Опасный шарм

— Папуля! — заорал Серёжка и тут же запрыгнул к отцу на колени.

— Доброе утро, Максим Николаевич, — ошарашенно поздоровалась я.

— Доброе утро, малыши. Яна, какой у вас с Сергеем сегодня план?

— Завтрак, потом прогулка.

— Отлично. Я присоединюсь.

— Ура-а-а-а-а! Папа со мной погуляет! — завопил счастливый ребёнок.

— Это… Это просто чудесно! — выдохнула я и с благодарностью взглянула на Мельникова. Даже не верится, что владелец холдинга прислушался к советам какой-то необразованной няни…

Однако он это сделал!

*****

Нельзя сказать, что на прогулку с шефом я оделась как-то по-особенному. Могла, конечно, достать из шкафа один из нарядов, перепавших мне от Ирины, и произвести сильное впечатление на бизнесмена. Помню, какое лицо было у Олега, когда он увидел меня около «Анданте». Парень едва челюсть на тротуар не уронил! Элегантный брючный костюм, высоченные каблуки, алая губная помада — думаю, Максим Николаевич тоже оценил бы это всё по достоинству.

Но я со вздохом опять влезла в джинсы и футболку. Выходного мне не давали, значит, я должна, как обычно, следить за ребёнком, играть с ним. Возможно, придётся снова бегать по площадке и забираться на пиратский корабль. В джинсах это делать удобнее всего.

— Максим Николаевич, мы готовы, — сообщила я, когда мы с Серёжкой спустились в холл. В одной руке я держала нашу прогулочную сумку с игрушками, салфетками, запасной одеждой, а другой сжимала ладошку ребёнка.

Малыш подпрыгивал от возбуждения.

— Папа, мы готовы! Пойдём на корабль?

— А я хотел предложить покататься на пони. Как ты на это смотришь, Серёж?

— А-а-а-а-а! О-о-о-о! У-у-у-у-у! — завопил мальчуган.

Сомнений не оставалось: идея очень ему понравилась.

До конноспортивного комплекса мы добирались целый час. Устроились втроём на широком заднем сиденье, Серёжка — в центре, взрослые по бокам.

Сначала я чувствовала себя скованно в присутствии родителя. А вдруг малыш снова начнёт капризничать, и я не смогу его успокоить? А если упадёт? А если его продует? Погода была очень коварной: яркое весеннее солнце и ледяной ветер…

Чтобы малыш не скучал, по дороге я затеяла игру. Сначала мы считали красные автомобили, потом — зелёные. Ещё разбирались, на что похоже то или иное облако, и придумывали про них истории.

Боялась, что Максим Николаевич достанет телефон и окунётся в работу. Но он проявил себя молодцом: тут же подключился к нашим играм. Серёжка был в экстазе.

А в клубе новое развлечение — малыша усадили на пони и повезли кататься. Мы с боссом стояли, опёршись о деревянные перекладины изгороди, и следили за нашим всадником.

— Яна, хочу сказать, что решил сократить твой испытательный срок до десяти дней. Считай, что вчера он закончился, — сообщил Максим Николаевич.

Я открыла рот, похлопала ресницами и невольно издала странный звук, похожий на кряканье. Наверное, лицо у меня было изумлённым, так как Мельников улыбнулся:

— Ты же подписала договор, Яна. Неужели ты его не прочитала?

— А там было что-то про испытательный срок? — прошептала растерянно.

— Конечно.

— Видимо, на меня такое впечатление произвела сумма компенсации, что остальные условия растворились в тумане, — искренне призналась я.

— Впредь читай, что подписываешь, Яна!

— Да-да, конечно… Надо бы… Спасибо, что решили скостить испытательный срок.

— Насколько я понял, кроме сына Ирины Витальевны, других воспитанников у тебя не было?

— Ещё с дочкой подружки нянчилась. И это весь мой опыт.

— Опыт небольшой, но весьма продуктивный. Ты научилась ловко управляться с детьми.

