Встреча с медузой

Глава 8

— Ты у нас теперь герой, Говард, а не просто знаменитость, — сказал Вебстер. — Дал людям пищу для размышлений, обогатил их жизнь. Хорошо если один из миллионов сам побывает на внешних гигантах, но мысленно всё человечество их посетит. А это чего-то стоит.

— Я рад, что хоть немного тебя выручил.

Старые друзья могут позволить себе не обижаться на иронический тон. И всё-таки он поразил Вебстера. К тому же это была не первая новая чёрточка в поведении Говарда после его возвращения с Юпитера. Вебстер показал на знаменитую дощечку на своём письменном столе, с призывом, заимствованным у одного импресарио прошлого века: «Удивите меня!»

— Я не стыжусь своей работы, Говард. Новое знание, новые ресурсы — всё это необходимо. Но человек, кроме того, нуждается в свежих и волнующих впечатлениях. Космические полёты успели стать чем-то обычным. Благодаря тебе они снова окружены ореолом большой романтики. Юпитер ещё не скоро разложат по полочкам. Не говоря уже об этих медузах. Я вот почему-то уверен, что твоя медуза сознавала, где у тебя слепое пятно. Кстати, ты уже решил, куда полетишь в следующий раз? Сатурн, Уран, Нептун — выбирай!

— Не знаю. Я подумывал о Сатурне, но ведь там и без меня можно обойтись. Всего один «g», а не два с половиной, как на Юпитере. С этим и человек справится.

Человек, сказал себе Вебстер. Он говорит, человек. А ведь раньше не отделял себя от людей. И «мы» давно перестал говорить. Изменяется, отходит от нас…

— Ладно, — произнёс он вслух и встал, чтобы скрыть своё замешательство. — Пора начинать пресс-конференцию. Камеры установлены, все ждут. Ты увидишь множество старых друзей.

Он сделал ударение на последних словах, но не заметил никакой реакции. Эту кожаную маску — лицо Говарда — становится всё труднее понимать.

Фолкен отъехал назад от стола, разомкнул нижнюю часть тела, так, что оно больше не создавало впечатление сидящего человека, и выпрямился во весь рост — сработала гидравлика. Два метра десять — хирурги знали, что делали, прибавив ему тридцать сантиметров. Небольшая компенсация за всё то, что он потерял при аварии «Куин»… Подождав, когда Вебстер откроет дверь, Фолкен чётко повернулся кругом на пневматических шинах и бесшумно заскользил к выходу со скоростью тридцати километров в час. В его движениях не было ни вызова, ни рисовки, он вовсе не щеголял быстротой и точностью, у него это получалось бессознательно.

Говард Фолкен, который когда-то был человеком и который по телефону или по радио по-прежнему мог сойти за человека, был доволен своим успехом. И впервые за много лет он обрёл что-то вроде душевного покоя. После возвращения с Юпитера кошмары прекратились. Наконец он нашёл себя. Теперь он знал, почему во сне ему являлся супершимпанзе с погибающей «Куин Элизабет». Ни человек, ни зверь, существо на грани двух миров… Как и Фолкен.

Только он может без скафандра передвигаться но поверхности Луны. Система жизнеобеспечения в металлическом кожухе, заменившем ему бренное тело, одинаково хорошо работает в космосе и под водой. В поле тяготения, в десять раз превосходящем силой земное, он чувствует себя несколько скованно, — но и только. А лучше всего — невесомость… Он всё больше отдалялся от человечества, всё слабей ощущал узы родства. Эти комья неустойчивых углеводородных соединений, которые дышат воздухом, плохо переносят радиацию, — куда уж им соваться за пределы своей атмосферы, пусть сидят там, где им на роду написано — на Земле. Ну, ещё на Луне и на Марсе.

Настанет день, когда подлинными владыками космоса будут не люди, а машины. А он, Говард Фолкен, — ни то, ни другое. Вполне осмыслив своё предназначение, он ощущал мрачную гордость от сознания своей уникальной исключительности — первый бессмертный, мостик между органическим и неорганическим мирами.

Да, он будет полномочным представителем, посредником между старым и новым, между углеродными существами и металлическими созданиями, которые когда-нибудь их вытеснят.

Обе стороны будут нуждаться в нём в предстоящие беспокойные столетия.