ты? – Улыбка у парня была спокойной и какой-то пугающе умиротворенной.

Я ждала от него обвинений, наездов, но он выглядел странно уравновешенным и расслабленным. Будто у него сняли с плеч тяжелый туристический рюкзак, с которым он ходил не одну неделю.

– А что я? Вернусь в любимый универ. – Мне было неудобно, что мне было куда возвращаться, а Ярому нет. – Прости, если бы я не вмешалась…

– Нет. Ты все правильно сделала. Человек, как таракан, привыкает ко всему. Для меня поведение отца уже стало нормальным. Только благодаря твоей реакции я смог понять, что так нельзя. – Парень вдруг закинул руку на мои плечи. – Раз даже такая, как ты, не смогла сдержаться, то что я терплю?

Какая – такая, как я?

Но я скинула руку Ярослава и недовольно нахохлилась, не осмелившись уточнить.

Я бы давно уже ушла, если бы не чувство вины. Я будто оставила парня без крыши над головой. Я видела, что у него не работают банковские карты, а в кармане нет наличных.

– Тебе есть куда пойти?

Да что я спрашиваю? У него точно есть куча богатых друзей с шикарными квартирами. Нашлась, заботливая.

– Хочешь пригласить меня к себе? – Ярослав игриво повел бровями.

– Нет, – отрезала я, резко отвернувшись.

Да кого я жалею? Совсем с ума сошла? Бежать от него надо. Бе-жать. Если что, продаст вещи из чемодана, у него там шмоток на миллион, наверное. Не пропадет.

– Ты куда? – донеслось мне в спину.

– В родную общагу физмата. Мест нет.

– Так ты на академе. Твоя комната уже занята.

Я упорно сжала ручку чемодана. Нет, не занята. Я смогу все вернуть, иначе это будет очень грустно.

Но меня буквально стукнула по хребтине реальность в лице комендантши общежития, которая в крайне грубой форме выставила меня и сказала, чтобы я не мотала ей нервы.

Ей. Мотала. Нервы.

Да у меня их вообще не осталось!

Я даже уже не злилась. Я дошла до той стадии, когда мой мозг кипел от работы.

Я и так за сутки потеряла слишком многое. Все, чего добивалась столько лет, к чему так упорно шла.

– Что? Убедилась? – У крыльца меня ждал Ярослав. Он так и не ушел никуда, мотался за мной хвостом.

Меня начинали бесить его спокойствие и уверенность, но, на удивление, я испытала облегчение, когда его увидела. Одной остаться совершенно не хотелось.

– Если мы вернемся в ЭСА, что будет?

– Охрана нас выставит.

– Тогда влезем через окно. Нас никто не может отчислить. Завтра я пойду к ректору и пригрожу ему министерством. Твой отец же не сможет ему перечить? Сможет? Тогда привлечем СМИ. Когда дело принимает общественный резонанс, то решение принимается совсем по-другому.

– Остановись. – Рука Ярого вдруг опустилась мне на плечо. – Завтра мой тренер все разрулит. Я капитан команды, ее сердце. Скоро важный матч.

– Какой ты самоуверенный. Сам говоришь, что твой папа…

– Он быстро заводится, но и быстро остывает.

– А если нет?

– Если нет… Будешь жить со мной на съемной и ждать с работы? Варить борщи? – Парень облизнулся.

– Не дождешься. – У меня дернулась губа.

– Слушай, а мне даже произносить это нравится. – Ярый посмотрел на меня так, что дыхание перехватило.

– А мне не нравится даже слушать. – Я отвела взгляд.

Мурашки побежали по спине.

– Ты голодная? – вдруг спросил парень.

Уж о чем, а о еде я точно не думала.

– Нет.

– А я вот поговорил о борщах и…

Ярослава прервал телефонный звонок. Мой.

– Привет, мам! – бодро ответила я на вызов, увидев имя звонившего.

– Милая, как вызвать полицию? – такого встревоженного голоса у мамы я не слышала давно.

Внутри все похолодело.

