Наследие исполинов. Никто, кроме нас

2

Задача была на первый взгляд простой и незамысловатой: высадиться, осмотреться, захватить пару-тройку аборигенов и незаметно подняться на орбиту, где поджидали крейсеры.

Аналитики, в том числе и Дейв МакГрегори, в данный момент вовсю изучали местные радио и телепередачи; для создания корректного переводчика этого было, в общем, вполне достаточно, если бы не одно «но».

Времени имелась лишь неделя. А значит, нужны были живые носители языка, иначе — не успеть.

Бот шел вниз в полном камуфляже. Скотч и его когорта также были облачены в разномастные пустотные комплекты, способные делать хозяев невидимыми. Без комплектов скучали только канониры: их орудия даже не расчехляли, ибо задание на сей раз было более характерным для разведки, чем для десанта.

Перед самой погрузкой в бот Скотч успел краем глаза проглядеть спецификации Тахира-четыре. Жарковато: жарче, чем на Земле или Табаске, мир ее праху. Влажно. Много кислорода, почти тридцать один процент, так что комплекты лучше пользовать по полной программе. Такую команду Скотч своим и отдал сразу же по посадке в бот.

Когорта у него была явно тертая: никто не мандражировал, никто не нервничал. Боевой пловец так и вовсе спал в нише. Братья Суондреды тоже дружно зевали. Солянка торчал в незатянутом перепонкой люке пилотской кабины и заглядывал Валти через плечо. Бот шел над облаками, постепенно снижаясь. Снаружи было солнечно и празднично.

— Эй, Солянка! — рявкнул Скотч. — А ну на место!

Тот обернулся: чучело чучелом с точки зрения бравого сержанта-десантника. Одет в какой-то легкомысленный цветастый комбез и кроссовки; на голове бандана с «Веселым Роджером». И когда только повязать успел? На физиономии написано неудовольствие.

— Давай, давай, нечего рожи корчить! — поторопил его Скотч и обратился ко всем сразу: — Ну что, братцы-смертнички? Попиратствуем?

По отсеку прокатились сдержанные смешки, хмыканье. С точки зрения солдат, последние год-два проведших в беспрерывных боях и не выпадающих у смерти из-под прицела, нынешний рейд выглядел просто увеселительной прогулкой. Однако…

Собственно, об этом и хотел рассказать Скотч.

— Там, внизу, наши искатели ковырялись. Под водой. Тихо-мирно ковырялись, никого не трогали. Так вот, их атаковали аборигены — непонятно, как засекли, непонятно, как сумели подобраться незамеченными, минуя охранные системы. Есть жертвы, правда, не люди — свайги. Однако разница небольшая — союзники как-никак. Так что вполне возможно, что и нас внизу поджидают не курортники на пляже, а регулярные войска. И нечего тешить себя мыслями, что они только-только в космос выходят и вооружены древними пулевиками. Кто начеку, тому и тазер не страшен, а кто спит на ходу, того и пуля-дура догонит. Уразумели? Комплекты проверить!

Скотч начинал привычно повышать голос, переходя на сержантский ор.

— Антигравы проверить! Оружие проверить! Не зевать! Эй, водолаз, давай, продирай глаза! Конрад, пни его!

Боевой пловец приоткрыл один глаз и жестом показал, что у него со снаряжением все о'кей. При этом он даже позы не изменил. Скотчу этого вполне хватило: чувствовались в пловце и внутренний стержень, и немалый опыт боевых действий.

— Друг друга поддерживать! Приказы слушать и, соответственно, выполнять не мешкая! И помнить: мы — наикрутейшие пираты всех времен и народов! Задание не выполнит никто, кроме нас!

Бывшие десантники дружно рявкнули:

— Никто, кроме нас!

Остальные покосились на них с некоторым удивлением. И только Мельников с напарником шевельнули губами в такт девизу десанта: если и не прокричали его, то хотя бы прошептали.

«Что-то я сегодня многословен, — подумал Скотч. — Волнуюсь, что ли?»

