Опасный шарм

— Надо же… А мне показалось, что он очень коммуникабельный малыш.

— Видимо, вы очень ему понравились. Поэтому давайте встретимся и обговорим детали.

— Эм… — растерялась я. — Даже не знаю…

— Я пришлю за вами машину. Приезжайте, и мы всё обсудим. Хорошо?

— Но у меня смена допоздна… Раньше половины одиннадцатого я не освобожусь.

— А вы постарайтесь, — велел Максим Николаевич. — Если мы договоримся, нынешнее место работы перестанет вас интересовать.

— А если не договоримся? — хмыкнула я.

— В восемь вечера машина будет ждать у магазина.

— Ладно… Попробую отпроситься.

И вот в половине девятого я снова вошла в роскошный вестибюль здания, где на десятом и одиннадцатом этажах располагалась квартира Максима Николаевича.

В холле квартиры мне навстречу выкатился Серёжка.

— Яна пришла, Яна пришла, Яна пришла, — повторял он как заведённый.

— Привет, малыш! Я так рада тебя видеть.

Мальчишка подбежал и обнял меня за ноги, а потом стал от восторга прыгать рядом. Следом за ним появился один из головорезов в костюме индейца и с перьями на голове. Лицо у него было разрисовано разноцветными полосами, глаза несчастные. Вероятно, пока нет няни, этому бедняге пришлось выполнять функции аниматора. Без подготовки и призвания заниматься этим довольно сложно.

Интересно, где же, всё-таки, мама Серёжки?

Колесит по магазинам, фитнес-клубам и салонам, занимаясь внешностью? Или очень много работает? Или куда-то уехала? А вдруг Максим Николаевич развёлся с женой и оставил себе ребёнка?

Не хотелось думать о самом грустном варианте — что с мамой малыша случилось какое-то несчастье…

Максим Николаевич сегодня выглядел гораздо менее суровым, и я понимала, что я ему нужна. Но всё равно этот мужчина по-прежнему подавлял, вызывал если не страх, то оцепенение.

— Яна, предлагаю вам место няни. С проживанием.

— Значит, Марию вы увольняете?

— Во-первых, Мария сошла с дистанции на неопределённое время. Во-вторых, она грубо нарушила нормы безопасности. Но сейчас речь не о ней, а о вас, Яна. Вчера приезжала няня из агентства, и она не сумела найти общий язык с Сергеем. Сын рыдал, дама призналась, что не справляется.

— Даже не верится, что речь идёт о том самом Серёжке, с которым я познакомилась.

— А вас ребёнок принял. Яна, я хочу, чтобы уже сегодня вы перевезли вещи и приступили к работе.

Ничего себе, он прёт как танк! Я ещё даже не согласилась подумать над его предложением, а он уже требует переехать. А подумать придётся серьёзно. Снова стать няней и привязаться к ребёнку? Устроиться к работодателю, от одного взгляда которого мурашки бегут по коже?

Зачем мне это всё?

— Максим Николаевич, у меня есть работа.

— И она вам так нравится?

— Не очень, конечно, но… Почему вы так торопитесь? Готовы пустить меня в дом, хотите поручить ребёнка неизвестному человеку! У меня даже нет педагогического образования. И я не знаю иностранных языков.

— Я навёл о вас справки, Яна. Пообщался с вашей предыдущей работодательницей — госпожой Камельковой. Мы с ней немного знакомы.

— Оу… Вот как, — ошарашенно выдавила я. — И… И что она сказала?

— Что вы отлично справлялись со своими обязанностями, и её сын был от вас без ума.

— Но Ирина Витальевна меня уволила! Из-за свидания с парнем.

Решила, что лучше самой сразу же признаться об этом пятне на моей репутации, чем потом выслушивать упрёки. Вероятно, этот факт заставит Серёжкиного папашу от меня отвернуться.

— Это ерунда, — отмахнулся Максим Николаевич. — Странно требовать от красивой двадцатилетней девушки, чтобы она превратилась в монахиню. Когда ещё ходить на свидания, если не в двадцать лет? Я не собираюсь вам это запрещать.

