Сломленная. Часть 1

Глава 7

У меня очень сильное желание биться головой о стол, пока я не потеряю сознание. Мало того, что завтра дурацкий званый ужин для военной мафии, так еще и я по уши в заметках от моего редактора. Она знает, что я не соблюдаю крайние сроки, поэтому была готова провести весь вчерашний день с моими беспорядочными страницами.

Ей понравилась история, но мои беспорядочные запятые и повторяющимися предложениями подвели меня. Почему у меня в голове не может быть маленького человечка, который знает все правила грамматики и может просто управлять мной, когда я пишу?

Знаю, что большинство людей сегодня смотрят свысока на авторов с мыслью, что любой может написать книгу, — это так просто, — говорят они. Я бы хотела увидеть, как половина этих людей на самом деле напишет что-то, что не будет отстойным. То, что ты можешь рассказать историю, еще не значит, что ты можешь написать чертову книгу. Принимать на себя эмоции других людей и заботиться о вымышленных персонажах далеко не просто. Я эмоционально истощена за последние несколько дней работы над книгой, что едва могу функционировать. Мне это нравится, хотя, кроме Кэма, это единственное, чем я когда-либо была увлечена.

Я бы хотела, чтобы Кэм был здесь в день выпуска книги. Я всегда испытываю такой стресс и беспокойство, что почти не ем, и к концу дня у меня болит палец от нажатия кнопки «Обновить», чтобы проверить свой рейтинг. Моя мечта — попасть в списки USA Today и New York Times. Я попала в первую сотню на Amazon, и это было потрясающе. Мое продолжение было так ожидаемо, что я скрещиваю пальцы, что все пройдет хорошо. Кэм пообещал мне, что, когда вернется домой, мы пойдем куда-нибудь отпраздновать.

Мой взгляд скользит по блокноту, который я пытаюсь превратить в подходящее меню. Боги вселенной действительно хорошо развлекаются за мой счет. Я объявила Кэму кулинарную забастовку, и вчера вечером сделала ему бутерброд с арахисовым маслом и желе. Было бы идеально, если бы ему это не понравилось, и он не сказал, что это именно то, чего он хотел. В этот момент у меня бы возникло искушение ударить его по лицу.

Мне бы хотелось, чтобы ужин не был вечером накануне поездки, я хочу провести эту ночь с ним, наедине. Слышу, как открывается входная дверь, и сохраняю изменения, которые внесла. Я почти закончила правки и должна доделать их к завтрашнему дню. Захожу в гостиную и вижу Кэма, у него в руке огромный букет калл, моими любимыми цветами. Я улыбаюсь так широко, что мне немного больно, прежде чем броситься в его объятия.

— Я должен делать это каждый день, если получаю такую реакцию. — Его руки обнимают меня, и я целую его в губы. — Одевайся, красавица.

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.

— Куда мы пойдем?

— Это сюрприз. — Он целует меня в губы, прежде чем отпустить и шлепнуть по попке. — А теперь иди.

Я поднимаюсь наверх, но на полпути понимаю, что понятия не имею, что надеть.

— Повседневно или нарядно? — кричу ему сверху.

— Как захочешь!

Мужчины думают, что они помогают и облегчают жизнь такими ответами, но это не так. Я беру джинсы, кашемировый свитер с круглым вырезом и пару любимых черных ботинок на высоком каблуке. Когда смотрю в зеркало, думаю, что в любом случае попаду в цель, так как это идеальное сочетание повседневного и нарядного. Когда я спускаюсь, Кэм разговаривает по телефону.

— Хорошо, увидимся завтра, брат. Уверен, что все получится, ты же знаешь это. — Он вешает трубку, а затем смотрит на меня. — Видишь, тебе не нужна была моя помощь. — Он хватает мою руку и целует ее, прежде чем мы выходим к машине.

Всю дорогу я пытаюсь понять, куда мы направляемся, ищу знаки или очертания знакомой местности, что-нибудь, что могло бы дать мне какой-то ключ к нашему месту назначения. Мы заезжаем на парковку, и я вижу название «Иль Верди». У меня отвисает челюсть, когда я смотрю на Кэма, потому что всегда хотела приехать сюда, но тут так дорого.

— Кэм, это потрясающе.

— Я знал, что ты всегда хотела приехать сюда, — говорит он, выходя из машины. Он обходит вокруг, открывает мою дверь, и мы идем к ресторану. Как только мы входим внутрь, он называет хостес свое имя, и она ведет нас к столику.

