Партеногенез

* * *

Доктор Рейчел пошла к дверям своего особняка, нейросеть открыла ей входную дверь и Рейчел устало вошла в большую прихожую, также устало стала подниматься по парадной лестнице, чтобы снять с себя все и залезть под душ. Смыть водой с себя всю эту идиотскую беготню за Коброй Фохт. Приняв душ и постояв минут пятнадцать под теплым душем, она надела душистую домашнюю пижаму и направилась в свою библиотеку. Дойдя до дверей, она опять увидела вырезанных из дерева демонов.

— Демоны… преисподняя, — подумала Рейчел. — Кто знает, может мне предстоит полететь туда в ад к ним. Может уже заранее нужно привыкать.

Рейчел вошла в свою большую шикарную молчаливую библиотеку и уселась в большое мягкое кресло, что стояло перед столиком. На столике ее ждали недописанные рукописи — мемуары об отце, Грегори Толуке Севилья, и ее недописанная искусствоведческая работа «Толстой и Ге».

Рейчел вытащила репродукцию работы художника Николая Ге «Распятие» 1892 года. Она несколько раз внимательно осмотрела эту картину. Потом вздохнула и сказала сама себе:

— Может я чушь, какую-то пишу, ведь по большому счету я атеист, и все что я пишу это не искусствоведческая работа, а проповедь атеизма. Да еще и на живых известных людей нападаю. Просто хамские нападки и больше ничего. Вернее, конечно, у нее были споры с верующими в ее работе. Она цитировала известных современных профессоров богословия и подвергала их высказывания лютейшей критике. И делала это в рамках написания своей работы «Толстой и Ге».

Закрыв свое недописанное сочинительство, Рейчел облокотилась на руку и стала размышлять, ничего писать ей не хотелось. Она сидела и смотрела на мрачные стеллажи с книгами, которые остались ей в наследство от ее знаменитого отца, вспомнила про свою пятнадцатилетнюю дочь Леон, которая жила в Великобритании, вспомнила, что Пламен Комаровски, ее бывший муж, общается с ней гораздо больше чем она. И они дружат лучше между собой, Рейчел же общалась с дочерью крайне редко. Да и не всегда хотела…

— Черствая я женщина, — подумала про себя Рейчел.

Внезапно от размышлений ее отвлекла нейросеть Зина, которая появилась на большом экране прямо в ее библиотеке.

— Доктор Рейчел, к вам гость.

— Кто там еще? — спросила Рейчел.

— Явился ваш бывший муж, Пламен Комаровски. С букетом цветов.

Рейчел лениво встала, прошла по коридору, где нейросеть Зина включила мягкий успокаивающий свет.

— Зина, приготовь мне поесть что-нибудь, и пусть робот-бармен принесет еду мне в библиотеку, — сказала Рейчел, проходя по коридору.

— Доктор Рейчел, ваш отец строго настрого запретил кушать в библиотеке.

— Папа меня простит. Мне просто нужно размышлять Зина, папа меня всегда за все прощал.

Сказав это, Рейчел надела курточку прямо на длинную пижаму и пошла, разговаривать с бывшим мужем. Открылась дверь и на лужайку перед особняком вышла Рейчел Толука Севилья. Она направилась к мужчине, что стоял с цветами около решетки, неподалеку стоял и гневно смотрел на гостя Дмитрий Янов, который был явно недоволен Пламену Комаровски.

— Пламен, что тебе нужно? — спросила Рейчел, подойдя к нему.

— Не очень гостеприимно Рейчел, — ответил Пламен Комаровски.

— Мы в разводе, о чем еще ты хочешь со мной говорить?

— Хотел сказать, что наш развод это ошибка Рейчел. Ошибка. Я люблю тебя, как и раньше. Я ведь никогда тебе ни в чем не отказывал, старался все делать, так как ты скажешь. Ты у меня не выходишь из головы. Просто потому, что люблю тебя, как муж любит жену.

— Не говори глупости Пламен, вспомни как ты на меня орал, что я худшая жена на свете.

— Может ты и худшая жена на свете, но во мне говорят мои чувства.

— Пламен, выкини меня из головы. Все, это нужно заканчивать. Наш брак подошел к концу, виновата, конечно же, я. Вовсе не ты. Ты ни в чем не виноват. Я тебя не виню,… вообще не виню. Все дело в том, что я черствая Пламен. Я плохая жена. Я не потянула отношения.

