Дурацкая любовь

Глава 23

Демьян

Пока я был в отключке, то не видел свет в конце тоннеля и не видел ушедших родственников, я был в прострации, вроде ты спишь, а вроде хочешь проснуться, но не можешь. Постепенно я стал пробовать выйти из этого состояния, я стал слышать голос Абрикоски, она что-то тараторила без умолку, а я тянулся к этому голосу, но потом снова возвращался в эту тьму. С каждым разом я все больше разбирал её слова, кажется она решила пересказать мне всю нашу жизнь, иногда мне так надоедала её болтовня, что хотелось открыть глаза, только чтобы заткнуть её, желательно поцелуем.

Потом её долго не было, я ждал её, но она не приходила, я уже подумал, что она решила оставить меня в этой бездне, но потом даже сумел почувствовать её ручку на своих ладонях, она опять что-то рассказывала, говорила, что скучает, я тоже ужасно скучаю абрикос. Собрал все силы и открыл глаза, свет резанул по сетчатке, я зажмурился, ничего не видно, открыл ещё раз, она сидит, смотрит в окно, похудела, бледная, но такая красивая, моя. Попытался пошевелить рукой, и она меня наконец заметила, начал говорить, но из меня вырвался только хрип:

— Дарина… Я скучал… — она встрепенулась, забегала, зовет врача, блин, ну куда ты, побудь ещё со мной…

Пришел врач, начал светить мне в зрачки, что-то спрашивает, я киваю на его вопросы, он повторяет только слово "Хорошо", а потом "Отдохни ещё" и я снова уплываю в свою тьму.

Следующий раз, когда я проснулся, со мной были родители, я рад их видеть, но ожидал совсем не этого, оглянулся, но её не нашёл:

— Тише, сынок, не делай резких движений, тебе нельзя. — говорит мама.

— Пить… — хриплю.

— Конечно, вот так, давай осторожно, — поднимает мою голову, и я делаю заветные глотки.

— Где Дарина? — задаю самый волнующий вопрос.

— Мы отправили её отдохнуть, она конечно не хотела, но она уже вся извела себя, не ест, не спит, только сидит около тебя, она даже ни разу из больницы не ушла… — я улыбаюсь, моя девочка.

— Это она меня разбудила, я очнулся ради неё…

— Да, она невероятная… А ты бегал от своей судьбы всю жизнь… — хмыкает мама.

— Больше не буду — мама смотрит на меня с улыбкой и прижимает голову к себе. Заходит доктор всех прогоняет, понимаю, что ему есть что мне сказать.

— Вы сильный молодой человек, вам очень повезло, все могло быть очень плачевно.

— Ближе к делу, я ничего не чувствую, — он понимающе кивает.

— Это последствия сломанного позвоночника — он продолжает говорить, но я его уже не слышу, пиздец, у меня сломан позвоночник, я что не смогу ходить? Задаю этот вопрос сразу доку.

— Я буду ходить?

— Нам предстоит ещё две операции, потом долгий процесс восстановления, все зависит только от тебя, но я думаю у тебя есть красивый стимул парень, я бы ради такой не только пошёл, но и полетел… — да, он прав ради Абрикоски я должен встать на ноги, мы с ней даже ничего не успели, у нас вся жизнь впереди, и я не собираюсь её терять.

— Когда операция? — перехожу сразу к делу.

— Вот это мне уже нравится, сейчас соберем все необходимые анализы, посмотрим динамику и через пару дней можно начинать, — я киваю, на все согласен, только бы не чувствовать себя овощем.

Дверь открывается и в неё врывается Абрикоска, я перевожу взгляд и улыбаюсь, врач тактично покидает нас.

— Дёма, Дёма, ты проснулся! Я говорила им, что не хочу спать, а они заставили, хотела быть с тобой, — она гладит и целует мои щеки, в нос ударяет её запах, и я чувствую, что оживаю.

— Тшш, абрикос, успокойся, не плачь — пытаюсь вытереть ей слезы, но рука ещё не слушается, она перехватывает её и начинает разминать.

