Академия Небытия. Том 2

Под ворчание кракена, я закрыла глаза и почти сразу задремала. Впрочем, скоро меня растолкали, и Морис указал на табло, ведущейй обратный отчет.

– Пять, четыре, три, два, один…

– Финиш, – сказала я, и табло издало звук праздничных фанфар. Мы как будто миллион в теле-лотерее выиграли.

Утро ворвалось к нам, словно гопник, открывающий двери исключительно с ноги.

В один момент небо просветлело окончательно, нежный предрассветный сумрак сменился яркой голубизной неба, и нас обдало такой порцией фантомного ультрафиолета, что я подпрыгнула на месте, едва ощутив это жжение.

Мия недовольно фыркнула и прикрыла глаза козырьком ладони.

– Такие себе у них дежурные на метеобашне. Руки бы поотрывала.

Я понимающе хмыкнула, в настройках погоды мы теперь специалисты, как и во многих других весьма неожиданных сферах.

Морис распрямил спину и с видом богатыря с картины оглядел просторы при дневном свете.

– Мда, – только и смог он сказать. – Не обманули.

Семена действительно оказались правильными, и теперь весь наш участок был покрыт коробочками, переливающимися всеми цветами радуги. Свет невидимого солнца, отражаясь от их перламутровых боков, давал поистине волшебный эффект.

– Красиво, – протянул Рэнди. – Жарко-о-о…

– Угу. Мы как муравьи под лупой, – пожаловалась Мия. – Ненавижу.

А мне, как и Рэнди, свет и тепло нравились. Морис не особо любитель понежиться, и вместе с Мией они отошли назад, в тень от покосившейся стены. Время соревнования вышло, и я даже немного разволновалась. Кому вообще нравится проигрывать?

Морис первым заметил гостей.

– Смотрите! – Он кивнул в сторону табло.

К нам приближалась проверочная комиссия во главе с госпожой Лилиан. Другие лица были мне незнакомы, и желание знакомиться умерло в зародыше, когда я разглядела выражение брезгливости на их физиономиях. Ну да, вид у нас был жалкий. Кракен как мог отряхнул свое кружевное жабо (и ведь умудрился как-то подменить выданную рубашку на свое безобразие!), но недоставало одной туфли, которую он не смог отыскать после битвы с злобными пикси, поэтому сейчас стоял в замызганных белых гольфах с дыркой на правой пятке. Рэнди щеголял дурно пахнущими брызгами на груди, и даже думать не хотелось, чем он так обляпался, а форменные штаны Светлого факультета местами превратились в погрызенные собаками шорты.

И только мы с Мией были почти с иголочки, потому что ранее в расход пошли рабочие комбинезоны, а форма лишь запылилась и пропотела на огородном марафоне, который мы все устроили себе в самый последний момент. И нам оставалось только встать плечом к плечу, чтобы грудью заслонить парней, судорожно пытавшихся наскоро прихорошиться.

– Что у вас произошло? – с ужасом воскликнула дама из комиссии, глядя на разнесенную сторожку.

– Не сошлись во взглядах на посадку, – ехидно ответила паучиха.

Мы все кивнули, полностью подтвердив эту ересь.

Комиссия схватилась за сердце, головы и остальные слабые места в их организме, а я ухмыльнулась. Домик было жалко, но эта малая часть проблем, которые мы могли им принести, так что пусть ценят.

– У нас тут сто процентов засадки, – угрюмо сообщила Мия. – Проверяйте.

И пусть с приходом посторонних она убрала лишние лапы, а Морис втянул щупальца, я прямо почуяла грозу в голосе паучих. Госпожа Лилиан тоже почуяла, поэтому натянуто улыбнулась и обратилась к коллегам.

– Ну что ж, давайте посмотрим?

Мы посторонились, продолжая держать строй, и многоуважаемая комиссия имела честь лицезреть радужное поле, весело покачивающееся на теплом ветерке. От облегчения у меня дрожали ноги. Все хорошо, мы молодцы, мы справились…

Вначале хрустнуло где-то вдалеке, потом ближе и ближе, а вот уже шелест раздавался везде. Как будто кто-то разогревал в микроволновке кучу пакетов с попкорном. Воздух наполнился розовой пыльцой и удушающе сладким ароматом цветочного нектара. И коробочки как по команде раскрылись.

Мы завороженно смотрели на десятки крохотных тонконогих феечек, вылетающих из перламутровых “гнездышек”. Их прозрачные крылышки трепетали часто, как у колибри, распространяя чудесный аромат и блестящую пыльцу. Я аж рот раскрыла, честное слово.

Остальные тоже казались зачарованными, наблюдая за танцем разноцветных крошек.

И вдруг посреди поля я увидела знакомый зеленый хохолок. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику, но сделать я уже ничего не успевала.

– Так вас растак, тудыть вам в качелю! – гордо произнесло это существо и выбралось из грядки, осоловело подмигивая косыми глазками, как пьяный семафор. – Кудыть меня занесло, а?

– Тудыть! – заверещали феечки, оказавшись весьма быстро обучаемыми новым словам. – Тыдыть, тудыть!

– Ой, блин… – Рэнди хотел хлопнуть себя по лбу, но забыл, что в руке у него все еще лопата, поэтому удар получился звучным.

Куратор позеленела, побледнела, потом яркий свекольный румянец окрасил ее впалые щеки. Я стала подумывать о том, не является ли она моей дальней родственницей? Ящерицей там, или игуаной? Может, хамелеоном?

– Кто сделал это?! Как вы умудрились пронести сюда семена этого безобразия?

– Я сам пришел, вертеть-колотить! – радостно добавила матдрагора и, решив закрепить эффект, спросила: – А ты моя мама?

Феечки, подчиняясь негласному лидеру, накинулись на госпожу Лиллиан, осыпая ее розовой пыльцой и остервенело дергая за юбку.

– Мамочка? Мамочка? Тудыть ее, тудыть!

Еще одна стайка вертелась вокруг нас, периодически выкрикивая понравившиеся им словечки. И я поняла – это крах.

Я покрылась пупырышками, змеи стали в угрожающую стойку, потом даже завязались узлом, кажется, но это нас не спасло. Волна смеха прорвалась сквозь все преграды. Мия начала икать, пытаясь остановиться. Кракен забыл про конспирацию и покусывал свое щупальце, а гуль просто отвернулся и усиленно грыз черенок, при этом не забывая глумливо хихикать. Уверена, это нервное. Я и сама хихикнула как-то совсем обреченно.

– В карцер! – взвизгнула госпожа Лилиан, ногой отпихивая любвеобильную матдрагору.

– Ты совсем, что ли?! Грязной тапкой да прям в рыло!

– И рот этому заткните! – выдохнула несчастная “мать семейства” и едва ли не бегом покинула поле.

– А я не понял, мы выиграли? – спросил гуль.

Ему никто не ответил.