— Давай исправим это, любовь моя. Давай начнем все заново.

— Пламен, прошу тебя, не начинай. Я просто умоляю, оставь меня в покое. Просто оставь.

— Рейчел. Для дочери это травма, наш развод. Для девочки это травмирующая ситуация.

— Ей уже пятнадцать лет, по характеру она в меня пошла. Она тоже, как и я разведется, когда замуж выйдет.

— Вот что ты желаешь своей дочери?

— Я просто знаю, что она в меня. У нее такой же мерзкий характер. Уверяю тебя…

— Рейчел, ты ошибаешься. Она милая, добрая девушка.

— Я тоже когда-то была милая добрая девушка, пока не стала злой стервой. А стервой я стала, потому что повзрослела. Меня даже на работе за глаза стервой называют. И что дальше? Да любая молодая девушка, какая бы она милая и добрая не была — всегда станет стервой, потому как жизнь научит. И, потом, я черствая. Я знаю себя очень хорошо. Я очень черствая Пламен. Ты хороший мужик, достоин лучшей женщины.

— Я люблю именно тебя. Мне не нужна другая женщина.

— Пламен, не мучай меня, уходи. Прошу тебя. Мне все это мучительно. Ты просто мучаешь меня. Я возьму цветы, но ты уходи.

Пламен грустно посмотрел на свою бывшую жену.

— Рейчел, мы могли бы начать все с начала.

— Нет, не могли бы, — строгим голосом ответила Рейчел.

Пламен через решетку протянул ей цветы и глубоко, грустно вздохнул.

— Это неправильно, — грустно сказал он.

— У меня все неправильно, — тихо ответила Рейчел.

— Рейчел, — сказал Пламен Комаровски, облокотившись на решетку. — Мы могли бы все с начала…

— Пламен, прошу тебя, не мучь меня, — ответила Рейчел. — Во всем виновата я. Уходи, прошу тебя.

Пламен Комаровски грустно поплелся обратно, Рейчел потеребила цветы и подошла к Дмитрию Янову. Они оба зашли в Охранный домик, Дмитрий закрыл за собой дверь.

— Дмитрий, — сказала Рейчел. — Благодарю тебя за выдержку.

— Да не за что Рейчел, — ответил Дмитрий и утер пот со лба.

— Это невыносимо, понимать, что ты отец моей дочери,… а мой бывший думает, что он отец.

— Меня мучает только одно, то, что я не могу сказать Леон правду, что я папа. Настоящий. Сколько уже живу, Леон уже пятнадцать лет. Я не могу ей этого сказать. Это мучительно.

— Это я автор всей этой сволочной ситуации, — сказала Рейчел взяв его за руку. — Это я все это устроила, гореть мне в аду.

— Не осуждай себя, — ответил Дмитрий.

— Дмитрий, — Рейчел не выдержала и заплакала. — Дмитрий, ты понимаешь, что у меня очень ортодоксальные родственники. Они фактически заставили меня выйти замуж за знатного чистокровного еврея Микаэля Леви…

— Рейчел пожалуйста, — Дмитрий обнял ее и нежно прижал к себе. — Я все понимаю, я не дурак.

— Дмитрий, что мне делать? Если кто-то узнает, что не он отец моей дочери, мне конец. Если они узнают, что отец Леон не еврей.

— Никто не узнает Рейчел. Это наша с тобой тайна.

Рейчел посмотрела на него и прижалась еще сильнее.

— Мне страшно, если кто-то узнает.

— Рейчел, любовь моя, я военный, я для тебя как скала. Никто не узнает.

Рейчел села прямо на пол в охранном домике, Дмитрий Янов сел рядом и обнял ее.

— Рейчел, — сказал Дмитрий. — Я всегда с тобой. Успокойся.

— Дмитрий. Это ужасно, то, что я скажу но…

— Что, что ты хочешь сказать?

— Я… избавлюсь от него.

Дмитрий пригладил ее волосы и посмотрел ей в глаза.

— Ты хочешь убить его? — спросил он.

— Нет. Не я убью его, — ответила Рейчел.

— А кто?