Он поразмыслил и понял, что именно беспокоит больше всего: плохое знание самим Скотчем большей части когорты. Да и ребята непритертые, не понимают пока друг друга с полужеста. Как начнут друг перед другом понтоваться: разведка перед пустотниками, пустотники перед пловцом…

«Не приведи небо!» — мысленно взмолился Скотч.

— Садимся! — предупредил Валти. Перепонка в кабину была по-прежнему расслоена. — Мелководье, до берега метров сорок. Берег пустынный, вдали какие-то строения.

«Строения — это хорошо!» — подумал Скотч и громко скомандовал:

— Комплекты задействовать! Камуфляж включить!

Ему понравилось, что все выполнили приказ — без суеты, но четко и своевременно. Все-таки в сводную группу брали бывалых людей.

Бот опустился пузом в воду. Наблюдай кто со стороны — изумился бы: поперек волн вдруг возникла длинная борозда, словно с неба плюхнулась невидимая лодка и резво пошла к близкому берегу. Но наблюдать было некому, а местные птицы интереса к феномену не проявили.

Вскоре бот ткнулся носовым срезом в песок.

— Ты и ты! — Скотч ткнул пальцем в двоих едва видимых бойцов, из незнакомых. — Обеспечиваете охранение у катера! Валти и канониры — если все тихо, с борта ни шагу; в крайнем случае помогаете наружникам. Остальные — на берег! Марш!

Чудеса продолжались: вокруг еще не успокоившегося пятна на воде стали возникать парные всплески, а чуть позже на влажном прибрежном песке сами собой начали отпечатываться цепочки следов.

— Расходимся веером, группами по трое! Времени — час на все! Встречаем аборигенов — вяжем одного-двух, больше не нужно. Вещички их прихватываем, пригодятся. Связь задействовать только в экстренных случаях, между собой переговариваться голосом. Разобрались!

Образовалось пять троек и некомплектная пара из самого Скотча и Гавайца.

— Время пошло! Разошлись!

Скотч пихнул Гавайца и двинулся прочь от моря, слегка забирая вправо. Остальные тройки быстро разобрали направления: две пошли вдоль береговой линии, прочие вклинились между линией и Скотчем, одна правее, две левее. Операция по захвату языков началась.

Коллег-«пиратов» Скотч потерял из виду уже шагов через двадцать. Действительно, человека в боевом камуфляже с такого расстояния не рассмотреть, если он свое присутствие не афиширует. Только Гаваец виднелся слева смутным почти прозрачным пятном — не то пылинка в глаз попала и мерещится всякое, не то перегретый воздух пляшет над перегретой почвой…

Но Скотч знал, на что способна эта пылинка в реальном бою.

Под ногами шуршала трава, невзирая на жару не сухая, а довольно сочная, — видимо, сказывалась повышенная влажность. Удирала из-под ног разнообразная насекомая мелочь. Скотч подумал, что жизнь на большинстве землеподобных планет удивительно похожа, чтобы не сказать однотипна. Везде, где доводилось высаживаться или просто бывать, непременно находилось что-нибудь общее с Землей, Табаской, Офелией, Селентиной…

Примерно килоунах в полутора посреди разнотравья возвышались одноэтажные строения с покатой конической крышей. Скотч направлялся к ним.

Под ногами периодически попадался всякий мусор, напоминающий о цивилизации: пустые бутылки гантелеобразной формы, вроде бы пластиковые, обрывки бумаги или картона; раз Скотч задержался у рваного тапочка, только не привычно продолговатого, а почти круглого по форме.

Вдали, у самого горизонта, в сиреневой дымке угадывались горы. Невысокие, без снежных вершин — скорее просто холмы. Вскоре стала видна убегающая в ту сторону дорога. Строения впереди стояли как раз у поворота дороги. Ни единого экипажа в пределах видимости не маячило. Скотч удивился: где-то поблизости располагался местный курорт, вроде бы движение должно быть интенсивным. Однако дорога оставалась пустынной.