— Да. Просто очень люблю малышей. Наверное, они это чувствуют.

— Яна, раз ты остаёшься с нами, хочу узнать о тебе побольше. Расскажи о своей семье, о городе, где выросла, об учёбе.

— Максим Николаевич… Так вы сами всё уже выяснили. Всю мою биографию. Без этого вы бы меня к ребёнку не подпустили.

— Безусловно. Но то, что мне известно, это сухие факты: даты, фамилии, номер школы, название колледжа, адрес пекарни, в которой ты работала…

— Ой, вы и про пекарню знаете?! Ну, ничего себе! Крутая у вас служба безопасности, Максим Николаевич.

— Да, парни неплохие. Два года назад я полностью поменял команду.

Мгновенно поняла, о чём идёт речь, и по спине побежал холодок… Видимо, Мельников считал, что предыдущая команда была причастна к трагедии, произошедшей с его дочкой.

Не уследили, не справились…

— Яна, а была ли такая сильная необходимость сразу после школы устраиваться на работу в пекарню?

— Угу. Деньги были нужны. Подруге помогала с дочкой, памперсы для моей крестницы покупала. Да и самой ходить оборванкой не хотелось…

— А твоя мама что же?

— Моя мама… Её всегда больше волновали поклонники и сиюминутные удовольствия, чем единственная дочь! — с болью призналась я, но тут же осеклась и испуганно зажала рот обеими ладонями.

Господи, что я творю! Разве можно жаловаться на маму — да ещё почти незнакомому человеку!

— Нет, она хорошая! Пожалуйста, не думайте о ней ничего плохого! Она красивая, яркая…

«И мне всегда так не хватало её любви, внимания, заботы…» — мысленно добавила с горечью. Но спасибо, что мама была рядом целых восемнадцать лет, пока я не уехала в Москву. Например, бедному Серёжке такого счастья не досталось…

— А ты похожа на свою мать, Яна?

— Внешне — очень. Но характеры у нас совсем разные.

Удивительно, что бизнесмен обо всём меня расспрашивает и так внимательно слушает. Неужели ему действительно интересно?

— Посмотрите, у нашего наездника такой гордый вид! — засмеялась я.

Некоторое время любовалась малышом, а когда перевела взгляд на Мельникова, обнаружила, что он пристально меня рассматривает.

Смутилась, а потом сердце прошило автоматной очередью: заметила в глазах мужчины такую тоску, от которой ему, наверное, и дышать больно. Поняла, что Максим Николаевич пытается представить, какой сейчас была бы его дочь, если бы не погибла два года назад. Мы же с ней почти одного возраста…

20

ЯНА

Уму непостижимо! Но спустя три дня после поездки в конноспортивный комплекс биг босс опять вызвался провести время с сынишкой. Я не знала, что и думать. Неужели мои слова произвели на Мельникова такой эффект? Или он сам понял, что упускает самые чудесные моменты из жизни ребёнка?

Как бы то ни было, Серёжка ликовал — папа не только заглянул в детскую, но и согласился поучаствовать в наших играх.

Поздно вечером, когда малыш уже спал, я спустилась на кухню в поисках пропитания. Вроде нормально поужинала… Вообще, конечно, неудобно, когда еды нет в свободном доступе. Нельзя просто так нырнуть в холодильник и стянуть с полки вкусняшку или смастерить себе пятиэтажный бутербродик. Всё же я тут не хозяйка.

В квартире у бабули было гораздо проще: мы с подругой сами покупали продукты и готовили еду, а значит могли в любой момент подзаправиться чем-то калорийным.

Даже не понимаю, почему я вдруг стала такой прожорливой… Наверное, дело в том, что еда, которую подавали в доме бизнесмена, была изысканной и непривычной. Я вошла во вкус и уже не могла остановиться. Но это не дело! Оглянуться не успею, джинсы затрещат по швам. Надо как-то взять себя в руки…

Но чувство голода, накрывшее меня в полночь, было невыносимым, и я отправилась в поход.

