Сын рыбака

1

Март подходил к концу. Дни становились все теплее. Перестал дуть северо-восточный ветер, и во всей природе уже чувствовались значительные перемены. В открытом море ревели иные ветры, направляя в залив другие, теплые течения, и под их напором пришел в движение ледяной покров. На берегу громоздились целые ледяные горы. Высокие валы льда росли на отмелях, со всех сторон слышался хруст и треск ломающихся ледяных глыб. Море выбрасывало на землю свою зимнюю ношу, забивало льдом ложбины между дюнами и двигало громадные обломки его к прибрежному лесу. Поверхность залива напоминала только что вспаханную целину.

Нагромождение льдом служило предвестником бури, которая следовала за ними по пятам. Три дня сосны на дюнах гнулись под наскоками ветра. К лиману прорвались морские воды. Заструились на солнце ручейки по ветхим тростниковым крышам, быстро растаял снег, скот в хлевах беспокойно мычал, просясь на пастбище.

В поселке готовились к весенней путине. В каждом дворе спешили управиться с починкой сетей. Рыбаки привозили из Риги большие связки пробок, сетное и неводное полотно, мотки пряжи и бечеву. Во дворах и на берегу были разложены небольшие костры — там растапливали смолу, конопатили и смолили лодки. Все побережье было окутано легкой дымкой, всюду чувствовался запах смолы. Эдгар Бангер выкрасил большую моторную лодку отца в зеленый цвет, и, когда краска высохла, рыбаки дружно столкнули ее в море. Старик Клява привел в порядок рыбокоптильню, а лавочник напомнил покупателям, сколько кто набрал в долг за зиму. Из города приходили извещения о сроках векселей: торговцы снастями и скупщики-рыбопромышленники давали знать, что они не забыли о должниках.

Но и это не могло испортить светлого весеннего настроения, охватившего рыбацкий люд. Впереди было долгое лето и богатая осень — казалось, что нескольких богатых уловов хватит на все: можно будет и векселя погасить и кое-чем обзавестись заново.

Как только исчезли дрейфующие ледяные поля, рыбаки вышли в открытое море ставить сети. Товарищами Оскара по лодке были старый Дунис и работник Бангера по прозвищу Джим Косоглазый. Ночи они проводили в море, не отходя от сетей, которым все еще угрожало появление последних, случайных льдин. Кроме того, вешние воды выносили в залив вывороченные с корнями деревья и кусты; они уже не держались на поверхности, а плыли под водою и, пока очередная буря не выбрасывала их на берег, часто запутывались в сетях и рвали их.

В рыбокоптильне у Клявы по вечерам, а иногда целыми ночами жены и дочери рыбаков низали салаку.

Вот уж где можно было всласть посудачить и посплетничать!

Вместе с другими девушками приходила и Зента. Иногда по вечерам Оскар тоже помогал отцу и Лидии, но ему редко удавалось поговорить с Зентой — за каждым его движением наблюдала дюжина чужих глаз, ни одного слова не пропускали уши любопытных женщин.

Когда окончательно очистились от льда места, где обычно брали хороший улов, рыбаки стали готовить неводы для салаки. Путину открыл Осис со своей артелью, но при первой же тоне он потерял полневода: сильное течение занесло его на затонувший парусник, лежавший на третьей банке[9], против северного конца поселка. Это был давнишний враг рыбаков, засевший между двух главных участков лова и постоянно угрожающий их неводам. Клочья сетей во множестве висели на мачтах и бугшприте, и каждый год грозные останки парусника требовали все новых и новых жертв. Но Оскар решил, что это будет самое подходящее место для того, чтобы поставить на якорях будущую морскую мережу; здесь она никому не помешает.