Запредельная мечта темного дара

Глава 10. Роб

Я лежала зажмурившись и боясь пошевелиться, осознавая, что мы живы и, наверное, целы. Летели словно по желобу с такой скоростью, что дух перехватило. Даже дочь не кричала, ухитрившись обнять меня за шею. Чувствую, что ее пальчики намертво вцепились в меня. Едва восстановила дыхание, позвала тихонько:

— Дариночка, ты как?

Она поерзала, села прямо мне на живот, я охнула, а девочка моя, произнесла:

— Ой, мама, ошейник. Он отвалился. Мне эта магия, будто током в шею шарахнула. А свет здесь есть?

В полной темноте находится было, мягко говоря, некомфортно. Поэтому я не просила дочку подняться с меня, стала ее ощупывать.

— Ой, щекотно.

— У тебя вокруг головы шар из волос, — я удивленно касалась упруго торчащих локонов, — здесь, наверное, и зеркала нет.

Чуток привыкнув к темноте, я смутно видела, как дочка потрогала свою голову. Тихонько похихикав, она подняла голову наверх, все еще продолжая касаться новенькой прически.

— Мама, а куда мы скатились?

— Не знаю, нужно провести разведку.

Дочь заерзала, у нее включился азарт шпиона, поэтому она спешила встать и бежать.

— Ты только держись все время за меня и прежде чем сделать шаг, проверяй, нет ли ямы или препятствия. А я посмотрю, работает ли фонарик на телефоне.

Аккуратно сев, достала из-за спины рюкзак и порадовалась родимому. Благодаря ему, я не стукнулась головой. Еле-еле нашарила в недрах заплечной сумки заветный прямоугольник. В это момент послышался скрежет, эхом отражаясь от стен, пока постепенно не затих. Я вздрогнула, дочь вновь ухватилась за меня.

— Это не здесь. Тихо, маленькая.

Иногда дочь отчаянно возмущалась и твердила, что она совсем большая. Скоро в школу пойдет.

— Даринка, я же любя, и, вообще, дети для родителей навсегда остаются “маленькими”.

Немного подумав, дочь благосклонно кивнула, позволив ее так называть.

— Мамочка, я так боюсь.

— Я рядом, мы справимся.

Мне и самой было дико страшно, но я знала, за что борюсь. За свободу, свою и Дарины. Немного успокоив дочь, включила телефон. Заряда меньше половины. Фонарик показал, что мы в тупике длинного коридора.

— Дарина, дай мне железный обруч. Я его в рюкзак положу, не будем оставлять улики. Выбросим где-нибудь в другом месте.

Мы встали и, стараясь не шуметь, отправились вперед. Стены были каменные, неровные, сухие, но холодные. Шли мы уже довольно долго. Дочь устала и пришлось ее немного пронести на руках, но она уже давно не пять кило весит, поэтому я поставила ребенка и задумалась.

— Такое ощущение, что мы по кругу ходим.

— И мне так показалось. Мама, я кушать хочу.

Я дала дочке несколько сушек и воды.

Пока у ребенка перекус, я водила фонариком по стенам.

— Батарейка на исходе, — вздохнула я. — Если свет погаснет, не пугайся, ладно.

Мы прошли еще немного, и дочка вдруг дернула меня за руку:

— Мама, смотри.

Фонарик чиркнул светом по стене и потух, но в последнем луче я увидела темный провал.

— Все, батарея села.

Телефон отправился в рюкзак.

— Ну что, идем туда?

Я крепче взяла кроху за руку, и мы отважно шагнули вперед. В этот раз идти пришлось не очень долго, около получаса.

— Мамулечка, — шептала дочка, — там свет.

Впереди действительно было светлее.

Стоило нам выйти из этого коридора, как я поняла, что мы в погребе. Здесь я решила спрятать железяку. Благ, места много, полок и ящиков еще больше. Мы отошли вглубь, нашли самый паутинный угол и спрятали ошейник, закидав комьями грязи, которой здесь было в избытке. Не знаю, зачем мы это делали, но обе испытывали удовольствие.

Теперь нужно было найти отсюда выход. Но стоило нам пройтись в поисках ходов и коридоров, мы оказаться около лестницы наверх. Сзади, совсем близко снова послышался скрежет. Мы, как по команде, обернулись. Это был мертвяк. Он демонстративно провел когтями по стене и вновь это звук, словно металлом о камень.

— Роб, привет, — робко поздоровалась дочь, пятясь мне за спину.

Вот это вот Роб? Оно готовит еду? Меня замутило.

На черепе только частично голые кости, частично мышцы без кожи и только в области рта есть кожа. Как дочь и говорила, рот зашит. Мерзкое зрелище. Однако чудовище одето в белую рубашку и черный фрак с атласными отворотами. Черные брюки с тщательно выглаженными стрелочками и белесые кости ступней. Последние бряцнули о камень в нашу сторону. А я вдруг поняла, что мне очень не хватает того топорика, который я взяла на время и оставила, по всей видимости, в комнате с сундуками, когда дочку защищала от неведомой опасности.

По спине побежали мерзкие мурашки, а отсутствующие глаза вдруг недобро загорелись красным. Этот зомби пугал до жути. Со следующим его шагом в нашу сторону, дочка вдавилась в меня всем телом, а я еле сдерживала рвотные позывы не то от страха, не то от отвращения. Только бежать некуда, позади стена, все проходы перекрыты.