Чужая тень

– Имя госпожи Тадефи тебе что-нибудь говорит? – усмехнулся Меддур.

Аш-Тассилин на это демонстративно поморщилась.

– Не смешно. Из Парящих оазисов могут сослать вниз, но снизу вверх ты можешь попасть или как чемпион мотобола, или в виде органов. И этот закон ты не обойдёшь никогда, мог бы – давно жил наверху. Хотя не спорю, Тадефи любит девочек, и такая экзотика её заинтересует.

– Людям запрещено. А у нас непонятная зверушка. Идента у неё нет, ни в каких базах не числится. Как зверушку мы её и переправим.

– Это вариант, – оживилась гермафродит. – Но вот тебе тогда вторая проблема. Девчонка стопроцентно гетеросексуальна. Если её сломать или обработать – госпожа Тадефи это заметит, ценность девчонки упадёт до минимума. Отдать как есть – госпожа Тадефи не очень любит ломать и насиловать, и даже если её заинтересует, то в любом случае получается игрушка на вечер-два. Расходов нам будет больше прибыли, не знаю уж, что ты хочешь выторговать.

Меддур кивнул: Аш-Тассилин верна себе всегда, готова взяться за любую самую сложную задачу – но только если у неё будет хоть какой-то реальный шанс на успех.

– Потому я и хочу, чтобы занялась именно ты. Как насчёт имплантации сознания? Парня в тело девчонки. Старая личность утрачена, шизофрении не будет. А на выходе мы получим не просто лесби-девочку, а нечто интересное и с оригинальной внешностью.

Аш-Тассилин задумалась, и как статуя простояла минут пять. Меддур её не трогал. Сейчас его лучшая биолог обдумывает варианты, чтобы предложить начальнику решение, как всегда оригинальное и неповторимое.

– А знаешь… Хорошая идея. А ещё я предлагаю не ловить какого-нибудь пацана и перекачивать его сознание в тело этой девочки, есть идея поинтереснее. Помнишь тело, которое нам продали месяц назад? Его ещё Изнанка выплюнула, из-за этого мы его и купили?

Меддур жестом дал понять, что помнит, о чём идёт речь. Квадранты имели разные размеры, от нескольких сотен до миллионов километров, и разделяли их Туманные стены. Хочешь на соседний квадрант – езжай на любом транспорте до стены, а там, если можешь – делай проход сам, если нет – ищи проводника, который проведёт тебя через один из естественных тоннелей. Нет проводника – будешь до конца жизни заходить в стену из белого тумана, идти вроде бы прямо, а в итоге почти сразу выходить туда, откуда начал. Но был и иной способ, скачок через Изнанку. Такой переход был намного сложнее и опаснее, зато позволял разом перескочить десятки квадрантов. Пилоту непонятного транспорта с неизвестного квадранта не повезло, во время скачка он потерпел аварию. Остатки машины рухнули в пустыне, тело было сильно повреждено, однако мозг неплохо сохранился. Снять чего-то полезного с остатков машины не представлялось возможным, труп тоже никому был не нужен, вот пустынники и продали всё Меддуру.

– Смотри. Имплантаты у тела я проверила, даже если там есть чего-то нам незнакомое, повреждено так сильно, что ковырять и разбирать нет смысла. Вставлять мозги в киб-тело и допрашивать не выйдет, там органические повреждения контрольных центров. Стоп, я знаю, ты мои отчёты читал, но я иначе мысль потеряю. Так вот, просто в утиль нашу покупку списывать жалко, а вдруг у него в голове чего-то интересное? Зона хранения долговременной памяти в мозгу не повреждена. Я предлагаю записать в девчонку личность пилота. Это будет очень интересный эксперимент, вот так именно с голого мозга ещё никто не делал. Если какая-то часть информации при переносе и потеряется, не так страшно, зато остальное мы сможем считать в момент закрепления на новом носителе. Личные данные, скорее всего, при таком способе потеряются, но они нам и не нужны. Ну а на выходе мы получим девочку, которая от секса с парнями будет шарахаться и тянуть её будет именно на женщин. Искренне, с жаром. Ещё аргумент в пользу идеи использовать именно наш полутруп – если грузить память не местного жителя, девочка будет в наших делах забавным щенком, который ничего не знает и не понимает. Госпожа Тадефи это тоже оценит.

– Замечательно. Всё, действуй и успеха. И что бы я без тебя делал?

– То же, что и сейчас, – ухмыльнулась Аш-Тассилин. – Интриговал и покупал подешевле – продавал подороже.

– Нет, без тебя настолько подороже продать бы не вышло.

Оба рассмеялись шутке.

