Сладкая Виктория Цитрус

Орбита Меркурия.

— Сработало, — сообщает стажёр из лабораторного модуля с противоположного конца корабля, — мы получили образцы меркурианской биологии, капитан. Я исследую наименее поврежденный фрагмент инопланетного экзоскелета, который могу зафиксировать, но пока мы общаемся, он распадается.

— Конечно сработало, — отвечаю я с облегчением.

Нажимаю на экран и наблюдаю за ведущимися исследованиями, в режиме реального времени.

Кусаю губы. Жду с нетерпением результатов. Предвкушаю. Дождалась, появляется слово — «Реометрия».[10]

Хм… почему у «Реометрии» нет аббревиатуры? Как-то несправедливо.

Придумываю ей, подходящее моменту название — «Томительное ожидание». Наконец высвечиваются результаты анализов.

В основном ошибки. Никаких совпадений с химическим составом известных живых существ.

— Преимущественно сера, — сообщает Наамла.

— Ну наше обоняние, нам бы рассказало об этом, — ворчу я, — ну не могут же гигантские пукающие трилобиты, состоять только из серы.

— Капитан, думаю, что они не гигантские трилобиты. Отдадим им должное. Ведь они используют последовательность чисел Фибоначчи, полученную в сотне километров под корой планеты. Они разумные меркурианцы. Следует ли мне запустить на анализ второй образец?

— Да, конечно запускай, — разрешаю я. С недовольным видом, просматриваю атомарные пропорции. Занятие бесполезное. Оно вызывает раздражение. — Как ты думаешь, может проблема в программном обеспечении? Неужели это, настоящая жизнь на основе серы?

— Второй образец кажется более однородным, — докладывает стажёр, — атомное соотношение что-то уж больно знакомое. Капитан, вам это ничего не напоминает?

— Это хитин? — предполагаю я, — хитин, который образует экзоскелеты земных насекомых? Но в этом случае, сера, вместо кислорода, не так ли?

— Я бы так не сказала, — отвечает Наамла.

— А как бы ты это объяснила?

— Ну… у нас нет возможности в точности узнать, как устроены молекулы, из-за того, что они слишком быстро разрушаются при таком давлении, вы же согласны с этим, капитан? Так что мое объяснение сводится к тому, что все три вытяжных шкафа переполнены, а я вынуждена немедленно покинуть и загерметизировать лабораторию.

«Вот что значит, воспитана волками. Неужели она никогда не впадает в панику?»

За пределами лаборатории находится аварийный душ и тренажерный зал.

— Направляюсь к тебе, скоро буду. — Резко отталкиваясь, я плыву на помощь.

— У меня щипят глаза, прям горят огнем, — сообщает Наамла, — похоже слезы, только усугубляют ситуацию, влага окисляет…

Я влетаю в тренажерный зал.

Мы сталкиваемся.

Фиксирую её лодыжками. Левой рукой, щелкнув замок, снимаю её шлем.

Не пойму, как ядовитые газы проникли внутрь. Я проверила все скафандры, кроме того, в который была облачена Наамла.

Сдается мне, что ощущаю запах тухлых яиц.

— Не двигайся, успокойся и замри, — приказываю я. Её влажные темные ресницы, лежат на смуглых щеках, словно водоросли, выброшенные на берег.

— Приоткрой глаза.

— Пожалуйста, никакой воды, — умоляет Наамла, — кислород отсутствует, мне нужно…

— Тебе необходим азот, — сообщаю я, — задержи дыхание.

Она не дышит и открывает глаза. Я наблюдаю округлые и мягкие зрачки. Они покрыты капиллярами, их влажность ужасает. Но почему-то я не кричу. СОВСЕМ НЕ КРИЧУ. Вместо этого, я спокойно открываю клапан в своем умном скафандре, где температура азота чуточку ниже температуры тела. Направляю свою замороженную правую руку, левой, как пожарный шланг.

Газообразный азот, заставляет её жгучие слезы, испариться.

— Создание ускорителя частиц закончено, — информирую я стажера, — но работать на нем отсюда, не повредив Китовую Акулу, будет сложно. Необходимо прижать сопло прямо к поверхности, и желательно подальше от корабля. И даже точнее. — Нужно, чтобы он не расплавился и не превратился в шлак, зарыть его так, чтобы над ним был слой породы хотя бы 0,7 метра. На глубине температура меньше, и чем ближе к соплу шлейфа, тем она меньше. Это тоже следует учесть — осуществить посадку, как можно ближе к шлейфу.

— Да, нелегкая работа, — замечает Наамла, — даже здесь, на Меркурии.

