Моя осень

Река моей жизни течет непокорно

Река моей жизни течет непокорно.
То тихо, спокойно, то волны огромны!
То хочется жить, и любить, и страдать.
И детство, и юность хочу я догнать.

И вдруг взрыв эмоций — и ненависть в сердце.
Как будто открылась вдруг злобная дверца.
И хочется все крушить и ломать.
И грешную душу чертям всем отдать.

Как будто на лодке качаюсь в волнах я.
А в мыслях все чаще: «Одна я, одна!»
Я знаю, что жизнь мной прожита не зря
Но нет уже страсти, любви и огня.

И знаю я точно, что жизнь словно зебра,
То в черном все цвете, то солнышко светит.
И я понимаю, что жить надо дальше.
Лишь были бы счастливы внуки и дети.

Вон стоят мои соседки

Вон стоят мои соседки
И судачат обо мне.
То им кудри не по нраву,
То разрезик на спине.

Ну а я давно все знаю
И живу я, как могу.
То я в лавку пробегаю,
То с работы я иду.

А у них забот не мало.
День хлопочут и молчат.
Только дома все достало
Вечер — праздник для девчат.

Всех обсудят, все расскажут.
Учат жизни всех подряд.
Узелки у всех развяжут,
Сплетничают, как хотят.

Не держу на них обиду,
Пусть завидуют они.
Я намного всех моложе,
Хоть года у всех одни.

Вы соседки оглянитесь,
Ведь вокруг круговорот.
То на небе солнце светит,
А то дождик вдруг прольет.

В небе радуга сияет.
Ночью звездочки горят.
Будет дальше, что не знаем.
Не судите всех подряд.

Сидела орлица на высоком утесе

Сидела орлица на высоком утесе
И в клюве ветку держала сухую.
Возникли у мудрой птицы вопросы.
Орлов подняла она стаю большую.

Взмахнула крылами и ввысь поднялась.
И веточку в клюве крепко зажала.
Самцов увидала и выше взвилась.
И ветку дубовую не удержала.

Падала ветка в глубокую пропасть.
Один из самцов камнем бросился вниз.
Схватил налету, не дал ей упасть,
И нежно орлице решил передать.

Из клювика в клюв поцелуй был у птицы.
И ветку опять уронила орлица.
И этот самец опять бросился вниз.
И с веточкой он возле самки завис.

Орлица бросала ее десять раз.
Орел все ловил и наверх приносил.
Вот так вот у птиц любовь родилась.
Для пары счастливый момент подходил.

Нашли они самый высокий утес.
Орел много веток орлице принес.
И самка из них связала гнездо.
И долго орел щипал пух и перо.

Сложила орлица туда два яйца.
Уселась на них и ждала все самца.
А он ей водичку и пищу носил.
Потом уж орлят поил и кормил.

И он вместе с мамой растил малышей.
И так же, как люди, любил он детей.
Широким крылом укрывал от дождя.
И в ласке, и в дружбе жила вся семья.

Но что-то однажды случилось с отцом.
Стал бить по гнезду он мощным крылом.
И выбил весь пух, и убрал все перо.
Мать с папой решили, что время пришло.

Орлица слетела вниз из гнезда.
И клювиком рыбку терзала она.
Орлята пищали и пищу просили.
Но самка с самцом неприступными были.

Орленок по камню пополз из гнезда.
Там пища была, там мать и вода.
Но, не удержавшись, свалился он вниз,
Но прямо над ним крылом папа завис.

И так же, как ветку когда-то, схватил он орленка.
И снова в гнездо опустил он ребенка.
И падал орленок вот так десять раз.
Но он не разбился и вырос сейчас.

И птицей он стал величавой и гордой.
Сидит на утесе, как символ удачи.
И грозная птица считается мудрой.
И в стае орлиной не бывает иначе.

Есть чему людям у птиц поучиться.
Любить и растить как своих сыновей!
Умейте родители остановиться,
Не надо до старости холить детей.

Вы дайте детям свободу и крылья,
Пусть дети падают, но и встают.
А вы уж подумайте, и вы все решите.
Когда отпустить их в полет.

Всегда орлята учатся летать,
А наши дети учатся мечтать.
Как жизнь прожить и нужным быть,
Орлята учатся летать.

Принцесса влюбилась не в графа, не в князя

Принцесса влюбилась не в графа, не в князя,
Влюбилась в Ивана она кузнеца.
А он каждый раз, в окошко не глядя,
Ходил и не видел принцессы лица.

