ЭЛит-РПГ

Глава 14

Глава-параграф №14. О чудесном спасении и талантливом вое

Перемещаясь между реальностями, Бро успел подумать о сложности жизни: она — жизнь — последовательно ставит все более сложные и многоходовые задачи, и это, видимо, неизбежно. Иначе людям становилось бы невыносимо скучно, и они бы тянулись к глупым и пустым развлечениям.

Телефон ждал на письменном столе, был исправен, заряжен и безукоризненно выполнил свой технический долг. Волков-старший ответил почти сразу:

— Привет, сын. Вышел из кельи или замок заело?

— Замок пока не проверял. Учу, зубрю и превозмогаю. Но жизнь, пап, достает и за запертыми дверьми. Можешь оказать одолжение, не углубляясь в расспросы и закономерную иронию?

— Гм, попробую…

Отец, нужно отдать должное, выслушал не перебивая, суть проблемы немедля выделил:

— Помочь можно, с юридической стороны проблема средненькой сложности. Но неплохо бы знать в каком, собственно, регионе происходят события. Где девчонка-то живет? Может, у нас там есть представительство фирмы, очный контакт с юристом многое упростит.

— Вот этого не знаю. Место жительства неизвестно, только номер телефона. А номер я обещал не «пробивать», — признался Бро.

Отец помолчал, потом пробормотал:

— Романтично. Девушки-инкогнито, клады, древние монеты, захватывающий авантюрный детектив. И это у занятого и изолированного молодого человека, посредством одного интернета. Тебя мама подключила, что ли? Мы тут с ней коротко переговорили, она намекала на что-то этакое.

— Нет, мама меня не подключала, она лишь йогуртов понавезла. Тут всё немного проще. И сложнее. Но я стараюсь не отвлекаться от подготовки, собственно, поэтому и позвонил, побеспокоил.

— «Побеспокоил»… гм. Нет, это правильно. Девушке постараемся помочь, адвокат с ней свяжется, есть предварительные идеи по консультантам. А ты не в курсе — монеты в деле фигурирую настоящие? Талеры ведь редкость, кажется.

— Пап, я нумизмат еще тот. Но вроде бы подлинные монеты. Это усложняет или облегчает ситуацию?

— Вот я тоже не нумизмат. Разберемся. Успокой прекрасную незнакомку и учи ЕГЭ. Если настрой окончательно не потерял.

Бро заверил, что настрой потерять невозможно — он насмерть прикипевший — и отключился.

Струи душа смыли остатки напалмовой гари и библиотечного счастья. Вытираясь, Бро смотрел на телефон. Пора, или еще выждать?

Голос Василисы, несмотря на реальный мир и телефонные искажения, оказался точно таким же, как и помнилось.

— Да?

— Это я. Задачу изложил, обещали помочь.

— Уже. Позвонил какой-то дядечка, Роман Соломонович, продиктовал, как заявление написать. Вот — печатаю.

— Это хорошо. Я немного волновался. Все ж приходится учитывать размытость твоих координат.

— Да что волноваться? У вас, у москвичей, все быстро, — было понятно, что Васко покусывает губу.

— Не агрись. Тут ритм жизни такой. Когда надо, стараемся чтобы быстро, а когда торопиться не надо, тоже стараемся. Иногда даже получается.

— Вот здесь был жутко вульгарный намек.

— Зато честный. Чудесная библиотека была, помню, ценю. Ладно, не буду мешать.

— Ты не мешаешь. Но да, мне нужно писать заявление треклятое. Тот еще жанр литературы, тысяча чертей. Если выкручусь, сразу позвоню. И деньги переведу. Этот Роман Соломонович о прямой оплате отказался говорить.

— Юрист, они такие, щепетильные. Разберемся. Пока не отвлекайся, выкручивайся. Удачи!

Полегчало, но не очень. В некотором отношении Васко уперта до невозможности. Твердый характер — это хорошо, но на данном этапе еще и жутко трудно. Ничего, главное, от претензий полиции избавиться. Обрадовались тоже, вцепились в девушку. Понятно, глубинка, когда они там еще на натуральные талеры выйдут.