— Я так скучала…

— Прости меня…

— За что?

— За то, что оставил одну, я не хотел бросать тебя, так сложились обстоятельства, мне угрожали и могли навредить тебе.

— Это все в прошлом, я не обижаюсь на тебя, зато я устроилась на работу, мне нравится общаться с людьми, сейчас я для всех на больничном. — я киваю, говорить ещё очень тяжело, она сидит на стуле, а голову осторожно опускает мне на грудь, я перебираю её волосы и чувствую, как засыпаю.

Просыпаюсь уже под вечер, чувствую уже на много лучше себя, за окном темно, а около окна ко мне спиной стоит Дан.

— Привет, брат! — здороваюсь, рад его видеть.

— Здорово, как себя чувствуешь?

— Как под танком застрял и вылезти не могу.

— Шутишь? Значит не так все и плохо…

— Спасибо тебе… Эта больница твоих рук дело? Как ты договорился с отцом? — вижу, как Дан морщиться, вздыхает и говорит.

— Даа, он все узнал, вызвал на разговор, пришлось ему все рассказать, он уладил все твои проблемы, больше эти отморозки тебя не побеспокоят, помог с больницей.

— Иии, что ты теперь ему за это должен?

— Я ухожу в армию…

— Чего блять? Ты совсем с катушек слетел!? Сами бы все решили… — он отворачивается обратно к окну.

— Я сам принял это решение, он предложил, а я сразу согласился, для меня это выход…

— Это из-за Мальвины? Ты так сильно запал на неё?

— По ходу… Дышать без неё не могу… Вижу, как тебя любит Дарина и готов себе позвоночник переломить только бы Ила посмотрела на меня таким же взглядом.

— Бляя, ну ты попал..

— Знаю. Надеюсь мне вышибут там не только мозги, но и мысли о ней…

— Пиздец, как я здесь без тебя?

— Тебе есть чем заняться, скоро сессия начнется, а для работы тебе ноги не нужны, будешь отсюда работать.

— Да ты прав, ну ты хотя бы звони, не пропадай. И помни, что я всегда тебе помогу, я твой должник.

— Перестань, так поступил бы любой — он жмет мою руку, хлопает легко по плечу кулаком и уходит из палаты. Никогда своего друга не видел с такой рожей, мдаа, вот это мальвина…

Следующий день начинается с анализов, меня возят на какие-то процедуры, мрт и прочие, абрикоску почти не видел.

Уже ближе к вечеру открывается дверь и входит Дарина, на душе сразу становится тепло, но нам тоже есть, о чем поговорить…

— Привет… Ты со всеми решил важные вопросы? — недовольно спрашивает она.

— Привет, нет, ещё ты осталась — она с удивленным лицом опускается на своё место.

— Говори…

— Ты же знаешь, я могу не встать… Я должен тебе дать выбор…

— Я его сделала, когда ещё пешком под стол ходила.

— Подумай хорошо.

— Уже подумала…

— Я не отпущу тебя…

— Не отпускай…

— Или сюда, Абрикоска, дай мне свои губы…

Села на край постели рядом со мной, а я лицо её пятерней обхватил и к себе наклонил. Тут же губы мои своими горячими губами накрыла, меня током прострелило, так что в глазах потемнело. Зарываюсь в её волосы, притягиваю ещё ближе к себе, жадно кусаю её губы, то верхнюю, то нижнюю, проталкивая язык глубоко в рот. Руку свою на грудь её опустил, услышал её всхлип и почувствовал долгожданную тяжесть в паху, улыбнулся сам себе, не всё потеряно, прорвемся. Она дрожит вся, впивается все сильнее в мой рот, а я заталкиваю язык ещё глубже, не давая отдышаться. Потянул свободную футболку, грудь из лифчика высвободил, сосок сильно сжал, а она выдыхает мне в рот стоном. Дразню, потираю большим пальцем и снова сжимаю, заставляю выгибаться на встречу и в ответ голодно терзает мой рот, впивается в мои растрепанные волосы.

