Порочный

— Пап, а кто этот парень, что заходил к тебе? — наверняка новенький, потому что ранее я не видела его в кругах отца.

— Мой новый напарник, — папа поставил чайник на плиту и уставший сел за стол, — Многому ещё нужно научить, но он умный парень, быстро схватывает.

И красивый…

— Может быть, — многозначно ответила я и хотела приступить к ужину, но на мой телефон пришло смс. Что весьма странно, так как маме я сообщила, что сегодня остаюсь у папы, а отчим и Артём мне редко пишут, поэтому мне даже гадать не нужно. Кажется, я знаю кто это.

И я оказалась права. Мне написал сам Кирилл Соловьев. У меня скоро аллергия на этого человека будет.

"Завтра будь готова к 7:00. Я заеду за тобой".

А мальчик с хорошей самооценкой. Только вот я не собираюсь ему кланяться. Так дело не пойдёт. Да и вообще, кто все-таки дал ему мой номер? Неужели кто-то из одногруппников постарался?

"Оставь меня в покое".

Это единственное, что я смогла ему написать. Да, знаю, глупо, но мне надоело, что мною командуют. Я хочу спокойствия, а не игр в "догони и влюби".

"Отказы не принимаются. Я буду ждать тебя возле твоего дома".

Хочу написать, что меня не будет дома и это глупая затея, но потом понимаю, что вот он — мой шанс отомстить за его проделки. Хочет заехать за мной? Да пожалуйста… Только вот меня дома не будет. Пусть ждёт сколько угодно. Я отключаю телефон и смотрю на папу, который возился с овощами и пытался приготовить салат.

— Друзья? — спросил отец, смотря на телефон в моих руках.

— Одногруппник решил узнать какое задание нам задали, — солгала я, чувствуя как меня разрывает на мелкие кусочки от любопытства, какая же реакция будет у Соловьева утром, когда он поймёт, что зря проехал несколько километров.

— Не поздно ли для заданий? — я пожимаю плечами и улыбаясь, наблюдаю как папа пытается закончить готовку.

— Давай помогу?

— Нелли, я сам…

— Пап, — я забираю у него нож и прошу сесть обратно на стул, — Давай все же я приготовлю? Так будет быстрее, — на его пальцах появляются капельки крови, — и безопаснее. На верхней полочке есть аптечка.

Я много раз слышала истории о том, как отцы бросают своих жен и детей и уходят к любовницам или же меняют их на высокую должность, как было у моей знакомой. Её отец бросил их, когда ей был всего лишь годик. А все ради чего? Ради того, чтобы жениться второй раз на дочери начальника крупной фирмы и стать его заместителем, "похоронив" свою прежнюю семью. Вот такой вот папочка.

Каждый раз я благодарила небесные силы за то, что у меня совершенно другой отец. Он заботливый, добрый, любящий. За всю мою жизнь он ни разу не повысил на меня голос. Конечно мы не идеальная семья и у нас бывали ссоры, но они происходили настолько редко, что я даже уже не помню, когда в последний раз это было.

Через десять минут я поставила перед ним тарелку и села рядом. Так я делала, когда была ещё маленькой. Отец возвращался с работы, я бежала за ним, мы садились вместе за стол и он всегда рассказывал мне новые истории. Не знаю как он успевал их придумывать, но я до сих пор помню многие из них.

— Вкусно? — спросила я, когда папа попробовал моё творение.

— Очень, — признался он, — И где ты научилась так готовить?

— Шеф — повар свой секрет не выдаёт, — посмеявшись ответила я, с улыбкой наблюдая за папой.

— Ты уже совсем взрослая стала, — он улыбнулся, но ведь я понимаю, что он хочет этим сказать. Ему не хватает общения. Наверное, ему было бы легче пережить боль расставания с другой женщиной, но я и думать об этом боюсь. Что если все изменится? Возможно мои мысли эгоистичны, но я ничего не могу с этим поделать. Я хочу, чтобы у папы все наладилось, но как только подумаю о том, что все может измениться, сразу же меняю свою точку зрения.

