Дикарь Толян

— Отставить пререкания! Пойми правильно, я-то уйду в горы, если что, и вообще гораздо быстрее тебя передвигаюсь по пересечённой местности. Ты же мне будешь обузой.

— Понял, Толиан, сделаю.

Надеюсь, что не будет проявлять дурную инициативу, иначе брошу его не задумываясь.

Странно, но секретов и караульных они не выставили, неужели совсем отмороженные и безбашенные? Хотя толпень приличная, вот и обнаглели. Хоронили двоих, замотанных в саваны, даже яму для них выкопали. Среди важняков выделялся какой-то старик с седой бородкой и другой, тоже седоватый, но в странном колпаке. Видимо, ихний священник шаманской разновидности. Рядом примостился воин с кучей меховых хвостов, пришитых к одежде. Наверное командование отряда село в рядок, чтобы мне было полегче их уничтожить.

Тела опустили в могилу и я начал отстрел. Блин, тот же результат, как и раньше — две стрелы обеспечивают один труп или тяжелораненого. Надо бы стрелковую подтянуть, а то совсем неэкономно получается.

— Арда, беги к нашим, я скоро тоже убегу, — послал куда подальше помощника.

Лёгкая паника начала распространяться по вражескому лагерю, всё-таки церемония нарушена. Расстреляв два десятка стрел я не стал дальше геройствовать, а отступил, сдристнув на полкилометра назад.

Долго полежать и покряхтеть не дали, появились отдельные фигурки между деревьями. Мне с небольшого холмика хорошо видно было их рассыпуху. Прячутся за деревьями и скорчившись перебегают от одного к другому. Ну что же, восстановим стрельбу по движущимся целям, лишним не будет. Опустошил заныканый на точке колчан наполовину, оставив ещё пятерых лежачих, и переместился поближе к горам, то есть им во фланг. Снова десять выстрелов беглым боем — таёжники попрятались и не высовываются. Если бы звери могли отстреливаться, то охотой мало кто занимался бы на мой взгляд.

В общем, не стал дальше испытывать судьбу и обогнув место залегания, ускрёбся к своим. Расчёт на то, что урумцы из вредности, похоронив своих, всё-таки дойдут до особняка Гарана. Тогда мы их покрошим из окон второго и третьего этажей, а потом начнём гонку за отступающими. Иначе не видать нам их добра, если сейчас свернут свой набег из-за потерь. Да и если свернут, так и флаг им в зубы! Дальние деревеньки жалко, но нет пока достойного отряда, чтобы противостоять в прямом боестолкновении.

— Ну, что, бoйцы, первая фаза операции закончена, отходим к мудрецу, — отмораживаю своих, раскатавших губу на великие подвиги.

— Так даже не повоевали, командор, — послышались некоторые недовольства.

— Кто хочет сложить свою головушку в бою с превосходящим силами противника, может выйти из отряда, — начинаю вжёвывать им истины, — с остальными, завтра утром, вернёмся на более приемлемые позиции.

А что делать, если парни сырые и даже простой марш-бросок для них в новинку. Сельчане всё-таки, поэтому о боевых действиях лишь понаслышке знают. Впрочем нотации, высказанные столь грозными деревенскому уху словами, повлияли. Народ притих и больше не нудел, больше интересовались сколько убито и сколько осталось. А так как почти треть бандосов-охотников выбыла из строя, то и продолжение набега встало под вопросом. Всё-таки лидеров потеряли, а значит и мораль, скорее всего, рухнула.

— Толиан, не видать нам их мехов и перстней, — расстроился Ремун, — думаю, что вернутся они с тем, что награбили в дальних деревнях, к себе в Урум.

— И дай бог, чтобы так было. У нас подготовка на первом месте, а не стычки. Оружия нужно докупить в Гартиге и учиться им пользоваться.

— А как твой огнебой, хорошо стреляет?

— Я же его не применял, он для ближнего боя.

Для меня главное, что сводил своих в сторону реальной опасности. Обкатка начинается с мелочей, а не с бессмысленного героизма.