— Спинку кровати подними…

Отстранилась от меня, смотрит затуманенным взглядом, тяжело дышит, возвращается в реальность и хочет опустить меня.

— Ни хрена… Хочу тебя трогать… Я такой голодный по тебе, абрикоска…Подними…

Наклонилась, чтобы потянуть за рычаг, удерживаю её рукой за затылок и как раздался щелчок, сразу на себя рванул, накрываю её губы своими и сдираю с неё футболку вместе с лифчиком, оторвался от её рта, чтобы свой взгляд на её голую грудь опустить.

— Бляя… С ума сойти… Какая же ты красивая…

И снова жадно впиваюсь губами в её рот, по-звериному сильно, до боли.

Второй рукой по ноге её скольжу и нагло снимаю ее свободные штаны, сразу в сторону отодвигаю её на сквозь промокшие трусики, а она лицо мое гладит и на поцелуи, бешенные отвечает, задыхается, дрожа всем телом, чувствую, как сосками своими о мою грудь трется, чувствую голод дикий по моей девочки, как будто сейчас с ума сойду. Сжимаю сосок и шиплю ей в губы, крепко за волосы на верху схватил, Дарина выдыхает мне в губы громким всхлипом, когда резким движением пальцами вошел, такая мокрая, сжимает меня, глаза закатывает, я пьяный, от возбуждения все тело потом покрывается.

— Выше поднимись. Выше абрикос…

Чуть вверх за волосы тяну, она поднимается и руками о кровать опирается, с гортанным стоном голову вверх задирает, когда мой горячий рот сомкнулся на её соске.

Несколько толчков внутри неё и наружу выскользнул, отыскивая ноющий клитор, надавливаю на него и чувствую как она коленями сжимает мою руку, сильнее всасываюсь в её грудь, кусаю сосок и растираю внизу быстрее и быстрее… Волосы так и держу сзади, фиксирую, не даю вырваться, трепеща языком на соске и вторя его движениям пальцем у неё между ног, вверх и вниз, дразня набухший и пульсирующий бугорок, по кругу, не отпуская и не меняя движений, подводя её к краю пропасти… Еще секунда и её разрывает, она сжимается на моих пальцах, глаза закатываются, а рот открыт в беззвучном стоне.

— Красивая… Дарина, какая же ты красивая…

К себе потянул и все стоны губами собрал, жадно, но теперь нежно, очень нежно, пальцы все еще в ней, и я чувствую её отголоски оргазма, как она периодически всхлипывает и сжимает меня.

Губами по её вожу и выдыхаю ей в рот.

— Кончил, когда грудь твою в рот взял, а пальцами в тебя вошёл…

— Ты сумасшедший… — хрипло шепчет.

— Даа… Сумасшедший… Только с тобой…

Чувствую, как она напряглась и замерла, сразу понял, что она вспомнила, сильнее обнял её и к себе прижал, подтянул повыше, чтобы глаза её видеть, в которых слезы уже собрались, собираю их ртом.

— Не думай, не вспоминай, я тебе и так это скажу. — смотрю в её глаза и выдыхаю почти в её рот — Люблю тебя, Абрикоска… Очень люблю… — всхлипывает и начинает целовать мелкими поцелуями мое лицо.

— Я тоже тебя люблю, Демьян! Люблю до одури… Ты мой воздух…

Прижимаю к себе и глажу её по голове.

— Дарин, ты должна вернуться в институт и на работу — она поднимает голову, смотрит и вертит головой в отрицающем жесте — это не обсуждается, ты должна вернуться к жизни, я тоже буду работать, готовится к операции, потом тренировки, будешь приходить вечером, а я буду очень ждать, договорились?

Она кивает головой и улыбается.

— Ладно, хорошо, давай я тебе помогу, — показывает головой на мой член.

— Не надо, просто дай влажные салфетки — она мило смущается, поднимается, поправляет на себе одежду, подает салфетки, чмокает меня и уходит за дверь.