Роль идей и «сценарий» возникновения сознания

И в заключение данного подраздела, я бы мог предположить, каким образом могла возникнуть в социуме сама идея языка в виде речи. Начнем с того, что на одном из этапов развития в сообществе возникла (зародилась и созрела) Необходимость в новизне такого вида как речь. А проявляла она себя в виде, положим, такого негативного фактора, как невозможность выразить смысл внове явленной идеи. (И это помимо накопившихся трудностей в процессе межличностной коммуникации). Какие же исходные сущие находились в распоряжении будущего гения – изобретателя речи? Это был он сам и его сородичи, это были издаваемые им самим и слышимые им гортанные звуки, это были объекты-сущие, которые взывали к каким-либо действиям над ними, к каким-либо их преобразованиям: утварь человека, орудия охоты и труда, плодовые растения и дикие животные как средство пропитания и т. д.

И, конечно же, на досуге человек задумывался над тем, как облегчить столь трудное существование самого себя и своего близкого окружения. (Это и было прообразом того, что нами было названо рефлексией-1). Но самое главное, с некоторых пор ему на ум – как бы ниоткуда – стали приходить новые идеи (сущие), реализация которых могла бы разрешать те или иные задачи, ранее неразрешимые. И чем чаще стали приходить идеи, тем насущнее возникала потребность, во-первых, наименовывать те предметы, которые были задействованы в этих идеях, а во-вторых, делиться с остальными смыслами этих идей посредством речевого произнесения этих наименований в определенном порядке.

И вот однажды одному из продуктивно мыслящих разумных существ пришла в голову – лиха беда начало – совсем необычная идея: использовать собственные голосовые связки, (в виде издаваемых звуков) для озвучивания-называния тех наиболее употребляемых в обиходе предметов, которые в дальнейшем, будучи уже названными, получили наименования в виде сочетания определенных звуков-фонем. Осталось только следующее: во-первых, как можно чаще повторять в данном сообществе эти звукосочетания с целью их запоминания и соотнесения с вполне определенными предметами, а во-вторых, как можно больше накапливать таких звукосочетаний, соотносимых с всё новыми и новыми предметами. А отсюда уже рукой подать как до более облегченного способа коммуникации, так и до выражения тех готовых смыслов, которые время от времени приходят «сами собой» на ум человека способного продуктивно мыслить.

И можно даже предположить, что «обучение языку» в данном достаточно сплоченном первобытном сообществе происходило путем звукоподражания за «учителем», то есть за теми, кто уже умел (научился) достаточно четко произносить те или иные слова. Но это звукоподражание непременным образом должно было соотноситься (связываться) с тем предметом, к которому относится данное звукосочетание. Нечто подобное, конечно же, происходит и при освоении речи ребенком. Разница «лишь» в том, что анатомическое строение речевого аппарата современного ребенка (и соответствующих нейронных структур его мозга, связанных с речью) в некоторой степени уже было подготовлено предшествующей эволюцией к произнесению звукосочетаний, в то время как первобытным людям приходилось кардинальным образом «ломать» сложившиеся стереотипы гортанных звуков и подстраивать их под те фонемы, которые они слышали от своего «учителя». В этом отношении ребенку легче научиться речи, потому как у него еще нет каких-либо стереотипов произнесения звуков – он начинает говорить «с чистого листа». (Не отсюда ли произрастает идея «врожденности» языка человеку разумному (С. Пинкер, Н. Хомский и др.))? Иначе говоря, научение языку как распространялось внутри данного сообщества, так и постепенно передавалось в следующих поколениях этого сообщества. При этом с наработкой речевых навыков происходило «закрепление» их в мозговых нейронных структурах, что облегчало процесс освоения речи следующим поколениям.

4.2. Когда началось бытие человека совместное с бытием социума?

Итак, какой же основной вывод мы можем из этого сделать? Как мы теперь видим, бытие как процесс возникновения новизны началось с зарождением человеческой способности создавать идеи. И произошло это, скорее всего, около 65 (плюс-минус 30) тысяч лет назад. Тогда-то, то есть после этого, и началась так называемая «верхнепалеолитическая революция» (45-35 тысяч лет назад), когда в саму жизнь общества началось интенсивное внедрение новизны. До данного «момента» бытийствовала только Природа, создавая все новые и новые виды живой (растительной и животной) материи. Человекоподобное же существо существовало как одно из ее видообразований (наряду со всеми другими). Более того, оно объединялось в отдельные разрозненные группы для совместного проживания, как объединяются для совместного проживания животные в прайды, стаи, стада, колонии и т. д. Так что до начала бытия и образования социума было бытие самой Природы. И оно, это бытие, распоряжалось тем, какой быть Природе: какие новые виды живых существ, когда и где создавать.

И совсем даже не исключено, что появление на этой Земле человека разумного (продуктивно-мыслящего) сопровождалось – в отдельные временные периоды и в отдельных регионах Земли – как исчезновением у него способности продуктивно мыслить, так и появлением последней через смешение генотипов отдельных групп людей и передачу ее по наследству в следующих поколениях. (И можно даже предположить, что между двумя всплесками творческой активности – верхнепалеолитической и неолитической революцией – был период частичной утери способности создавать новизну, то есть способности создавать идеи. Не говоря уже о том, что до верхнепалеолитической революции процесс подобной утери был наиболее вероятным событием, о чем свидетельствует множество исчезнувших ветвей гоминид, предшествовавших человеку разумному).