А на кухне напоролась на… Максима Николаевича. В халате из бордового шёлка. Шеф пил чай и что-то делал на планшете.

— Яна?

У меня запылали щёки. Впервые я увидела работодателя в таком домашнем одеянии. Надо сказать, в халате шеф выглядел не хуже, чем в костюме. У него были крепкие прямые плечи, поджарая фигура…

— Умираю, есть хочу, — обречённо выдохнула я. — Можно порыться в холодильнике?

— Велкам. Поешь чего-нибудь, малыш. Налить тебе чаю?

Я ошалело взглянула на владельца холдинга:

— Нет, что вы! Я сама.

Отрезала кусок чизкейка, скромненько так. Без свидетелей отрезала бы в три раза больше…

— Максим Николаевич, а что будет с Марией? Вы её теперь уволите? Я ей звонила и знаю, что на днях она выписывается из больницы.

— Ей ещё долго восстанавливаться. Зарплату я ей пока сохранил, несмотря на то, что Мария сильно меня подвела. Отправилась на прогулку без охраны, и что из этого вышло? И, если честно, Яна… Я вижу, что с тобой Серёжке гораздо лучше. Интереснее.

— Спасибо… — Я тут же вспомнила, как ребёнок пожаловался, что няня от него устаёт.

А дальше Мельников произнёс слова, которые насквозь пронзили моё сердце:

— Яна, мы можем брать кого-то на замену, чтобы ты время от времени могла уходить из дома. Ты совсем лишилась личной жизни, а это неправильно.

— О-о-о…

— Так недалеко до выгорания.

— А у Марии была… мм… дублёрша?

— Я ей тоже предлагал, но она всегда отказывалась.

Возможно, она боялась конкуренции? Вдруг ребёнок, пообщавшись со сменной няней, заявил бы, что хочет всегда быть с ней?

— Я не откажусь! Я, конечно, без ума от Серёжки, но иногда хочется сходить в магазин или встретиться с подругами…

— Это вполне понятное желание, — кивнул Мельников, и я посмотрела на него с обожанием.

Не работодатель, а чистое золото! Как же мне повезло!

— Расскажи ещё что-нибудь о себе, Яна. Например… Насколько я понял, ты росла без отца. Но ты с ним знакома? Он как-то участвовал в твоей жизни?

Хм… В свидетельстве о рождении в графе «отец» у меня прочерк. И у Леськи тоже. Безотцовщина — вот мы кто. Обе всегда дико завидовали девчонкам, которым посчастливилось родиться в полной семье. Видели иногда, как папы прыгают вокруг своих принцесс и готовы исполнить любое их желание.

Наверное, и Максим Николаевич был точно таким же заботливым отцом для Даны…

Бедный. Как же ему больно… Дочки у него больше нет, сердце искромсано, внутри — выжженная пустыня. И ничего нельзя исправить…

Два года назад Дану похитили, за неё потребовали большой выкуп, и Мельников его заплатил. Но дочку родителям так и не вернули. Спустя неделю было обнаружено её тело, потом правоохранительные органы вышли на след похитителя-убийцы. Им оказался парень, которому Дана не ответила взаимностью. И вот как он отомстил девушке. Изувера отдали под суд, но несчастным родителям от этого не стало легче.

Вскоре после этой трагедии случилась ещё одна: мама Даны не справилась с управлением автомобилем и разбилась на трассе. Наверное, в её состоянии вообще нельзя было садиться за руль… Серёжке в тот момент исполнился всего год…

— Максим Николаевич, я ничего не знаю о своём отце, — призналась я. — Прошу вас, давайте не будем говорить на эту тему, она для меня слишком болезненна.

Понятно, что на белый свет я появилась случайно. И моя маман даже не в курсе, кто заделал ей ребёнка. Тут совершенно нечем гордиться, а обсуждать этот факт с Мельниковым и подавно не хочется. От подобных разговоров я так себя накручу, что потом до утра не усну.

— Да, понимаю, что я не прав, Яна… Лезу к тебе в душу… Извини.