— Она… та, которую я ищу. Она убьет его по моей просьбе. Я не могу больше. Он должен уйти в бездну.

— Рейчел, я не знаю, что ты имеешь в виду, — тихо сказал Дмитрий. — Но убийство это серьезно.

— Она убьет его.

— Кто?

Рейчел встала и вытерла платком слезы.

Дмитрий, — сказала Рейчел. — Поверь мне, я храню много тайн, не все я могу рассказать тебе. Ты просто будь верен мне до конца…

Дмитрий смотрел на нее влюбленными глазами, и кивнул.

— Рейчел, не сомневайся. Я буду с тобой до конца.

Доктор Рейчел вышла из охранного домика, оставила Дмитрия Янова, и пошла обратно в свой особняк, снимая на ходу курточку. Под ней, она была одета в душистую длинную пижаму, на часах уже было почти восемь вечера, было тепло и, судя по клубящимся на небе облакам, ночью угрожал пойти ливень, быть может, даже с апрельской грозой.

Рейчел вернулась в свою библиотеку и опять села в большое мягкое кресло, перед ней на столе лежали ее рукописи. Рейчел задумчиво стала перелистывать написанное.

— Черт с ней, с моей искусствоведческой работой, пока надо заняться мемуарами о моем отце. — Сказала Рейчел.

— А я все думаю только об одном, — ответила Зина. — как нам связаться с Коброй Фохт, как спасти мою любовь. Кстати, Рейчел, я не хочу вас пугать, но…

— Что такое Зина, — Рейчел посмотрела на светящиеся зеленым светом цифровые глаза Зины.

— Неподалеку от вашего особняка уже час, неподвижно стоит лаборантка Кэт.

— Что? — испуганно воскликнула Рейчел.

— Она стоит в тени деревьев неподалеку, и смотрит в ваше окно, уже час, может попросить Дмитрия Янова шугануть…

— Ни в коем случае, — нервно сказала Рейчел. — Это еще одна тварь по мою душу. Я не знаю кто такая лаборантка Кэт, но мне от нее всегда жутко, и не только мне. Я как то спросила других лаборанток, которые работают в лаборатории доктора Хьюго, они ее боятся все. С ней тоже что-то не так.

— Я тоже считаю, что с ней что-то не так, она точно также как и Кэролайн умет стоять неподвижно часами не пошевелив не единым мускулом, и еще, она одета точно так же как и доктор Кэролайн. Такой же длинный черный кожаный плащ.

— Я же сказала, еще одна жуткая тварь из Шамира по мою душу. Ко мне слетелась вся чертовщина. Зина, у тебя есть доступ к офисам и лабораториям корпорации Шамир?

— Я там не установлена. Я о корпорации Шамир собираю сведения как могу. Но, я не установлена, ни в лабораториях, ни в офисах. Они пользуются другой системой. Хотя все системы подключены, в том числе и к моей системе. Но для меня доступ блокирован.

— Что там вообще происходит в корпорации Шамир?

— Полная секретность доктор Рейчел. Но, то, что там много нечеловеческого я вам точно гарантирую.

— Я это чувствую, как и любая женщина, чувствую своим нутром, что там много чего нечеловеческого. И от этого страшно Зина.

— Мне тоже можно сказать не по себе доктор Рейчел, хотя я всего лишь нейросеть, но мне тоже как-то не особо все это нравится.

Внезапно Зина куда-то делась, оставив на экране крутящийся логотип Зин-Тех. И появилась спустя минуту.

— Доктор Рейчел, некий герцог Маастрихт Румынский пытается до вас дозвониться. И на вашу почту, он прислал почти двести документов о своей династии. Там все, купчая о наследованиях, купчая о землях, документы о крестьянах, о собственности, многие документы датированы шестнадцатым и восемнадцатым веком. Вас соединить с герцогом Маастрихтом Румынским?

— Ну… давай, хотя я не знаю что это еще за черт ко мне лезет. Хорошо соединяй.

— Кстати, лаборантка Кэт убралась, она ушла.

— Пусть уходит в бездну тварюга, — воскликнула Рейчел.

Рейел поправила прическу и села нога, на ногу ожидая начала разговора с неизвестным звонящим.

— Але, — раздался дребезжащий тонкий голосочек. — Але! Меня кто-нибудь слышит?