Я не Такой, или Очень злая любовь

Глава 2

Марк проглотил застрявший в горле возмущенный рык и сухо заявил:

— Это исключено! Я вообще-то, собрался жениться на другой девушке. К тому же об этом, я сообщил тебе по телефону.

— Сынок эта свадьба подождет.

— Что? — Марк покачал головой и неожиданно разозлился. — Я сказал, что собираюсь жениться на Анне.

— Потерпит твоя Анна, — заявил Александр Вяземский с присущим ему цинизмом. — На кону семейный бизнес.

— Но это ведь бред! Кто на это поведется?

— Не твоего ума дело. Я всего лишь настоятельно прошу тебя сделать то, что необходимо.

— Я отказываюсь!

Александр погрозил сыну кулаком.

— Я тебе откажусь!

У Марка даже перехватило дыхание, и краска бросилась в лицо. Он ощущал себя школьником, которому грозила порка за непослушание.

Александр заговорил с сыном медленно с расстановкой, будто с умственно отсталым.

— Хоть раз в жизни подумай о чем-то серьезном, а не о крашеных блондинках с коралловыми губками, которые тебе совершенно ни к чему.

— За кого ты меня принимаешь? Я давно вырос и научился самостоятельно выбирать себе правильных женщин. К твоему сведению, блондинки не в моем вкусе.

— Да мне глубоко чихать на твоих заморских барышень, они у тебя все на одно лицо. Дело твоё: сходись, разводись. Но все потом. А сейчас женись на дочери Котова, я тебя прошу!

— С чего ты решил, что она согласиться? — с некоторым смущением поинтересовался Марк.

— Ну, хотя бы потому, что природа наградила тебя: высоким ростом, роскошной фигурой, хорошими зубами, томным баритоном и прочими атрибутами покорителя женских сердец.

Марк сконфуженно поморщился и хмуро сообщил:

— Да ее от меня воротит. У нас это взаимно, знаешь ли.

— Не выдумывай! Вы взрослые люди, как-нибудь уживетесь под одной крышей.

— Так мы что, еще и жить будем вместе?

— Как минимум год.

— Папа, ты и вправду веришь, что женив меня на дочери своего бывшего делового партнера, вернешь себе прежний успех в бизнесе?

— Ты же мне сам говорил, что для инвесторов важна репутация предпринимателя.

— Да, я говорил, что для инвестора важны правила, предсказуемость, понятные риски и очень важна репутация материнской компании, но не думал, что ты воспримешь мои слова, так буквально.

— Послушай сынок, мы с Котовым помирились и решили снова слить наши фирмы воедино, но как выяснилось, теперь с нами никто не хочет работать. Все боятся, что мы снова поссоримся.

Марк не уставал удивляться своему отцу. Чего ему только в голову не взбредет. Он потер глаза и взъерошил волосы.

— Я не понимаю к чему эта дурацкая затея с женитьбой. Я ведь вернулся в Россию, чтобы помочь наладить твой бизнес. Уверяю, что реанимирую фирму очень быстро.

— А потом, ты со своей расфуфыренной красавицей уедешь обратно заграницу, а я останусь с прежними проблемами. Нет уж, лучше давай поступим, по-моему.

— Прошу, не говори о моей девушке в таком пренебрежительном тоне. Я на ней собираюсь жениться!

— Да что ты заладил? Женюсь, женюсь. Я же не отговариваю тебя.

— Не отговариваешь? Твоя просьба не просто невыполнима, я нахожу ее возмутительной! Как только я сообщу ей о твоем безумном плане, Анна бросит меня, не раздумывая.

— Так не говори ей об этом.

— Ты издеваешься надо мной?

— Не бросит она тебя. Будет ждать, как миленькая столько, сколько потребуется.

Внутри Марка разгоралось темное пламя ярости. Он злился на отца, но понимал его. Себя же — нет, не понимал, ведь ему очень хотелось пойти на поводу у чувств, так хотелось! Невольное любопытство влекло его, влекло к ней. И страсть к острым, запретным ощущениям манила его, как некая диковинка.

Марк ничего не мог поделать с собой. Его жизнь давно утратила яркие краски, они жидкими струйками стекали в повседневную обыденность и засыхали, превращаясь пыль. А ему так хотелось вкусить завораживающей энергии, которая покоряла его своим темпераментом и всегда удивляла всплесками эмоций, сводила с ума возмутительными выходками. Он попытался, вспомнить цвет ее глаз. Вот странно: их выражение запало в душу, но цвет, какого они цвета? Ах да, у Евы они ярко-зеленые с темным оттенком. И это имя по праву принадлежит самой необычной девушке в мире. А ведь Марк обещал себе, что не будет больше вспоминать ее имя перед сном.

— Так ты согласен, Марк?

Он молчал, вспоминая слова покойной матери: «Ева избалованная, дрянная девчонка, которая привыкла иметь все самое хорошее, не прилагая к этому никаких усилий. Она бестолковая и шумная. У нее дурной характер, плохой вкус и отвратительные манеры. Не смей говорить с ней, и уж тем более не смотри на нее с таким щенячьим восторгом. Я запрещаю тебе, влюбляется в эту глупую девчонку, сынок».

Марк закрыл глаза и представил, как его мать переворачивается в гробу и пытается выбраться оттуда, чтобы помешать ему совершить глупость. Он даже слышал, как она кричит ему тяжко и протяжно: — Нет…

— Соглашайся. Ты ничем не рискуешь, зато сможешь спасти отца от разорения, — давил на него отец.

— Не преувеличивай, папа. Это не инвесторам нужны гарантии, а тебе самому.

Сказать, что Марк был взбудоражен — значит, не сказать ничего. Он вспомнил день, когда стоя у больничной койки своей матери, слушал ее последние наставления: «Сынок, пообещай мне, что женишься на интеллигентной и красивой девушке, хорошо воспитанной, из добродетельной, респектабельной семьи. Я происхожу из старого дворянского рода, а в твоих жилах течет моя кровь. — Марк угнетенно вздохнул. Последняя фраза матери намертво засела в его мозгу: — Не дай Бог, ты женишься на Котовой или ей подобной! Я никогда не прощу тебе этого, никогда!».

Будучи девятилетним впечатлительным мальчиком, Марк слишком близко принял слова матери к сердцу и поклялся, что исполнит ее волю, во что бы то ни стало. А в свои тридцать два, он сомневался в адекватности такой позиции.

— Это ведь не по-настоящему, — словно оправдываясь или стараясь отвести какую-то невысказанную им мысль, произнес Марк. — Ладно, будь, по-твоему. Я женюсь на Котовой.

В туже секунду Марк вздрогнул от раскатов грома и оглушительных разрывов молний. За окном полило как из ведра, хотя синоптики в один голос твердили, что день будет жарким и солнечным. Он не был суеверным, но сейчас его передёрнуло.

— Что маменька ругается? — рассмеялся Александр Вяземский и похлопал сына по плечу. — Не обращай внимания. Это просто летний дождь пошел.