— Вот спасибо. Только я ещё не решила, буду ли у вас работать.

— Наверное, вам надо прочитать договор.

Я взяла в руки листы бумаги, и взгляд тут же выхватил цифру в графе «Вознаграждение». Дыхание сбилось, я едва не поперхнулась. Сумма была в два раза больше того, что платила мне Ирина. А ведь она никогда не жадничала…

Я в изумлении оторвала глаза от договора и посмотрела на Максима Николаевича. Он усмехнулся:

— Ну как? Я умею уговаривать?

— Похоже на то, — хрипло пробормотала я.

********

милые девочки, еще раз с Новым годом!

надеюсь у вас еще продолжаются праздничные каникулы:) спасибо, что не забываете читать мою книгу:))) буду очень рада вашим комментам!

с любовью,

ваша Полина

18-2

*****

Было очевидно, что немедленно приступить к новым обязанностям, как этого требовал Максим Николаевич, я в любом случае не смогу. Охранник-индеец смотрел на меня с мольбой, он безумно не хотел, чтобы я покидала квартиру. Видимо, Серёжка хорошо над ним поиздевался — малыши это умеют.

Я мечтала поскорее попасть домой и всё рассказать подруге и бабуле, но всё-таки решила задержаться, когда услышала рёв на втором этаже: ребёнок не хотел укладываться в кровать.

Удивительно, но стоило мне подняться наверх, погладить малыша и пообещать, что завтра я обязательно опять приеду и стану его няней, как слёзы на пухлых щёчках мгновенно высохли.

— Правда? Яна, ты будешь моей няней?

— Да. А сейчас спою тебе песенку, и ты крепко-крепко уснёшь. Договор?

— Да! Да! Пой!

Зайчик вырубился на второй строчке куплета. Я пару секунд любовалась спящим ангелом и вспоминала Антошку, а потом на цыпочках вышла из детской.

Не влюбляться! Надо себе запретить это. Но как?

Малыши такие чудесные…

На первом этаже меня встретила толпа мужчин: Максим Николаевич, водитель, два головореза и ещё один представительный джентльмен — я уже знала, что это дворецкий. Да здесь настоящее мужское царство! И все смотрели на меня с благоговением.

— Что вы с ним сделали? Вчера у нас была истерика на полночи, — удивлённо пробормотал биг босс.

— Спела колыбельную.

Максим Николаевич нехорошо прищурился и зыркнул на головореза, назначенного временной нянькой, будто хотел сказать: вот что надо было делать, идиот!

А на меня бизнесмен посмотрел едва ли не с нежностью:

— Яна, во сколько утром прислать за вами машину? — бархатисто проурчал он.

Видимо, надеялся, что я отвечу: в пять утра.

Угу, как же! Пусть даже и не мечтает!

— У меня с утра смена, но я постараюсь договориться. И надо будет как-то объяснить всё в магазине… Не хочется уходить оттуда со скандалом. В общем, давайте в одиннадцать?

— Хорошо. Я подготовил для вас аванс, вдруг вам срочно понадобятся деньги.

И мне вручили конверт.

— Спасибо… — изумлённо поблагодарила я.

Домой снова возвращалась в компании дяди Васи. Автомобиль плавно скользил по ярко освещённым улицам, сверкала неоновая реклама и вывески магазинов.

Я думала о том, какое невероятное предложение получила. Что это — карма? Ирина меня выгнала, но я опять вернулась к работе няни в очень богатой семье. Причём, ведь я не приложила никаких усилий: не искала вакансии, не проходила собеседования…

Что касается Ирины Витальевны, то меня очень тронуло, что она не стала меня топить и говорить обо мне гадости потенциальному работодателю.

— Здорово, что ты так быстро подружилась с нашим сорванцом, — сказал водитель.

— Вы с Серёжкой тоже хорошо ладите. Он мне говорил о вас.