4.3. Зарождение способности создавать идеи, как инициация социализации человеческого сообщества

А теперь более пристально вникнем в вопрос о том, как взаимосвязаны возникновение социума с зарождением у человека способности генерировать новизну в виде идей.

Как это ни странно, но мы воспринимаем явление идей в наше сознание как нечто само собой разумеющееся. Может быть потому, что мы к этому уже привыкли и в достаточной степени в этом деле не только понаторели, но и даже преуспели. Но на самом деле в этом явлении идей-Истин сокрыта глубочайшая тайна. И эта тайна заключена в той функциональной роли, которую они (идеи) призваны исполнять в самой Природе продуктивного мышления. Ведь для чего-то Природа наделила, и наделила только человека – а не какое-то другое живое существо – способностью создавать новые идеи.

И если мы примем во внимание то, что только с обретением человеком способности продуктивно мыслить началась социализация человека, то есть создание им человеческого сообщества (социума), то нам ничего другого не остается, как предположить, что именно возникновение идей в его интеллекте «заставило» человека создать человеческое сообщество, и тем самым положить начало тому, что впоследствии, спустя несколько десятков тысячелетий, было названо досократиками бытием. (Но не тем бытием, которое имелось в виду как сущее в целом, а тем, которое является постоянным притоком новизны в ту открытую систему, которая способна существовать и развиваться только за счет этого притока. Как озеро гибнет без постоянного притока (и протока) воды, так и эта система (социум) может погибнуть без притока новизны).

Так что можно предположить: только процесс создания идей сделал возможным бытие социума как приток новизны в это открытое целостное и живое образование. Начало человеческого бытия как бытия человека продуктивно мыслящего и начало образования социума – События одновременно произошедшие. И они одновременно закончатся, как только закончится приток новизны в то, что называется социумом. А он (приток) может закончиться только с утратой человеком способности генерировать новые идеи. И здесь, конечно же, слово «одновременно» не означает какой-то достаточно короткий промежуток времени. Скорее всего, оно означает взаимосвязанность событий

– зарождения у человека способности продуктивно мыслить

– с началом бытия, как притока новизны в социальную организацию ранее разрозненных человеческих сообществ,

– и с самим процессом социализации, как образованием структур, объединяющих указанные сообщества.

Как видим, только с зарождением способности генерировать идеи могла начаться социализация тех образований, члены которых этой способностью обладали. Зададимся вопросом, почему способность человека создавать идеи самым непосредственным образом содействовала объединению людей? Идея сама по себе, – рожденная, положим, в голове изобретателя – абсолютно ничего не значит. Но она начинает «работать» на социум с того момента, когда ею делятся со своими сородичами и когда ее начинают претворять в практику жизни. То есть, как нам представляется, только возникновение идей стало консолидирующим фактором возникновения социума. Потому что внедрение идей не только облегчает и усовершенствует условия существования, но и требует коллективных действий. Да и сами идеи возникают только из опыта совместных действий. Идеи создания жилища, орудий охоты и труда, идеи нравственности и справедливости, государственности и языка, искусства и письменности и т. д. не могли возникнуть в отрыве от коллективного (совместного), социального со-существования. Возникновение идей было затребовано самим зарождением социальных образований, и наоборот, зарождение последних было затребовано с возникновением способности генерировать идеи.

Соци-ум – это уже образование, обладающее коллективным умом, поскольку только создание идей на всех уровнях жизни социума способно его развивать и тем самым обеспечивать его существование. И здесь приходит на ум коллективное бессознательное К.-Г. Юнга7, которое – совсем даже не исключено – сродственно коллективному уму соци-ума. Правда, здесь мы имеем в виду «коллективное бессознательное» не как вместилище ранее (филогенетически) наработанных архетипов, но как источник, в котором формируются (в бессознательном) сами смыслы идей, и из которого они в спонтанном акте, – положим, инсайта или интуиции – появляются в сознании. Ведь это бессознательное, действительно, является коллективным, поскольку присуще каждому из нас в отдельности. Отсюда понятно, почему мы прибегаем в данном случае к дефисному написанию слова соци-ум.

Как зарождение новизны (идеи) в нашем бессознательном осуществляется «самостоятельно» (спонтанно), независимо от «желания» нашего сознания и без его ведома, так и зарождение в соци-уме Необходимостей в новизне того или иного вида происходит произвольно, без каких-либо наших сознательных волевых усилий. Мы никогда не знаем, в каком (извилистом) направлении пойдет наше развитие, развитие нашего соци-ума (см. эпиграф). И не знаем только потому, что об этом знает спонтанно самоорганизующаяся Природа самого соци-ума, то есть знает Бытие само по себе. Мы лишь можем тешить свое самолюбие тем, что будто бы мы являемся главными героями на сцене жизни самого социума. На самом же деле нам уготована роль третьестепенного (после природного Бытия, и Бытия социального) персонажа: «поди», «принеси», «выйди вон». Но, как это ни парадоксально, без этого «принеси то, неизвестно что» не мог бы состояться сам спектакль. Потому что без того, что «приносится», – а приносятся идеи – невозможно дальнейшее развитие действа социума – постепенно деградируя, оно прекращается.