Уже ближе к поздней ночи я смогла добраться до своей комнаты и открыть конверт, который предназначался моему братцу. Бегло изучаю письмо взглядом, но останавливаюсь на цифрах и пытаюсь понять, не кажутся ли мне эти данные.

— Сто сорок восемь часов? — он ведь каждый день направляется в университет, откуда столько пропусков? — Вот это ты попал, братик.

Я хорошая девочка, я никого не буду шантажировать. Хотя, кто сказал, что я не могу с ним расплатиться этими данными за предоставленную помощь? Не думаю, что он хочет, чтобы отчим узнал о его секретах, а это значит, что у меня есть возможность расставить все точки над "i".

Утром мне пришлось отключить телефон, потому что число пропущенных звонков от Соловьева зашкаливало настолько, что мой мобильный уже не справлялся.

Пообещав отцу, что доберусь до университета на общественном транспорте, я позвонила Артёму и договорилась с ним встретиться. Мой выбор пал на кафе "Rose". Во-первых, мне нравится стиль в котором оно выполнено, а во-вторых, в общественном месте риск, что братик меня задушит, сводится к минимальному.

— Привет, — парень садится напротив меня и ничего не отвечает на приветствие.

Ну и ладно, удивительно, что вообще согласился пойти со мной на встречу.

— Что хотела? — его смольные волосы сейчас взъерошены, что ещё больше придаёт этому парню чертовщинки; взгляд уставший; а голос настолько спокоен, что я едва могу разобрать о чем он говорит.

— Обсудить одно важное дело, — Артём вальяжно устраивается в кресле и с насмешкой ждёт беседу, ради которой я попросила встречу. Но его поведение меняется после того, как я достаю из сумки белый конверт.

— Мне кажется, или оно предназначалось тебе?

— Откуда? — его голос срывается на рык, и я делаю все возможное, чтобы не показать ему, что боюсь. Ну вот, пожалуйста, полностью изменился.

— Не важно откуда, важно лишь то, почему я ещё не рассказала об этом отчиму.

— Может быть потому что я уже сам вправе решать, где мне быть? — он старается доказать, что ему совсем не важно мнение отца, но ведь я знаю, как переживает Артём после каждой их ссоры, потому ведь и уходит из дома, лишний раз показывая мне, что этому парню совсем не все равно.

— Может быть, — я театрально вздыхаю и смотрю на Артёма, пытаясь мило улыбнуться, — Только вот боюсь твоему отцу это вряд ли понравится.

— Мне плевать, — грубо отвечает он, стискивая руки в кулаки.

— Возможно, но если бы все было так просто, ты бы давно уже рассказал об этом своему отцу.

— И чего ты хочешь от меня? — ещё немного и он сорвется. По лезвию ножа ходишь, Нелли.

Вот он мой шанс поквитаться с тобой, Артём. Только вот совесть не позволяет. Не за этим же я пришла.

— Мы квиты, — я кладу письмо на стол и встаю, заставляя молодого человека следить и за письмом, и за собой.

— Что, так просто отдашь его?

— А почему бы и нет? Ты помог мне, я тебе. Мы в расчёте. Только имей ввиду, если подумаешь что-то предпринимать, знай, все фотки есть у меня в телефоне, — я показала парню свой мобильный.

— Стерва, — едва не рычит он, забирая конверт.

— И я тебя люблю, — смеясь ответила я, и забрав сумку, решилась все же включить телефон.

Впереди меня ждёт не лёгкая беседа с ещё одним самоуверенным парнем. И если с одним я смогла договориться, то со вторым будет куда больше проблем.

5 Глава.

В университет я приехала к третьей паре. Возможно будут вопросы, хотя нет, не так, я уверена, что будут вопросы по поводу моего отсутствия, но сделанное не изменишь. Мне нужно было встретиться с Артемом. Ведь не зря же судьба подарила мне такой шанс, я не могла им не воспользоваться.

