Невинность по контракту

Глава 50

Маша

Спустя время

— Петьке своему скажи, курей по весне заводят… Пусть пока курятник поправит. В зиму.

Я попрощалась с бабушкой-соседкой, наверное, раз в десятый, но вот снова.

— Каких курей, баба Аня?

— Курей твой Петька решил завести. Не в курсе, что ли? Себе на уме твой мужик? Мой Гриша тоже такой был, царство ему небесное. Что ему в голову втемяшится, ничем не с задуманного пути не собьешь! Задумает, ни слова не скажет, молча начнет делать. Не отступая. Хоть кол на голове теши…

— Спасибо, баба Аня. Пойду спрошу у Пети, что он задумал. — произнесла, едва не трясясь от возмущения. — И это не мой мужик. Брат старший, много раз говорили.

— Не похожи, — заупрямилась бабка. — Хоть кому скажи, пусть верят, а я говорю, не брат он тебе. Не брат. А что по баба гуляет, так ты ему не даешь, поди? Или у тебя из-за малого запрет? Ну? Бабе Ане можно сказать.

Ага, скажи этой глухой бабке. Она же не слышит ни черта! Орать приходится. Вся улица из пяти домов услышит, а завтра — и вся деревня Малая Глинянка узнает.

— Пойду на стол накрывать к обеду, спасибо за сметану.

— К борщу хорошо пойдет… И на хлеб намазать… И вместо кремов. Сметанки намазал — и уже красавица, а если после баньки, будешь сиять как звездочка!..

— Нельзя мне баньку, срок уже большой. Спасибо за сметану! — сказала я и сбежала.

Если, конечно, можно так назвать бегом эти перекатывания утиные. Живот уже немаленький, срок приличный…

Под калошами грязь чавкает смачно.

Уже осень, подумала со слезами, у меня срок… приличный, а мы до сих… жили в этой дыре, деревне на сто-сто двадцать домов под названием Малая Глинянка!

***

Несколько месяцев назад Осло перехитрил планы Самвела, выкрал меня из лап прихвостней. Поначалу он заметал следы, вынудил человека Самвела отзвониться и дать неверную информацию, потом водитель куда-то пропал. Я догадывалась, что не просто так, скорее всего, Осло от него избавился, но спрашивать было бесполезно, Дан все равно бы ничего не сказал.

После этого мы мотались черт знает сколько, и в каких направлениях. Если честно, я малость запуталась. В итоге осели в небольшой деревне, в богом забытой глухомани, очень далеко от моего родного дома и разборок между Арсеновыми.

У нас новые документы. На другие имена.

И легенда…

Меня раздражало все — начиная от глупого имени Сидорова Маланья Ивановна, заканчивая легендой о том, что мой муж разорился, прогорел, в карты безбожно продул и развелся, бросив нищей, а старший брат Петенька по рекомендации врачей привез меня на свежий воздух. То есть в богом забытую глушь… Восстанавливать душевное и физическое здоровье.

Деревенские легенду слопали, тем более все помнили белобрысого высокого тощего пацана, который давным-давно приезжал к старикам на лето.

По умолчанию решили, что это он и есть, а как на самом деле, никто разбираться не стал. Поговорили и забыли…

Теперь я — Маланья, свет, Ивановна!

Придерживая банку со сметаной, я дошлепала до нашего двора. Счистила тонны грязи с подошвы калош, деревню не зря назвали Малая Глинянка, только потом вошла во двор, чтобы не пачкать дорожки.

Поставив банку на скамью возле двери, я обошла дом и встала, наблюдая, как Осло прибивал доски к возведенному каркасу из бревен.

Одним ударом вгонял гвозди до самой шляпки. Ррраз и готово!

Еще бы, он такой здоровяк. Он и до этого был огромным, а на свежем воздухе и полезных крестьянских харчах отъелся еще больше.

Рожу наглую разнесло, скоро щеки на плечи лягут… подумала я с гневом.

— Не слишком ли большой курятник получится, Петенька? А что так скромно? Всего один курятник… Давай сразу хлев построим, справа к нему пристроим свинарник, и еще пару гектаров земли прикупим. Слышала, продает тут один…

— О, Малаша… Гыыы… Сметану взяла?

— Бесишь!

— Через пять минут зайду, пообедаем.

— Да пошел ты.

— Пойду. Говорю же, через пять минут.

Бесит. Ненавижу его. Не-на-ви-жу!

Вбежала в дом, глотая слезы. Держит меня в этой глуши, надоело! Ничего не говорит, никому не звонит сам и мне тоже не разрешает выйти на связь.

А я так больше не могу! Не могу жить в этой вонючей дыре…

Не могу больше засыпать с мыслями о том, как Тигран? Что с ним? Как он… Неужели все так сложно и долго? А если он уже умер? Подстроили несчастный случай, избавились, умертвили.