Как только мы садимся, я не могу сдержать своего волнения.

— Не могу дождаться ужина. Почему ты захотел приехать сюда?

— Я хотел отпраздновать. — Он улыбается мне.

— Что отпраздновать? Твой отъезд? Я рада, что мы приехали сюда и все такое, но это совсем не то, что я хочу праздновать, или что-то, чему я буду рада. — Он это серьезно? Мне страшно думать о том, что он уедет в пятницу, и я определенно не хочу праздновать это.

— Нет, мы празднуем в твою честь. — Он смеется над моим все еще растерянным выражением лица. — Меня не будет здесь, когда ты выпустишь книгу или, возможно, когда выйдет рейтинг, поэтому я хотел отпраздновать, что моя удивительно талантливая жена стала бестселлером.

У меня слезятся глаза, когда я просто слушаю, как сильно он в меня верит.

— Кэм, я сомневаюсь, что у меня вообще получится.

— Зря. Я знаю, что у тебя есть сомнения, детка, но ты такая талантливая. Людям понравилась первая книга, которую ты написала, и знаю, что эта будет огромным хитом.

— Откуда ты знаешь, что людям понравилось?

— Потому что я проверяю твои отзывы почти так же часто, как и ты. Я чертовски горжусь тем, как сильно людям нравится книга, и тем, что они понимают, насколько ты талантлива. Самое время, чтобы весь остальной мир заметил это.

По моей щеке скатилась слеза.

— Я люблю тебя больше всего на свете, Кэмерон Уилсон. Для меня это было такой же неожиданностью, как и для всех остальных, когда ты пригласил меня на свидание, но я благодарю Бога, что ты сделал это, каждый божий день. — Он наклоняется и целует меня, отстраняясь, когда официант подходит к столику.

Ужин совершенно потрясающий, еда вкусная, и мне нравится иметь возможность провести время с Кэмом до того, как он уедет. По дороге домой я пытаюсь не впасть в пищевую кому, но в конце концов проигрываю эту борьбу и засыпаю. Я чувствую, что двигаюсь, и открываю глаза, чтобы увидеть, как Кэм несет меня в дом; вот где я хочу быть вечно. Я лежала в его объятиях, чувствуя, что никто и ничто никогда не сможет прикоснуться ко мне. Кэм поднимается наверх в спальню и осторожно укладывает меня.

— Я вернусь через минуту, детка, раздевайся.

Он целует меня в голову, прежде чем выйти. Проходит несколько минут, и я чувствую, как кровать рядом со мной прогибается.

— Перевернись на живот. — Я делаю, как он просит, и как только переворачиваюсь, Кэм устраивается у меня в ногах. Я чувствую, как теплая жидкость стекает мне на спину. Руки Кэма пробегают по ней, и он медленно начинает поглаживать руками вверх и вниз по моей спине. Я стону, когда он массирует мышцы, которые так сильно болят от сидения в кресле за последние три дня. Его руки медленно опускаются к моим ягодицам, и он нежно потирает, заставляя мышцы, о которых я и не подозревала, наполняться удовольствием.

Кэм начинает тереться об меня, и теперь мои стоны не только из-за его рук.

— Я хочу тебя каждую минуту, каждый день, везде, где могу быть с тобой.

Его ноги раздвигают мои, и когда он погружается в меня, я сжимаю простыни, пытаясь удержаться. Его руки продолжают скользить вверх и вниз по моему телу, пока он медленно входит и выходит из меня. Я начинаю отталкиваться от него, заставляя каждый толчок быть сильнее, глубже и заставляя нас обоих стонать еще громче.

Кэм начинает двигаться быстрее, врезаясь в меня с такой силой, что я упираюсь руками в спинку кровати, чтобы не врезаться в нее. Мы оба покрыты потом, и здесь так чертовски жарко. Я приподнимаюсь на коленях, меняя угол наклона и позволяя Кэму войти в меня еще глубже. Его рука обвивается вокруг моей груди и медленно начинает массировать ее. Когда он щиплет мой сосок, перекатывая его взад-вперед между пальцами, я кричу, кончая.

Руки Кэма опускаются к моим бедрам, используя их, чтобы войти в меня еще несколько раз, прежде чем найти свое собственное освобождение и прорычать мое имя.

Это будет долгое, одинокое время без него.