– Что случилось? – Я напряглась невероятно.

Ярослав встал напротив и так пристально посмотрел мне в лицо, что я отвернулась. Я так и чувствовала, как он превратился в слух. Его ухо, кажется, увеличилось вдвое.

– Сосед белочку словил. Лезет по балконам к нам. Не знаю, что делать, – мамин голос дрожал, а следом за ним задрожали и мои руки.

Так, я не могу паниковать, а то мама совсем там с ума сойдет. Нужно выдохнуть и хладнокровно подумать.

– Собери документы, деньги и сама оденься. Выходи и только потом вызывай полицию. Если услышит, он может действовать крайне агрессивно, поэтому лучше, если ты отойдешь подальше и только потом вызовешь полицейских.

– Я пеку торт. У меня еще десять минут. Если выключу сейчас, все на смарку. А он еще настояться должен. И так срочный заказ, завтра заберут ребенку на день рождения. Я не могу подвести.

– Мам, испечешь еще.

– У меня ингредиентов больше нет. И деньги кончились. Я очень рассчитываю, что завтра мне за него заплатят.

Я закрыла глаза и почувствовала прикосновение к моей руке. Резко распахнула их и встретилась с серьезным взглядом Ярого. Он сказал:

– Поехали. У меня мотоцикл рядом. Домчим быстрее полиции.

Я колебалась всего секунду, а потом кивнула.

– Мам, прошу, сделай, как я сказала.

– Пусть выключит свет, – посоветовал Ярослав.

И мама услышала его голос. Сразу насторожилась:

– Кто с тобой?

– Однокурсник. Мы сейчас с ним приедем, мам, а ты будь на связи, пожалуйста. Как у тебя с зарядкой на телефоне?

Шуршание, а потом расстроенный мамин голос:

– Разряжается!

– Да что ж такое, – в сердцах топнула я ногой.

Ярый схватил мой чемодан, свой и бодро пошел куда-то. Я за ним.

И тут в телефон я услышала грохот. С ужасом спросила:

– Это что за звук, мам?

– Это он уронил что-то на своем балконе.

Звон стекла дальше заставил меня побежать быстрее Ярослава по дороге. Он тоже ускорился – понял без слов.

– Мам, он разбил твое стекло? – я боялась ответа на этот вопрос, но это было важно.

– Нет, мои банки на балконе.

Я вспомнила, что от соседского балкона загораживал стеллаж и мама выставляла на нем все тары, что освобождались. Варила она варенья и компоты редко, а вот банки почти никогда не выбрасывала. Скопилось их там великое множество. Если сосед туда залезет, то порежется, а это значит, что озвереет еще сильнее.

– Мама, быстрее, хватай одежду и выходи.

– А документы?

– Бог с ними!

– А торт?

– Мам, пожалуйста. Я испеку тебе этот торт, куплю ингредиенты.

– Ты не умеешь.

– Мам!

– Ладно.

– Мы едем!

Ярослав как раз снял с байка брезент, накрыл наши чемоданы и повернулся ко мне со шлемом. Только я убрала телефон от уха, как защита оказалась у меня на голове.

Парень сжал шлем на мне руками и пристально посмотрел в глаза:

– Дыши нормально. Если ты сейчас рухнешь в обморок на трассе – это твоей мама не поможет.

Я кивнула.

Ярослав надел шлем, эффектно закинул ногу на байк и кивком позвал присоединиться. Я же залезала нерасторопно, криво, но зато клещом ухватилась за парня. Сцепив руки в замок на его животе, я прижалась к спине.

Тронулись мы с места так резко, что я икнула. А потом закрыла глаза, потому что было слишком страшно от мелькающих машин и домов.

И только когда мы были уже на половине пути, я вдруг подумала: а Ярослав же даже не спросил, куда ехать.

***

Только оказавшись в нужном квартале, он обернулся и, перекрикивая ветер, уточнил:

– Второй поворот направо или первый?

– Второй!

Я заметила, что, повернув, он замешкал, и показала на нужный дом пальцем.