Князь Волков с ненавистью посмотрел на ноутбук, учебники и исчерканные листы учебных занятий. Вот как⁈ Как, каналья их загрызи, учить и запоминать, когда тянет в библиотеку? Можно и какую попроще, без музейных ценностей и многометровых диванов, лишь бы Васко там была. Как у нее шея пахнет, уууууу…

Бро еще разок взвыл на неровно оштукатуренный потолок и пошел к холодильнику. Требовалось сбить вкус поцелуев и заправить калориями нервничающий организм.

Добивание блокированных и окруженных остатков вопросов ЕГЭ шло с переменным успехом — мысли учащегося неумолимо отвлекались. Собственно, обнаружилось, что историю ХХ века Бро знал вполне годно — просто нужно разрозненные фрагменты знаний собрать воедино и слегка упорядочить. А так предки вполне много нарассказывали в детстве — в смысле, ближайшие предки, которые мама с папой, сообщили об отдаленных славных предках, которые дедушки-бабушки, прадедушки-прабабушки.

— Вот она, неразделимая связь времен, — пробормотал Бро, допивая кефир. — Сражались, работали, голодали, но детей на ноги ставили, учили, поили-кормили. Такова и наша основная стратегическая задача. Но зачем ее втискивать в головы столь занозистым образом, обязательно через ЕГЭ? Можно же как-то доходчивее, человечнее, от жизни…

Живая жизненная жизнь напоминала о себе переполненными пакетами с мусором и жарким томлением всего тела. Бро ощущал себя слегка ненатуральным, чисто литературным существом, ибо до такого образовательного изнурения в сочетании с бездонной глубиной влюбленности редкий романный герой докатывался. Но выручила, как всегда классика.

'Четыре деревни одна за другой однообразно вытянуты вдоль улицы. Пыль. Садов нет. Нет близко и леса. Хилые палисаднички. Кой-где грубо-яркие цветные наличники. Свинья зачуханная посреди улицы чешется о водопроводную колонку. Мерная вереница гусей…

… по деревне этой, каких много и много, где и сейчас все живущие заняты хлебом, наживой и честолюбием перед соседями,'

Учащийся застонал — тема-настроение текста воспринимались абсолютно чуждо и нелепо, словно метровый зуб из картона и пластика, выставленный в витрине стоматологической клиники. Ну неестественно же, жизнь она совсем иная. Понятно, пыль, палисадники и свиньи в ней присутствуют — уж не надо опытному, повидавшему двоечнику это доказывать. Но они не унылые,а требующие внимания, заботы и любви. Особенно свиньи. Свинья, она — ого! Особенно в сметане или с хреном. Нужное животное. И почему «живущие» заняты исключительно наживой и честолюбием? Живущие, они очень разные, они выращивают и засаливают изумительные огурцы, куют надежные дуэльные топоры, а в свободное время заваливаются с подругами на сеновалы, и… Нельзя же так однобоко и пренебрежительно судить о живущих. Сомнительный, однако, это классик.

— Пойду, одежду постираю, — решил князь. — Каторжные работы иной раз спасительны для интеллекта.

Весело шумела вода в ванной, уносила липкость классического текста. Бро с удивлением встряхнул грязные джинсы — что-то тяжеловаты. В кармане обнаружились спецназовский угловатый орден и эльфийский кляп. В смысле, не эльфиского происхождения, а предназначенный для эльфийский хищных ротиков. То-то в библиотеке на правом боку все время ногу давило.

Воспоминания о библиотеке привели к новому приступу давления. Бро поспешно сполоснул трофейную регалию и килограммовую драгоценную садо-мазо игрушку (куда ее кстати, девать, непонятно — вещь безусловно ценная, но такую только покажи постороннему человеку), замочил одежду. Усилием воли вернулся к повторению последнего текста — классическая угрюмость немедля отогнала плотский жар.

