Клан Патрика Том 2

— ШМИТТы, да, становятся проблемой, — кивнул головой Император. — А слетайте-ка вы вдвоём, надо поставить их на место. Пусть поймут, что от алмазов мы не отступим.

— Хорошо, отец, — кивнул наследник.

****

— Значит, вот ты какой, Патрик Шарп. Что ж, приятно было познакомиться, хотя, честно говоря, я бы предпочёл познакомиться с тобой при других обстоятельствах, — произнёс наследный принц Виктор.

— Мы прогибаем под себя обстоятельства, вам ли этого не знать, Ваше Высочество, — с умешкой произнёс я.

— Даже так, — усмехнулся он. — Ну, если не свернёшь себе шею сегодня, буду рад продолжить наше знакомство.

Я поклонился, выражая своё почтение.

— Пойдём, Альберт, не будем мешать молодому человеку, — сказал Виктор и, обернувшись ко мне, добавил: — Удачи!

Я сам по себе удача, но не скажу же это наследному принцу. Не будем дёргать тигра за усы. Меня и так всего трясёт. Нет, это не мандраж, а скорее предвкушение победы, в которой я нисколько не сомневаюсь.

Едва принц с Альбертом удалились, как его место занял Адам Миллер. Тот был менее оптимистично настроен.

— Не зная тебя, я бы сказал, что ты идиот, но выглядишь ты уверенно, — скептически оглядев меня, вынес свой вердикт глава клана Миллеров. — Только что-то я не вижу твоего оружия.

Волнуется глава, даже забыл поздороваться. Оно и понятно: на кону миллиарды, а я тут стою и всем улыбаюсь.

— Всё своё ношу с собой, — развёл я руками.

Он лишь покачал головой и молча удалился.

— Жаль, ты был хорошим противником, — раздался голос сзади.

Эмма Толлсен появилась, у нас сегодня день открытых дверей.

— А мне вот нет, вы были скучны и предсказуемы, — нагло ответил я.

Пусть думает, что я от страха перегибаю палку.

Эмма задумалась.

— А ведь ты что-то задумал, не так ли?

Проницательная стерва. Я лишь пожал плечами, пусть думает что хочет, подсказывать я ей не собираюсь. Постояв ещё пару минут и ничего не сказав, она в задумчивости удалилась. И тут прозвенел гонг. Ну что ж, пора. Время показывать шоу!

****

Арена нашего поединка выглядела точь-в-точь как арена гладиаторов в моём прежнем мире. Она представляла из себя точный круг, песчаное покрытие и тысячи людей, пришедшие посмотреть на смертельный поединок. Первым на арену вышел я — в холщовых штанах, не сковывающих движение, и куртке с широкими рукавами. Именно в рукавах, в специальных карманах, находилось парочка сюрпризов. Меня, конечно, освистали: на арену полетел разнобразный мусор, но мне было сейчас не до этого. Сейчас я был максимально сосредоточен — у меня был всего лишь один шанс, и я не имел права на ошибку.

Постепенно трибуны стихли, и вышел мой соперник. Это был двухметровый африканец, покрытый буграми мышц. Одет он был лишь в набедренную повязку, а всё тело было в боевом раскрасе. Трибуны тут же показали, за кого они будут болеть в данном поединке. Африканец вальяжной походкой прошёлся вдоль трибун, небрежно поигрывая саблей. Это была не просто сабля — это была абордажная сабля пирата, длинное мачете, способное, наверное, коня разрубить пополам.

Вдоволь накривавшись перед публикой, африканец занял своё положенное место. Распорядитель что-то говорил в микрофон, но я его не слушал. Я накидывал на себя всевозможные укорения, отключал боль, повышал реакцию, брал всё доступное из моего скудного арсенала. Но я не собирался брать соперника силой, а хитростью. В моих рукавах лежала светошумовая граната и перцовый баллончик.

Доспех духа имеет одно, но существенное преимущество: он не пропускает физические предметы массой больше, чем три грамма. А одарённые, привыкшие во всём полагаться на свою силу, никогда не искали обходных путей, хотя это и лежит на поверхности. И если мне удастся сегодня провернуть свой трюк, то многие военные трактаты будут пересмотрены сегодня.

Но вот прозвучал гонг к началу битвы. Африканец нацепил доспех духа, улыбнулся своей белозубой улыбкой и, отсалютовав мне саблей, неспеша двинулся ко мне навстречу. Я, уже заблокировав свой слух, начал свой забег. Бежал я ровно, постепенно увеличивая свою скорость — это выглядело как неотвратимое возмездие. Трибуны затихли; все ждали неминуемой развязки. Африканец, не ожидая от меня такого манёвра, остановился и, приняв боевую стойку, стал ждать моего приближения. Я бежал, считая свои шаги до цели: 20, 15, 10, 5… сейчас! И, не добегая до противника пяти шагов, я выхватил светошумовую гранату и метнул ему под ноги, сам закрыв глаза и уйдя в перекат вправо. Взрыва я не слышал, так как отключил свой слух, но свет пробился сквозь закрытые веки. Недаром я уговорил проводить поединок вечером. Плавно выйдя из переката, я оказался на ногах и стал оценивать результат своей диверсии.

Граната угодила куда надо: мой соперник, уронив свою саблю на землю, стоял на коленях, закрыв ладонями уши, а рот у него раскрылся в немом крике — или не немом, я же ничего не слышу сейчас. Но нельзя терять инициативу. Выхватив перцовый баллончик, я пулей метнулся к противнику.

Когда я очутился в шаге от африканца, тот продолжал держать рот открытым. Не долго думая, я разрядил туда весь баллончик. «Никогда не делайте этого дома», — понял я, увидев, как африканец начал заваливаться на бок. Его доспех духа мигнул и погас. Я подошёл вплотную и прощупал пульс: жив. Отлично, этот парень мне ничего плохого не сделал, и грех на душу брать я не собирался.

Осталось последнее, чтобы показать всем, что со мной шутки плохи. Я подошёл к артефакту и поднял саблю. Повертел клинок в руке — отличная сабля, жаль ломать, но надо. И, направив энергию к своим печатям на ладони, я легко сломал клинок пополам.