Прохожу мимо ребят, сидящих на железных лавках, и поднимаюсь на второй этаж, откуда доносится смех и частые крики. Сперва не понимаю в чем дело, но потом меня словно кто-то ведёт к месту "преступления", где я замечаю несколько парней и Соловьева Кирилла во главе компании. Прижимаю к груди книгу и наблюдаю за тем, как они прижали к стене парня, скорее всего новенького студента, и глупо подшучивали над ним.

— Эй, вы что делаете? — откуда во мне столько храбрости не знаю, но я почему-то была уверена, что Кирилл меня не тронет. Я ведь была у него дома, помогаю с учебой, он подвез меня на своём автомобиле, он не может меня тронуть. Хотя, наблюдая за ним я бы не была так уверена. Ты не на шутку его разозлила, Нелли.

Все парни сразу замолчали, наблюдая за мной как за жертвой. И я себя ее впрямь ощущала. Я медленно пячусь назад, когда Кирилл идёт ко мне навстречу. Мало ли на что у него хватит совести.

— Тебе хочется быть следующей? — с усмешкой спрашивает Соловьев, когда приближается ко мне максимально близко.

— Я хочу, чтобы ты прекратил, — отвечаю я, наблюдая за каждым его движением. Что с тобой такое, Соловьев? Где человечность или тебе такое даже незнакомо?

— Я не могу прекратить то, что мне нравится, — говорит он с улыбкой, но наклонившись ко мне, тихо прошептал, — Не хочу…

— Это мерзко, — я пытаюсь достучаться до него, сказать, что так нельзя, но разве он послушает меня? Увы, если бы…

— Правда? А я так не считаю, — удивляется он и пытается вернуться к ребятам, но я хватаю его за руку, и он, видимо удивившись моему неконтролируемому порыву, останавливается и смотрит на меня с интересом, пытаясь понять, что я буду делать дальше. Если бы я сама это знала… Ослабив хватку, я все ещё держу его за руку и пытаюсь придумать, как мне заставить Кирилла освободить того парнишку, — Что, не знаешь с чего начать?

Глубоко дышу, понимая, что он не отступит. Но я не могу позволить ему унижать тех, кто слабее. Не потому что я такая великая мать Тереза, а лишь потому что он должен понимать, что нельзя переходить границы.

— Кирилл, ты… — пытаюсь подобрать нужное слово, но не получается. Он словно монстр во плоти.

— Чудовище? — спрашивает он, отчего я тут же поднимаю на него взгляд, — Что, угадал?

— Я не говорила об этом, — мне не нужно оправдывать себя перед этим парнем, но чувство вины присутствует. И весь парадокс в том, что я даже не пойму откуда оно взялось.

— Но ты подумала, — он не говорит об этом с сожалением. Вовсе нет. Он словно ведёт свою игру, которая вряд ли станет кому-то доступна, кроме него самого, — И знаешь, мне это даже нравится, — он говорит парням отпустить младшекурсника, после чего тот быстро "уносит ноги", оставляя меня с парнями наедине, — Увидимся на физ-ре, — грубо отвечает он, после чего проходит мимо, словно случайно задевая меня плечом.

Он зол на меня. Я это понимаю. Но единственное, чего я точно никогда не пойму, так это лишь вопрос: зачем я ему?

***

После четвёртого круга мне хотелось упасть на траву и пролежать не двигаясь часа два. Ноги ужасно гудят, перед глазами темнота, а слух все время подводит и улавливает какие-то резкие звуки. Физкультура точно никогда не станет частью моей жизни.

Когда разминка кончилась, тренер говорит всем остановиться, после чего выбирает двух сильных аля-мальчиков-спортсменов и позволяет им самостоятельно набрать игроков в команду для предстоящей игры. Хочу подойти к мужчине и сказать, что сейчас не в состоянии продолжать заниматься спортом, но меня останавливает голос Соловьева, который грубо произнес: Рождественская.