Все верно, нужно искать помощников. Я проверяю список обслуживающих роботов общего доступа, все они бродят по всей длине комплекса «MINE-Z». Ага, вот. Робот-копатель марки — Lay-BoR, эта работа как раз для него.

Необходимо составить программу посадки для Китовой Акулы и программу действий для робота-копателя. — Кинула взгляд на экраны Наамлы. Так, она уже занимается этим. Определенно более квалифицированней, чем не вылупившееся яйцо. Джихад Диб ее потерял, а я приобрела (по крайней мере на данный момент).

Чувствую себя самодовольной до момента, пока мой стажёр не молвит с довольно сильной иронией в голосе: «Капитан, пятьсот кубометров азота, готовы к охлаждать корабль. Историческая встреча цивилизаций, неизбежна. Остается только решить капитан, какую речь вы собираетесь произнести».

Проходит еще пять минут и Наамла сообщает:

— Еще несколько меркурианцев, покончили с собой, пока нас носило на темной стороне. Вон еще один исчезает. Как ваша речь, капитан, готова?

Мое Сообщение. Да мне сейчас надо запрограммировать ускоритель частиц, до момента посадки, до момента, когда робот его закопает и мы его запустим. Но что мне включить в это Сообщение? В нем должна быть цитата из их послания, и что еще? Может так — немного математики, немного смерти? Ведь именно из математики и смерти и состоит в основном вселенная. Что включить, так чтоб поняли? Вопрос-вопросов. Да за все время нашего существования на Земле, мы когда-нибудь овладели реальным межвидовым общением? Мы не смогли даже управиться с обезьянами, что уж там говорить о радикально иной жизни.

— Еще не готова, — отвечаю я, продолжая мучительно размышлять. Межвидовое общение. Как человек общается с деревом? Выясняет чего оно хочет (свет, вода, почва и пр.), и обеспечивает этим дерево. Вот такое общение.

Межвидовое общение. Как дерево общается с обезьяной? Оно говорит: «Обезьяна, мне нужно, что бы ты посеяла мои семена, пожалуйста, съешь их и покакай ими потом?» Нет конечно. Просто помещает семена в то, что желает обезьяна. И что она желает? Правильно, фрукты.

— У моего отца, есть некоторые соображения, по этому поводу, — информирует Наамла.

— Держу пари, что так и есть, — рассеянно ответила я, продолжая оценивать ситуацию. Эти большие старые омары, пахнущие тухлыми яйцами, думают, что мы хотим их съесть. Вот почему они сами выбрасываются на берег на подходящем расстоянии от того места, откуда поступают их сигналы. Они уводят нас от своего поселения на дне океана. Подальше от своего дома.

Возможно, сигналы Фибоначчи совсем не для нас предназначены. А может быть эти электронные всплески — это их сигнальная система? Как вариант — сигнал об эвакуации. Добывающему комплексу «MINE-Z», потребовались десятилетия, чтобы копнуть так глубоко, и это стало угрожать им. Похоже было вскрыто достаточное количество пластов коры Меркурия, и она перестала выдерживать давление. Мда... давление.., которое им просто необходимо, для сохранения своего океана в жидком состоянии. И соответственно их тела не разваливались бы на части.

Получается, что таким образом они защищаются от нас? Но они же сильно ошибаются касательно того, чего мы хотим. Мы не способны ими питаться, это ж несомненный факт.

Тогда возникает следующий вопрос — а что хотят в таком случае они? Чтобы их оставили в покое?

Так-так, уже теплее. Значит они хотят, чтобы им снова вернули прежний слой коры. А толщина пласта поверхности, обратно пропорциональна плотности коры. Уран слишком ценный продукт, чтобы засыпать его обратно. А как насчет висмута? На Марсе висмута — как у дурака махорки, и отправить его сюда, будет совсем недорогим занятием.

И что мне потребуется? Правильно, быстрота и натиск. Охлаждающей жидкости всего на полчаса, а мой стажёр, совсем не заслуживает смерти.

— Капитан, давайте я помогу вам с программированием, — предлагает Наамла.

— Да, я только за. — Все, я точно знаю, что будет в моем сообщении меркурианцам. Не думаю, что это будет впечатляюще для учебников истории. Обыкновенная куча цифр. Но это единственный вариант, в котором я могу быть уверена, что они его поймут. В двух словах: «Числа и смерть».

Может быть, Наамла пообещает сохранить это первое историческое послание при себе?

— Слишком поздно, — сообщает она, — послание уже прошло через ретранслятор, на корабль моего отца.