— Гаваец! — вполголоса позвал Скотч.

— А? — отозвалась пустота голосом Гавайца.

— Давай к домикам. Внутри небось какой-нибудь дорожный патруль отдыхает. Спеленаем одного-двух, прихватим какой-нибудь техники и назад.

— Добро. Кто работает?

— Ты, — буркнул Скотч. — Я прикрою. И парализатор держи наготове, нечего местным зубы вышибать.

— Может, у них и зубов-то нету, — беспечно отозвался Гаваец.

Скотч отчетливо услышал щелчок снимаемого с предохранителя биопарализатора. Есть зубы у аборигенов, нету — а несложный нервно-сенсорный шокер должен был подействовать и на них. По крайней мере до сих пор шокер действовал на все известные союзу органические формы жизни. На а'йешей парализаторы оказывали действие, сходное с опьянением или наркозом: временно нарушалась неоднородная электропроводимость их кристаллических тел.

На всякий случай Скотч тоже вынул парализатор и сдвинул рычажок предохранителя. До строений осталось метров полтораста.

Дальнейшее было делом техники и рефлексов. Скотч первым припал плечом к стене рядом с дверью. Призрак Гавайца виднелся в двух шагах.

Дверь была самая обычная, на обильно смазанных металлических петлях. Без смазки петли при такой влажности несомненно проржавели бы насквозь. Открывалась дверь вовнутрь домика.

— Начали! — прошептал Скотч и бросился плечом на дверь.

Она распахнулась до половины, ударившись обо что-то и оставшись в полуоткрытом состоянии. Скотч ввалился в щель и бросился на пол, чуть в сторону от входа, вправо. С парализатором в руках. Это было, конечно, по-дурацки — падать с парализатором в руках. С бластом или хотя бы лазерником — еще туда-сюда, стрелять можно и лежа. Но с парализатором, который можно использовать только при непосредственном контакте… Однако, здраво рассудил Скотч, у аборигенов вполне может оказаться наготове что-нибудь стреляющее. Так что лучше уж на пол, от греха подальше.

Гаваец сквознячком ворвался следом спустя полсекунды. Только он падать не стал.

Внутренность домика состояла из единственной комнатенки с двумя окнами. У дальней стены помещался обыкновеннейший письменный стол, несколько старомодного, по мнению Скотча, вида. Стол был завален листами не то пластика, не то архаичной бумаги, с пола было не рассмотреть. За столом восседал абориген в темно-синей одежде. Второй абориген валялся на полу за дверью — именно его сшиб Скотч, когда ввалился сюда непрошеным гостем. Еще в помещении имелся солидный шкаф со слегка выпуклыми дверцами и вешалка в углу; на ней висели две одежки, которые с ходу хотелось назвать плащами. Стену над головой первого аборигена украшал лик местного, надо полагать, вождя.

Аборигены выглядели плохой пародией на помесь хомо и цоофт, по крайней мере верхняя половина тела так выглядела. Узкая вытянутая голова, похожая на тренажерное седло или кобуру от ручного бласта, покатые плечи, незаметно переходящие в туловище, пара длинных рук. При взгляде на лежащего Скотч понял, что тазовый пояс у аборигенов несколько шире плечевого, а ноги гнутся на манер цоофт или земных птиц, назад. А стоя аборигены, вероятно, абрисом напоминают офелийскую винную бутылку, только на ножках.

Гаваец действовал как истый десантник. Сначала он качнулся влево и ткнул лежачего парализатором в шею. Затрещало, запахло озоном; лежачий коротко вякнул, как щен-подросток — ломким баском. Вторым темпом Гаваец перевалился через стол, сметая на пол бумаги и столь же сноровисто и молниеносно угостил парализатором следующего аборигена. Тот опрокинулся вместе со стулом, так приложившись о стену, что портрет местного вождя не удержался и спикировал прямо на Гавайца. Гаваец, впрочем, увернулся — десантура все-таки, не рохля какой-нибудь тыловой.