Мифы и легенды старой Одессы

Изложенное рельефно иллюстрирует характер как легенд, так и поисков. Здесь надо пояснить, что клады и прочие находки, совершённые на частных землях, по закону принадлежали их владельцам. Что касается казённых, то, как я уже говорил, разрешение на поиски и земляные работы могли дать лишь соответствующие государственные структуры и службы. А поскольку разрушение археологических памятников продолжалось, то в 1866, 1883 и 1884 гг. МВД просило губернаторов не допускать кладоискатель-ства. Высочайшее повеление от 11 марта 1889 г. возложило выдачу разрешений о праве осуществлять соответствующие исследования исключительно на Императорскую археологическую комиссию. Впрочем, на территориях городов, где не было археологических памятников, кладоискательство, случалось, дозволяли.

Упомянутый Гервасий Процюк сперва искал клад в имении одного из основателей Одессы М. М. Кирьякова (в 1868–1869 гг.): информация была получена от некоего запорожца 119 лет, проживающего в Стамбуле. Указан дом, в погребе которого разбойничьей шайкою зарыт клад. Дом этот Процюк нашел, но чтобы добраться до подземелья, его надо было сломать. А для этого, в свою очередь, необходимо оплатить хозяину его стоимость — 200 рублей, деньги по тем временам немалые, Процюк искал компаньона. Дальнейшие детали газеты не разглашали, но в итоге найти ничего не удалось. Ещё один «дорогой клад», зарытый несколькими братьями, тоже из казаков, этот кладоискатель разыскивал прямо в Вознесенске.

Есть упоминание о том, что в мае 1869-го какой-то «большой клад» разыскивали на небезызвестном хуторе Кортац-ци, за Малым Фонтаном. Результат не оглашался. Похоже, нулевой. В декабре 1872-го неугомонный «г-н Працюк, занимающийся собиранием сведений о зарытых в земле кладах, прибыл в Одессу и обратился, как он нам пишет, в Одесскую городскую думу с просьбою о разрешении ему открыть клад, таящийся, по мнению г. Працюка, где-то в недрах городской земли, в 2-х верстах от какого-то трактира на Пересыпи. Но дело в том, что кладоискатель боится ехать в степь один; поэтому он приглашает охотников сопутствовать ему в погоне за кладом, обещая уступить тому, кто бы отправился с ним в степь для открытия клада, четвёртую часть своего ожидаемого барыша. В Одессе много охотников до скорой наживы, так вот им хороший случай. Г-н Працюк живет на Ямской улице, за Новым базаром, в доме дворянина Крупи-нинского». Не слышно, чтобы этот подвижник когда-нибудь что-нибудь находил, но всё возможно.

Кладоискатели методично искали черного кота Шредингера в темной комнате, а любопытные находки, как обычно, являлись случайно, чаще в ходе земляных работ. Так, в 1874-м в Карантине обнаружили материалы закладки (13 ноября 1795 года) храма во имя святого благоверного князя Александра Невского: мощи свмч. Меркурия и Мордария, переданные в Свято-Николаевскую портовую церковь, три серебряных рубля императрицы Екатерины II и один голландский червонец. Годом ранее землекопы, рывшие фундамент в бывшем доме Тошковича по Малой Арнаутской улице, нашли коллекцию часов — четыре золотых и несколько серебряных.

В 1876-м «рабочие, копавшие на Мал о-Арнаутской улице к Канатной водопроводную канаву, на довольно значительной глубине нашли в одном месте уцелевший склеп, в котором сохранился гроб и кости. По увереньям старожилов, на этом месте стояла некогда часовня; другие же уверяют, что там было некогда кладбище. Склеп находится под надзором полиции». Кладбища там не было, была Арнаутская площадь с колодцем, о которой я уже не раз говорил, с недостроенным греческим храмом, заложенным в 1795 году, и явно склепом попечителя средиземноморских переселенцев Афанасия Кесоглу.

Интересная находка обнаружилась как раз в столетний юбилей штурма хаджибейского замка, в сентябре 1889-го: «Во второй половине больничного двора (в Городской больнице по Херсонской улице — О. Г.) во время раскопки при планировании двора под замощение найдены три куска, составляющие вместе продольную половину большого калибра крепостной пушки. По некоторым признакам, эту пушку относят к очень давнему времени. Как знать, не есть ли это остаток 100 лет назад взятой нашими войсками крепости Хаджибей». Скорее всего, старую пушку передали во время постройки этой больницы (1805–1806 гг.), которая тогда именовалась Городским госпиталем, для использования в качестве каких-то строительных конструкций, однако свежая находка, как видим, тут же была снабжена предположением, сделавшимся легендой.

Следующая занимательная информация относится к 1891 году: «Третьего дня с разрешения министра внутренних дел одним из частных предпринимателей приступлено на Старом базаре, на Шишмановской площади (площадь Старого базара делилась на четвертушки, примыкавшие к домам Черепенникова, Яловикова, Посохова и Шишманова — О. Г.), к рытью предполагаемого зарытого там в давние времена большого клада. Работы начались в 10 часов вечера и продолжались всю ночь. Кладоискатели натолкнулись на большую каменную плиту, и ввиду наступающего дня прекратили работу. Место раскопок ночью посетил г-н одесский градоначальник контр-адмирал П. А. Зеленой. Предприниматель намерен продолжить дальнейшие раскопки, которые предполагал начать вчера с 10 часов вечера». Позднее никаких публикаций не появлялось, и поскольку раскопки велись под наблюдением полиции, можно сделать вывод, что ничего не нашли. Так или иначе, появившиеся после этого случая легенды, поощряли кладоискательство на площади и в глубоких обширных подвалах обрамляющих ее торговых рядов.

Очень забавно газетное сообщение, относящееся к следующему, 1892 году: «Кража миллионного клада. Поселянин И. П-ов заявил полиции, что с надлежащего разрешения он производил раскопки около Люстдорфа, где, как ему известно, хранится клад на сумму нескольких миллионов. Знакомые его Ш-ко и К-ав проведали об этом и, воспользовавшись его отсутствием с места раскопок, похитили означенный клад. Теперь обо всем этом производится дознание».

Газетная информация 1893 года, похоже, имеет некоторое отношение к бытующей по сегодняшний день байке о золотом костыле в конструкции Горбатого моста: «Хиль-ченко разыскивал в Сабанеевом мосту вчера предполагаемый клад. В час ночи с 21 на 22 мая в присутствии чинов полиции, инженеров и архитекторов в стене Сабанеевского моста Хильченко с товарищем садовыми ручными пилами вырезали в нескольких местах камни. Поиски, однако оказались безуспешными, и Хильченко неудачу эту объяснил тем, что он нехорошо ознакомился с имеющимся у него планом. Работы производились ночью, между 1 и 3 часами утра».

Реестр кладоискательства можно было бы продолжать, но я ограничусь курьезным сообщением‘«Одесского вестника» (1873 г.) о случайной находке, с Одессой как раз не связанной. Озаглавлено оно так: «Клад, открытый петухом». В Ардатовском уезде Нижегородской губернии некий бравый петушок выклевал из земли серебряную монету чекана 1573 года, а также серебро времен Михаила Федоровича и Петра 1, да ещё серебряный крест, общий вес 4 фунта 5 золотников. Крест хозяин петуха продал в Ардатове рядовому Ивану Кузнецову по 10 рублей фунт. Но местное начальство требует предъявления клада. Как там дальше разрулили, газета не информирует.