– Вон та серая пятиэтажка.

Мама снимала в хрущевке, повидавшей многое, но не капремонт.

– Третий подъезд.

Ярый не успел остановиться, как я уже спрыгнула на землю. Посмотрела вверх на четвертый этаж, нашла глазами мамин балкон и схватилась за Ярослава.

– Он…

Ярослав поднял взгляд и посмотрел на мужчину, который завалил шкаф на мамином балконе и спал на нем, грозя при повороте устроить себе увлекательное падение вниз.

– Вырубился. Идем быстрее.

Мама открыла дверь вполне себе воодушевленная. С улыбкой поцеловала меня в щеку, обняла, потом доверительно шепнула, но почему-то не мне:

– Угомонился дурень. Зря вас только дернула. С другой стороны, как познакомились бы по-другому.

– Мам, ты все не так поняла.

– Вы вызвали полицию? – Ярослав не торопился расслабляться.

– А зачем? Успокоился же, проспится, назад уползет.

– Если бы просто перепил, то да. Но если поймал алкогольную интоксикацию мозга, то ему только больница поможет. Прокапают, станет вменяемым человеком, – со знанием дела сказал Ярослав, и мама особо внимательно на него посмотрела, но ничего не сказала.

Ярый, видя, что мама не торопится звонить, сам достал телефон и быстро, без эмоций объяснил диспетчеру, в чем дело. Особо подчеркнул, что может случиться несчастный случай, на что мама ахнула и закрыла рот рукой. Вопросительно посмотрела на меня, будто пытаясь понять, сгущает ли он краски, или это правда.

Я кивнула в подтверждение.

Мама у меня очень эмоциональный человек. А еще безумно добрая – ей всех жалко. Даже мушку не обидит. Неудивительно, что и соседа она тут же простила, стоило ему успокоиться.

Но Ярослав прав: все еще опасно.

– Я пройду? – парень закончил разговор и попросил у мамы разрешения пройти в комнату.

– Да, конечно, – немного стушевалась мама от такой напористости. – А вас как зовут, молодой человек? Я Марина Валентиновна.

– Ярослав. Приятно познакомиться. – На щеках парня показались розовые пятна или мне показалось? Он замешкался на несколько секунд перед мамой, а потом прошел в комнату, куда выходил балкон. Впрочем, она все равно была единственной во всей квартире.

– А вы посидите пока на кухне. Если услышите шум, запритесь в туалете. Хорошо?

Мама скосила на меня глаза и, как только Ярослав скрылся в комнате, спросила:

– Кто это?

– Однокурсник.

– Твой парень? Командир.

– Нет, не мой. Просто вместе оказались, когда ты позвонила. Он подбросил.

Мама прошла на кухню, где на столе уже лежал выпеченный бисквит и остывал перед тем, как его разрежут.

– Не сгорел, – похвасталась мама, а потом подняла на меня глаза. – На машине?

Я знала, что сейчас начнутся охи, но ведь все равно она потом увидит, на чем мы уезжаем.

– На мотоцикле.

Мама наполняла чайник и от удивления забыла вовремя закрыть воду. Поток хлынул через носик и верх.

– Очень опасно! Обещайте мне дальше на электричке, потом на метро…

Я не стала спорить, помогая ей достать чашки.

– Ты ела? У меня как раз борщ на плите.

– Не откажусь. Сегодня только мечтал о борще в исполнении вашей дочери, – с такими словами зашел Ярослав на кухню, и не знаю, у кого больше вытаращились глаза: у мамы от удивления или у меня от злости.

– А ты говорила, что у вас на факультете и посмотреть не на кого – одни задохлики да ботаники, – шептала мне мама, глядя, как после тарелки (нет, это скорее был тазик) борща Ярый лихо пеленал соседа в простыню, потому что тот начал слишком крутиться во сне.

И как сказать маме, что этот парень совсем из другого универа? И что я сама теперь учусь в ЭСА?

С другой стороны, я же числюсь еще в родной альма-матер, верно? Не совру, если просто промолчу.