В ожидании чуда

***

Анастасия долго находилась наверху. Она помогла мальчику умыться и уложила его в кровать.

— А, правда, что в эту ночь просыпаются все призраки? — спросил Стас. Настя укрыла его одеялом и села на край кровати.

— Сейчас, через час и 15 минут этот вечер закончится и начнет новый день, — сказала она.

— То есть никто не проснется?

— Скорее всего, они уже все засыпают, потому что Хэллоуин заканчивается, — улыбнулась Настя. — И ты засыпай. Спокойной ночи.

Она поцеловала мальчика на ночь, и чуть погасив свет, подошла к двери. У двери Настя обернулась и посмотрела на Стаса. Он уже закрыл глаза, то ли на самом деле хотел спать, то ли пока что, притворялся пока она, не уйдет. Эти моменты она любила больше всего. И у нее скоро будет еще один ребенок. Ее рука машинально легла на живот. Она так счастлива. Анастасия улыбнулась своим мыслям и прикрыла дверь.

Когда она спустилась вниз, гости начинали собираться домой.

— Даже меня не зовут! — проговорила она.

— Без тебя мы не уйдем. — Анжелика подошла к подруге и обняла ее. Камилла смотрела на подруг. Что же будет, когда Анастасия узнает правду об Анжелике? И когда она теперь узнает ее?

— Ну, а ты обнимешь беременную женщину? — Настя протянула руки к Камилле. Она, улыбнувшись, подошла к ней и обняла.

— Все будет хорошо, — прошептала ей на ухо Настя.

— Я знаю, — так же шепотом ответила Камилла.

— Спасибо вам за чудный вечер, — сказал Константин, отрываясь от разговора между мужчинами.

— Может, скажешь спасибо за пару тысяч рублей, которые ты выиграл, — вмешался Кирилл.

— О! Ты выиграл? — Анжелика положила руку Константину на плечо.

— Так незначительная сумма! — Он достал пачку денег из кармана.

— И кто проиграл? — Камилла с подозрением посмотрела на Максима.

— Я тоже выиграл. Только он по максимуму, а я по минимуму, — признался Максим. Он обнял Камилла за плечи, и она доверительно прижалась к нему.

— Не уж ты проиграл? — Настя посмотрела на Лазарева.

— Не мой день! — Он пожал плечами.

— Это был чудный вечер, — сказала Анжелика.

— Мы знали к кому идти, — улыбнулась Камилла.

— Только вы часто не заглядывайте, а то на вас продуктов не хватит, — заявил Кирилл. Все удивленно переглянулись.

— Лазарев! — Анастасия с упреком посмотрела на него.

— Господи, я теперь враг народа! Да, я шучу! Мы всегда вам рады! Тем более мне нужно отыграться, — сказал он.

— Ага! Или еще раз проиграть. — Настя сложила руки на груди. Гости засмеялись. Кирилл ущипнул ее за бок. — Я тоже шучу! — сказала она, посмотрев на него.

— Нужно идти, пускай решают свои проблемы одни, — сказала Анжелика. Гости направились к двери. — Нам это видеть не надо.

— Пока, — попрощался Максим, махнув рукой.

— Спокойной ночи вам, — сказал Константин.

— Доброй ночи ребят! — Кирилл закрыл за гостями дверь.

— И вообще, еще раз проиграешь, я тебя выгоню из дома, — буркнула Настя, снимая с запястий кожаные напульсники. Лазарев снял шляпу и положил на тот же столик, перед которым она стояла.

— Выгонишь, значит, — сказал он, угрожающе приближаясь к ней.

— Да, а раз ты будешь жить на улице, Стас будет жить со мной, — сказала Настя, посмотрев на него. — Что ты делаешь? — Она отшатнулась от него назад.

— От меня сложно избавится. — Кирилл продолжал надвигаться на нее. — А еще сложнее от меня спастись, когда ты в таком костюме.

— Лазарев прекрати!

— И не подумаю!

Настя, засмеявшись, побежала на кухню, Кирилл за ней следом.

Погоня была не долгой. Вероятно, в силу того, что Настя побоялась делать резкие движения. Он поймал ее за руку и прижал к столешнице.

— Кирилл! Стас может проснуться, — заявила она, сопротивляясь его поцелуям. — Он съел много сладостей и захочет пить.

— Он бы давно уже это сделал, а сейчас он, вероятно, спит без задних ног. — Он прикусил кожу на ее шеи. Настя Закрыла глаза, чувствуя, как истома проходит по ее телу. Она никогда не умела ему сопротивляться, да и никогда не видела в этом необходимости. Он умело получал свое, при этом Настя получала не меньше. Уже по знакомому ей сценарию он усадил ее на стол.

— Кирилл, давай поднимемся в спальню. — И эта попытка оказалась безрезультатной. Он стянул лямки ее костюма вниз. — Боже! — Настя не смогла держаться навису, когда его губы коснулись ее груди. Она откинулась назад. Анастасия давно чувствовала себя возбужденной, а его губы будто освобождали ее от этого натиска, даря ни с чем несравнимые ощущения.

— Так — то лучше! — улыбнулся Кирилл. Его пальцы творили что — то невероятное на ее бедрах. Они будто рисовали на ней, и эти рисунки будоражили ее так, заставляя задыхалась. Но это слишком быстро! А как же все остальное? Когда Лазарев сильнее сжал зубами сосок на ее груди Настя, вскрикнув, выгнула спину.

На кухню опустилась тишина. Она через силу пыталась дышать спокойно, когда все закончилось. Это было приятно, но это было странно. Она резко раскрыла глаза и увидела, как Кирилл пристально смотрит на нее.

— Ты уже?! — удивленно произнес он.

— Я… — Настя поднялась на локтях. Она не поняла, что произошло. На нее нахлынуло, и она не знала, что надо сделать, чтобы отразить этот вулкан ощущений. — Я не знаю, что это было.

— А я не знал, что действую на тебя так, — усмехнулся Кирилл. Она невольно улыбнулась.

— Я могу загладить свою вину. — Настя обвила ногами его бедра и прижалась к нему ближе. Ее руки прошлись по его животу и опустились ниже. — Ты же знаешь, я не останусь в долгу.

— Ага. — Он вздохнув закрыл глаза, когда она коснулась стоящей бугром ширинки.

— Но только тебе надо подняться в нашу спальню, — акцентируя каждое слово, она продолжала ласкать его, — принять душ, а после я сделаю тебе массаж. — Настя куснула его за губу.

— А может, ты примешь душ со мной? — спросил Кирилл и, открыв глаза, посмотрел на нее. Она, улыбнувшись, кивнула. Лазарев опять поцеловал ее страстно и буквально неистово. — Боже! Как же я люблю тебя! — Он взял ее лицо в руки и взглянул в глаза.

— И как же? — спросила она, смотря на него с ответным обожанием.

— До глубины души, — сказал Кирилл и опять поцеловал ее. Настя упивалась его поцелуями. Она чувствовала тоже самое. И то, что между ними было, будь это внезапная страсть или спокойная готовка ужина, можно было только назвать чудом.