Вся эта ложь

Что ж...

Одним быстрым, неожиданным рывком я швыряю Чада на землю, и все вокруг нас разражаются бешеными криками. Глаза Чада расширяются, и проклятие срывается с его губ, когда осознание приходит слишком поздно.

“Ты меня не видишь", - говорю я ему, вонзая в него пилу и включая ее на полную мощность.

Леденящий кровь крик срывается с его губ, когда пила проходит через его грудь, разрезая плоть и разбрызгивая кровь, которая брызжет на людей в очереди.

“Срань господня! Это выглядит так чертовски реально!” - кричит один парень.

Я ухмыляюсь, вонзаю пилу глубже, разрезаю ее поперек его живота, вываливая кишки на всеобщее обозрение.

Все начинают проноситься мимо нас, крича, указывая и фотографируя. Печально, что мир считает визуальные эффекты такими хорошими. Они и не подозревают, что стали свидетелями убийства.

Когда Чад захлебывается кровью, Кайл приближается, и я наклоняюсь, чтобы прошептать свою любимую часть.

“Я Виктория Эванс. Дочь человека, которого ты убил. Сестра мальчика, которому ты позволил умереть. Жертва, которую ты превратил в монстра. И я собираюсь, черт возьми, убить вас всех".

Он пытается подобрать слова, но я стою, с болезненным восхищением наблюдая, как он делает жалкую попытку удержать внутренности внутри своего тела. Кайл бледнеет, девушка, держащая его под руку, отшатывается, и я иду прямо к нему.

Он видел настоящие вещи. Он знает, что это не подделка.

Он пытается развернуться и убежать, но я выбрасываю пилу, попадая ему прямо в затылок.

Жаль, что он не включен.

Это ударяет его достаточно сильно, чтобы сбить с ног, и его девушка кричит и бежит через бойню.

Я хватаю бутылку щелока и тащу Кайла за ногу к двери.

“Лучше всего. Ящик для лжецов. Никогда! Срань господня! Мы никогда не превзойдем это в следующем году!” - кричит один подросток в полном благоговении, в то время как Чад продолжает молча молить о помощи.

Я бросаю щелок, который принесла, на простыню у двери, обливая им Тревора.

Еще больше криков вырывается из-под этой простыни, когда запах гниющей плоти и щелока сталкиваются и пропитывают воздух.

Мои глаза начинают гореть, но маска, которую я ношу под маской—да, маска под маской—предотвращает вдыхание большинства паров.

Другие, однако, начинают выбегать, крича от настоящего страха, когда чувствуют ожог.

Во всей этой суматохе никто не замечает, как я тащу потерявшего сознание Кайла к коробке, где в полу прорезана дыра. Никто не видит, как я толкаю его в нее, пока Тревор продолжает кричать.

Никто не замечает, кого именно человек в маске тащит под передвижной дом ужасов.

Я падаю в яму, не видя, как чьи-то ноги убегают прочь. Еще. Сзади подкатывают колеса, и я проверяю свой телефон, наблюдая за камерами, пока Логан разговаривает с Леонардом.

Два помощника шерифа в конце внезапно врываются в дом, когда подруга выбегает одна. Сейчас или никогда.

Я быстро выкатываюсь из-под трейлера и тащу Кайла за собой. Он отключается, когда я вижу, как открывается задняя дверь машины. Несколько глаз поворачиваются к нам, и я прижимаю палец к губам-универсальный знак тишины.

Женщина бледнеет и отворачивается, все ее тело леденеет. Она не делает ни движения, не произносит ни слова.

На Джейке маска, и он поворачивается на своем сиденье, хватает Кайла за руку и помогает мне запихнуть его в машину. Я вонзаю шприц ему в бедро, убеждаясь, что он остается снаружи.

Мы не разговариваем, и я отпускаю его, поворачиваюсь и ухожу, как будто я только что не помог похитить сына шерифа. Я не могу дождаться пяти минут, чтобы побыть с ним наедине.

Когда завывают сирены и безумие становится все безумнее, я слышу, как Логан зовет кого-то, и я знаю, что они поняли это.

Теперь начинается самое интересное.

Как это делают убийцы в фильмах, я спокойно исчезаю в лесу, и никто не следует за мной.

Что - то подсказывает мне, что Делани Гроув никогда больше не увидит Дом с привидениями прежним.