Что, если по этой причине Дан-Осло «Петя» ничего не говорит! Нарочно меня здесь держит… Для каких целей? Ждет, пока наследник родится, чтобы все деньги Арсеновых достались ему? Что-то такое туманное он однажды сказал… Намек бросил и прикусил язык!

Вдруг это все ради денег Арсеновых?

Осло же себе на уме! Странный тип, очень странный.

Ему даже в кайф в этой дыре жить: хорошо устроился, боров! Играючи перестелил крышу, поправил все в доме, заменил забор. В областной центр ездит к шалавам… Возвращается вонючий женскими духами, тошнотворными репликами на разлив. Явно натрахавшийся от души!

Развлекается, как может!

А я от неизвестности скоро умру. Мне это все так надоело…

У меня сынишка будет, сын! Я должна готовиться к материнству и обустраивать детскую. Я нормальные условия хочу, а не таскаться за сто километров в обшарпанную больницу, где ремонт последний раз делали еще при Горбачеве, если не раньше, слушая рекомендации тучной врачихи.

Последний раз аппарат узи сломался, и я зря четыре часа просто так просидела… С таким же успехом я могла к бабке знахарке из Малой Глинянки сходить…

Слов нет, как мне все это надоело!

Еще и курятник… Ах, курятник ему, скотина… Ненавижу!

Этот гад точно задумал дождаться рождения моего сына и заявить права наследования.

Скорее всего, так и есть, а Тигран… Может быть, он мертв? А если нет? Если он одержал верх и наслаждается красивой жизнью, развлечениями и обществом других женщин?!

Если он с другой, то все равно, что умер… Умер для меня, негодяй.

Разве так можно, бросить меня?!

Объективно, я сама ввязалась черт знает во что и точно не была уверена, не врал ли Осло, но в порыве всегда думала, что Тигран меня бросил.

Я по семье соскучилась, по маме и папе, по шумным посиделкам, по грушевому пирогу тети Клавы, он у нее всегда выходит нежнейший!

— Где обед? — послышался издалека голос Осло. — На стол не накрыла, что ли? Сметану на улице оставила.

— Сейчас накрою.

Скотина! Я тебе так накрою…

— Давай быстрее, аппетит разгулялся.

— Когда аппетит у тебя был скромным?! Вопрос риторический, ответ можешь не говорить! — разозлившись, я вошла в кухню и громыхнула кастрюлю с борщом на стол. — На!

Потом швырнула половник и добавила булку хлеба.

— Приятного аппетита!

— Принципиально, я могу и из кастрюли поесть. Накрошу туда хлеба, потом скиснет, тебе же готовить, — фыркнул меланхолично. — Что опять?

— Ничего.

Я вышла из кухни, скрылась на время, вернулась, поставила возле двери небольшую сумку.

— Документы дай, — потребовала я, протянув ладонь. — Мои документы! Настоящие… А не Маланьи какой-то. Я… уезжаю!

— Это видишь? — достал из кармана замызганного кармана какой-то древний телефон. — Ноль вызовов. Тигран позвонит на него, как все образуется. Если не звонит, значит, рано.

— Да сколько можно! Мне, что, в этой вонючей дыре рожать придется?!

— Говорят, повитуха из той бабки отменная.

— Издеваешься?! — взвизгнула я совсем некрасиво, потому что нервы были на пределе. — Впрочем, мне плевать! Счастливо оставаться, а я на остановку пойду. Еще на автобус успею.

— Сядь и не истери. У меня тоже нервы. На пределе! От твоих заскоков и выкрутасов. Думаешь, я не хочу от тебя поскорее избавиться?! Да я блять мечтаю. Я этот гребаный курятник решил строить, чтобы не сидеть и не слушать, как ты одно и то же талдычишь! — высказался невероятно длинно и зачерпнул борщ половником из кастрюли. — Последнее предупреждение.

— Уже было последнее.

Я выскочила на веранду, прихватив сумку. Но дальше холодного тамбура уйти не смогла.

Догнал. Скрутил. Привязал к стулу.

— Ждем еще несколько дней. Если Тигран не объявится, так и быть. Попробую узнать.

— Сколько? День? Два? Три? Пять?

— Семь.

— Целую неделю! — взвыла я.

Решено, ночью убегу…

Пока этот дрыхнет в дальней комнате, я сбегу.

— Развяжи. Семь дней. Поклянись!

— Ага. Семь дней.

***

Я с трудом дождалась ночи, спать легла, как обычно, потом оделась и притаилась под одеялом. Начала ждать, когда уснет Осло. Спал он, как робот, просыпался каждый час, ходил кругом, проверял все, потом снова засыпал. Моя задача — попасть в промежуток между обходами…

Ушел. Обход. Вернулся. Проверил мою спальню.

Подождала.

Кажется, уснул.

Я начала красться к двери, не дыша, не издавая лишних движений, как вдруг…

Громко и отчетливо зазвонил телефон.

Глава 51