Кузнец был высокий, кудрявый, чернявый.
От солнца и ветра матерый, как сталь.
В нем сила и буйство, как будто играли,
Глазами смотрел он пронзительно вдаль.

Однажды пришел он на реку и сразу
Увидел русалку необычной красы.
Ему бы уйти тогда было бы надо,
Но сердце стучало, как в башне часы.

Как будто березка тонка и легка,
И локоны светлые пали на плечи.
Улыбка счастливая, кожа светла,
Я с нею хочу быть обвенчан навеки.

Девчонка стыдливо на Ваню взглянула.
Мечтала о нем она тысячи раз.
Оделась она и платочком махнула.
Остались на речке они лишь на час.

Встречались потом они целое лето.
А осенью лес заманил их двоих.
Ах, сколько стихов было,
Сколько пропето!

Но царь был жестокий.
Узнал он про них.
И сколько не плакала и не просила,
Девчонку свезли в монастырь.

А Ваню на царскую службу забрили.
На 25 лет молодых разлучили.
Недолго принцесса терпела разлуку.
Однажды на башню она поднялась.

И с башни, как птица, она полетела,
И ниточка жизни в тот миг порвалась.
А Ваня служил 20 лет на чужбине.
Он край свой родимый всегда защищал.

И все 20 лет мечтал он о сыне.
Однажды от пули на землю упал.
И кровью своей обагрил он поляну.
На лес и на небо последний раз взглянул.

И маки цветут каждый год кровяные,
И девичьи слезы ложатся росой.

Я пять месяцев пахала

Я пять месяцев пахала,
Все сажала, поливала.
А потом траву полола,
И жука, и тлю морила.

Много раз себя матила
Зачем много посадила.
Помидорчики стоят,
И огурчики висят.

С дальней грядочки перчинки,
Словно солнышки глядят.
У меня опять морока,
Ведь все надо закрутить.

Оборвать и перебрать
Все помыть, расфасовать.
Две недели у плиты
И салатик, и аджичку.

Все порезать, все сварить.
Нужно в банки все сложить.
Банки лишь бы не разбить.
На себя таз не пролить.

Ох! Забыла лечо сделать
И заправку для борща.
Еще дня три покручусь,
И с давлением свалюсь.

Полежу немного, встану,
И пойду я в огород.
Он нас кормит целый год.

Покопаю я картошку,
Потом выдерну моркошку.
Полюбуюсь на свеклу
И довольная уйду.

Не совсем, уйду на время,
На работу полечу.
Только я перед работой,
В ванне банки замочу.

Ночью баночки помою,
К утру я их просушу.
Покручусь еще недельку
И процесс я завершу.

Нет! Забыла! В погреб надо!
Там порядки навести.
Прошлогодние закрутки
В бак для мусора снести.

Жил зверек забавный очень

Жил зверек забавный очень.
В тропиках, в лесу дремучем.
Никому был не известный
Жил тогда в норе он тесной.

Раз пошел он погулять.
Апельсины воровать.
Влез он в ящик, съел штук пять.
В ящике улегся спать.

Ящик тот заколотили.
На кораблик погрузили.
И поплыл он по морям,
А куда не знал и сам.

В город ящики приплыли,
Апельсины разгрузили.
Ну а там лежит зверек,
На столе сидеть не смог.

Чебурахнулся на стул он.
А потом упал и на пол.
Фу! Какой ты Чебурашка.
Очень славная мордашка.

Ну куда ж тебя девать?.
В зоопарк что ли отдать?
Но туда зверька не взяли,
С кем там жить ему не знали.

Потащили Чебурашку
В уцененные товары.
Там директор добрый был.
Зверька в будке поселил.

В телефонной, не в простой,
И не в клетке золотой.
Покупателей смешил,
И друзьям своим звонил.

Притча

Женщина стояла на коленях,
Годы жизни Бог ей отмерял.
Ты красива, ты длинноволоса.
Из ребра Адама я тебя создал.

Двадцать лет я, думаю, хватает,
Чтобы расцвести и отцвести.
Деток нарожать, любить, чтоб мужа.
А потом и навсегда уйти.

Женщина всплакнула: «Господи! Как мало!»
Только спорить с Богом не смогла.
А к нему уж лошадь прискакала.
Женщины крупней была она.

И Бог подумал, раз она большая
Пусть в два раза дольше проживет.
Ну а лошадь постояла молча.
Хомуты, телеги, тяжкий труд.

Нет! Не надо мне не 30, и не 40,
Двадцать лет мне под кнутом ходить.
Хватит, чтобы от работы не загнуться.
Жеребят успею я родить.