— Ну, полчасика я могу его покараулить, конечно. Но если больше — тут я пас. Парень нам дал прикурить, всем досталось. Мария в больницу попала когда? В четверг. А кажется, что месяц назад. — Дядя Вася сокрушённо покачал седой головой.

— Можно я спрошу… А где Серёжкина мама? — нерешительно поинтересовалась я.

Водитель только вздохнул и уставился на дорогу. В конце концов всё же ответил:

— Бедный пацан растёт без мамки. Не повезло ему. Но ты не расспрашивай, я не могу обсуждать личную жизнь шефа. Сама у него спроси, он тебе расскажет. Наверное.

Сердце сжалось от сочувствия к трёхлетнему малышу, которого судьба уже так сильно наказала. А может, это не судьба, а Максим Николаевич проявил вредный характер? Мама Серёжки чем-то ему не угодила, и он запретил ей видеться с сыном?

Тогда он безжалостный монстр!

*****

Попросила Василия остановиться у супермаркета. Куплю торт, устроим с Олесей и бабулей девичник — надо отметить мою новую работу.

— Я подожду тебя, — сказал водитель. — Потом довезу до подъезда, нечего тебе одной ночью по дворам шарахаться.

— Да вы что, езжайте! Смотрите, сколько народу на улице!

— Хмм… Ну, лады. Тогда завтра в одиннадцать подъеду, как договаривались.

— Да, хорошо. Спасибо, что подвезли!

Супермаркет работал круглосуточно. Миновав стеклянные двери, я сунула руку в сумку и достала выданный мне конверт. Он был плотным, но тонким. Наверное, там лежит пара купюр. Сколько же? А вдруг Максим Николаевич отвалил мне с барского плеча сразу… десять тысяч?

Эх, Яночка, любишь ты помечтать! Ещё и дня не проработала няней, а уже тебе десять косарей подавай!

Не дыша, открыла конверт, а в нём нашла другой — совсем тонкий, с перфорацией по краю. В таких банки выдают новые карты с пин-кодом. Оторвала краешек конверта, и у меня в руках оказалась неименная банковская карточка. Вот в какой форме я получила аванс от Максима Николаевича.

Естественно, что я сразу ринулась к банкомату. Интересно же узнать, сколько там денег!

Когда набрала пин-код и увидела на экране сумму, воздух из лёгких будто выбили одним мощным ударом кувалды.

Пятьдесят тысяч!

Мамочки…

В магазине я столько за месяц не заработаю — даже при наилучшем раскладе: если удастся увернуться от штрафов и получить максимальную надбавку за переработки.

Облизав пересохшие губы, взяла корзинку и направилась в торговый зал. Сердце учащённо билось, на полки с продуктами я смотрела как голодная хищница. Наверное, одним тортом не ограничусь.

Гулять, так гулять!

— Ни фига себе! — удивлённо оглядела мои пакеты Олеська. — Мать, ты куда столько набрала? Как всё прошло? Ты так резко исчезла, я вообще ничего не поняла. У олигарха взыграла совесть? Он решил всё же тебя отблагодарить за спасение ребёнка?

— Он взял меня на работу! Няней к Серёже! — выпалила я возбуждённо.

— Взял на работу? Вау! — Олеся захлопала в ладоши, потом резко себя одёрнула: — Ой, давай потише, бабуля наша уже спит.

На кухне я принялась выкладывать на стол покупки — фрукты, настоящий сыр, красную рыбу и многое другое. Даже креветок купила, вдруг ужасно их захотелось. Обычно они нам не по карману.

— И ты на радостях решила гульнуть? Ничего себе, сыр какой дорогой… Янчик, да ты что, с ума сошла?

— Он сразу же дал мне карту. А на ней… пятьдесят тысяч!

Леська едва не подавилась куском сыра, который уже успела отрезать, а глаза у неё стали квадратными.

— Пятьдесят? — хрипло повторила она.

— Угу. Представляешь. И это только аванс.

Пару минут мы молча смотрели друг на друга. А потом мне на голову что-то упало, и я от неожиданности подпрыгнула.