— Не текст, а истинная химическая кастрация, — пробурчал князь. — Да цены такой литературе нет, если по нужному месту применять.

Джинсы сохли, задания решались и уточнялись, Бро вернулся к самому началу ХХ века — там зияли очевидные пробелы в двоечных знаниях. Телефон молчал.

Василиса позвонила лишь в середине следующего дня.

— Привет! Отбрыкалась, дело возбуждать не стали. Твой Роман Соломонович — истинный гуру дистанционных консультаций и Ктулху юридического отмазывания. Скинь реквизиты и общую сумму, деньги переведу. Я теперь богатая, сданный «клад талеров» оценили, грозятся на днях выплатить законное вознаграждение. Правда, удалось только двадцать пять процентов выжать… Эй, Бро, почему молчишь? Ты вообще здесь?

Князь был здесь, но не совсем. Видимо, частично растворился в бесконечных сотах телефонной связи.

— Эй⁈ — с некоторой тревогой воззвала графиня.

— Здесь я. Просто слушаю твой голос, — пояснил Бро.

— Ладно-ладно, не начинай, — голос Васко все-таки чуть заметно дрогнул.

Двоечник улыбнулся:

— Я ничего не начинаю, я совершенно стабильно продолжаю. Насчет реквизитов и оплаты не волнуйся, не ипотеку брала, выплатишь все до рубля, хотя и без процентов. Но для начала неплохо бы мне самому те реквизиты получить. Я-то в отличие от некоторых с Романом Соломоновичем вообще не общался. Придется подождать.

— Жду. Только не очень меня подвешивай. За помощь искреннее спасибо, но в долгах оставаться не люблю.

— Да понял я. Это единственное, что хотела сказать?

— Нет. Еще по учебе… — Васко явно колебалась. — Пересдача через два дня. В принципе, мы почти готовы…

Бро представлял, как она сидит, уперев колено в край стола, машинально гладит свою стриженную, чуть колючую голову. Интересно, носит она модно-драные джинсы и шикарно-свободные футболки? Или сейчас в стареньком, хорошо обжившем фигуру халатике? Ух… Ладно, узнаем, будет время.

…— так вот, раз в целом готовы, имеет смысл обратить внимание на слабые места… — Васко очевидно забуксовала, не решаясь сказать.

— Да, я вот тоже думаю — где у меня цепь слабовато заточена? — признался Бро, продолжая глупо улыбаться.

— Хорош уже эвфемизмами меня путать, — запротестовала двоечница. — Опять «цепи, вспилы-запилы, валка», не вздумай эту лесную терминологию в тестовые ответы впихивать. Ты хоть помнишь, что такое «эвфемизм»?

— Нейтральное по смыслу и эмоциям слово, используемое для замены неприличного. Это я усвоил. Немного беспокоит меня поэзия Серебряного века. Почитать — почитал, но толстокож я для символистов-футуристов.

Было понятно, что у Васко перехватило дыхание.

…— так что неплохо было бы эти «ананасы в шампанском» поближе глянуть. А тебе имеет смысл осознать, что такое Петербург и где он вообще находится.

Пауза вышла многозначительной, потом двоечница признала:

— Вот все же ты отъявленная каналья. Манипулятор. Это ты от Ола-Олечки набрался, «разводишь» людей в легкую.

— Мы все учились понемногу, — удачно процитировал Бро. — Наверняка и от фон Штайн нам перепало, но наверное, я просто знаю, куда тебя тянет.

— Знает он… — фыркнула Васко. — Учти, ни о чем личном мы болтать не станем. И бессмысленно, и отвлекаться сейчас никак нельзя. Всего два дня осталось, нужно полностью сосредоточиться на тестах.

— Несомненно, — согласился князь.

Сверили часы. Необходимость в этом едва ли была, но для уверенности пригодится. Бро натянул джинсы — увы, довольно мятые. Ладно, разгладятся, будет же какая-то одежная метаморфоза (тоже нужное литературное слово). Экран компа послушно высветил задание:

18. Термин, в переводе с латинского языка обозначающий «упадок»?