Ну а 20 лет вы женщине отдайте.
Пусть живет и радует детей.
Тут пришла корова. Отгадайте,
Сколько лет для жизни выделили ей?

Бог 40 лет отмерил и ей тоже.
Промычала вдруг корова: «Боже,
Ну не надо 40. Хватит 20.
Будут ведь доить два раза в день».

Двадцать лет отдали человеку,
Чтобы внуков увидать он смог!
Вот 60, и больше половины века,
И жизнь пройдет, и человек исполнит долг.

И вдруг подумал Бог:
«А где ж собака с кошкой?
Ведь я и им по 20 лет отдам».
Вот тут собака дернула вдруг ножкой:
«Ну нет! Ты зря про 20 лет сказал.

Ведь кости грызть и на цепи сидеть —
Ни радости не видеть, ни свободы.
Мне хватит десяти, чтоб в дырочку из будочки смотреть.
Отдайте лишних 10 лет народу».

А тут и кошка подошла, взмолилась:
«Десяти мне хватит, чтобы «мяу» говорить.
Чего в кошачьей жизни я добилась?
Обязана сидеть в углу и Целый день мышей ловить».

Вот так у человека появились жизни годы.
Не плохо, вроде, целых 80 лет.
Но только первых двадцать лет
Есть радость, счастье и свобода.
Что человеку Бог отдал прожить без бед.

А дальше лошадиные лет двадцать —
Работа, дом, опять работа, дом.
И вроде хомута на шее нету,
Но в отдых уже верится с трудом.

А тут уже и дети подрастают,
И, как корову, начинают мать с отцом доить.
Машину, дом — уже не знают, что просить.
Родителям приходится за все платить.

Вот 60 прожито, дальше жизнь цепная!
В окошко посмотреть, да косточки погрызть.
Ведь внуки подросли, а кровь своя родная!
И так нам хочется подольше с внуками пожить.

Облаять тех, кто обижает малых.
Куснуть всех тех, кто обижает сыновей.
И преданно смотреть на половинок старых.
И в конуру свою зайти скорей.

Теперь и дети выросли, и внуки.
Сидим, как кошки, иль у окна, иль у дверей.
И что же остается? Лишь мяукнуть!
И думать, что бы смерть пришла скорей.

И так прекрасно, если любят дети.
Погладят по головке — ты и рад.
Не знаешь плакать, иль смеяться, если,
Как кошке, дали вам пинка под зад.

Это было так давно!

Это было так давно!
Ты пригласил меня в кино.
Договорились у «Победы».
Что я к семи туда приеду.

Приехала. Тебя там нет.
Может, забыл, иль не хотел.
Была гроза и гром гремел.
А ты в тепле тогда сидел.

Ну, я к цирку отошла.
И спряталась там под навес.
И целый час еще ждала.
Под дождем вечер провела.

Дозвониться не смогли мы.
Телефон тогда был роскошь.
Вот и стояла под дождем.
Надеялась, а вдруг придешь ты.

А ты подумал: «Раз гроза,
То я останусь дома».
Не мог поверить ты тогда.
Любовь нам помешала снова.

У всех проблем одно начало

У всех проблем одно начало.
Лежала женщина, скучала.
Потом вскочила, причесалась.
И на свидание помчалась.

Ждала, стояла, волновалась.
Но милый так и не пришел.
Тогда она вдруг догадалась,
Себе другую он нашел.

Пошла к подруге, чтоб жалела.
А перед этим — в магазин.
Винца взяла. Она хотела,
Чтобы остался он один.

Несет пакет. Уже крыльцо.
Взглянула вдруг она в окно.
И удивилась: «Где ж подруга?»
Ведь точно знала, нет супруга.

Сказала, а потом решила:
«Зайд. А может, она спит?
А может семечки щелкает?
У телевизора сидит».

Зашла, подумав: «Разбужу.
Винца с конфеткой предложу.
Мы посидим, вдвоем поплачем.
Ведь мы ж подруги, как иначе?»

Все дальше, дальше проходила
И увидала она диво!
Подруга с милым на диване.
Совсем без сил, они устали.

Тихонько дверь она закрыла.
И побрела к себе домой.
Навеки распрощалась с милым.
Да и с подругою змеей.

И вдруг ей ночью снится сон.
И вновь во сне приходит он:
«Ты, подруга, не робей,
Мужик бросил, не жалей!
Вы девчата клеевые!
Найдутся для вас новые».

Говорят, что я никогда не плачу