К загрузке памяти Аш-Тассилин готовилась долго и тщательно. Считывание с исходного носителя и запись должны пройти без сучка без задоринки. То, что мозг-донор в процессе, скорее всего, будет окончательно разрушен, её не волновало. Но вот если некачественно пройдёт кодировка, и реципиент окажется записан лишь наполовину, будет обидно. И дело не в необычном фенотипе девушки, в конце концов, если сделка не состоится, Меддур всего-то потеряет денег. Зато Аш-Тассилин лишится намного большего: когда ещё она получит настолько идеально готовый мозг, чтобы сохранились все необходимые навыки для жизни, но не было личности? Чтобы там не говорили, но физиология мужчины и женщины сильно отличаются, с нуля мужскому сознанию привыкать к новому телу очень трудно. Поэтому операцию начали не раньше, чем когда физическое состояние девушки не вызывало ни малейшего сомнения. Сейчас, глядя на обнажённое идеально здоровое тело, Аш-Тассилин даже почувствовала немного возбуждения.

Капельку беспокойства вызывало то, что нельзя было обрить голову для лучшего контакта, но тут увы, вступали в действия не биологические, а маркетинговые требования. Слишком долго ждать, пока волосы отрастут, а лысый товар выглядит вполовину не так эффектно. Гораздо больше тревоги вызвало поведение объекта после записи. Это сейчас реципиент тихая, послушная, исполняет любой приказ, ведь у неё нет своего сознания и воли. Как отреагирует на новое тело гибрид двух типов памяти? Но вот девушку поместили в прозрачную трубу преобразователя, процесс начался. Дальше оставалось лишь ждать и надеяться, столь тонкие процессы человек выполнить не в состоянии, и операцией будет управлять компьютер. Пошли голоса ассистентов:

– Готовность ноль.

– Старт.

– Запуск считывания. Поток нормальный.

– Запуск записи. Поток нормальный.

– Синхронизация проведена.

– Плотность потока десять. Двадцать. Пятьдесят. Сто, процесс записи пошёл.

– Поток ноль! Запись встала. – Подосадовать о провале Аш-Тассилин не успела, потому что тут же раздалось: – Поток девяносто, запись в пределах зелёного коридора.

Дальше доклады шли сплошь хорошие, всё отлично. Аш-Тассилин тут же на своём мониторе отмотала запись показаний назад и внимательно несколько раз просмотрела момент падения записи и состояние мозга реципиента до и после скачка. Ничего, просто непонятный провал… Оставалось признавать, что некоторые вещи её разуму непостижимы, а природа намного сложнее, чем Аш-Тассилин себе представляет.

– Процесс закончен.

– Прекрасно, просто великолепно, – приказала Аш-Тассилин, проглядев сводку от центрального медицинского компьютера. – В третий медицинский блок её. Пока держите в искусственном сне. Сначала полный анализ состояния, и только затем будить.

В свои апартаменты Аш-Тассилин вернулась в превосходном настроении. Даже позволила себе наконец-то распечатать бутылку вина, за немалые деньги уже довольно давно доставленного с её родного квадранта, неповторимый вкус... Хорошее настроение закончилось, когда посреди ночи её подняли с постели: в лаборатории диверсия. Неизвестный вирус уничтожил все данные, а потом вдобавок диверсант устроил пожар.

Поскольку Аш-Тассилин вела проект и была крайне заинтересована в его итогах, слушать отчёт о результатах расследования Меддур позвал и её. Начальник службы безопасности сначала бодро отчитался о поимке диверсанта. Обнаружен при попытке отхода вместе с данными, взять живым не удалось.

– Носитель данных, изъятый у диверсанта? – сразу уточнила Аш-Тассилин, остальное было для неё несущественным.

– Увы, – потупил взгляд безопасник. – Отформатирован до нуля, а потом ещё физически повреждён. Вытащить оттуда информацию невозможно.

– Плохо.

– Как ему вообще удалось уничтожить лабораторию? – Меддура эта часть волновала больше.

И тут безопасник искренне развёл руками.

– Шеф, можете делать со мной что угодно – но чертовщина полная. Сначала каскадный отказ всех интеллектуальных систем. Единственно, что удалось установить – центром стал медблок, куда клали пациента. А дальше огненный шторм. Волшебство натуральное.

– Не придумывайте, – поморщилась Аш-Тассилин. – Магии не существует. Разве что в каких-то отдалённых квадрантах существует нечто вроде магии, но науке это неизвестно.

– Тогда я не знаю.

– Хорошо, идите, – Меддур отпустил безопасника. – И очень хочу, – в голосе зазвенела сталь, – знать не только как диверсант уходил, но и как он прошёл и пронёс взрывчатку. А то в следующий раз подорвут нас с вами.

Когда они остались вдвоём, Меддур спросил:

– А ты чего думаешь? Что там такого ценного, если раскрыли такой козырь, чтобы спалить лабораторию?

– Да нет там ничего такого, – вздохнула Аш-Тассилин. – Их квадрант не так далеко ушёл от нашего. Насколько я по диагонали пробежалась, мужик был обычным пилотом в свите какого-то важного лица, значит, никаких инженерных сведений мы бы не получили. Политика тамошнего квадранта нам тем более до тумана. Описание самого эксперимента поинтереснее, но не настолько, чтобы выкладывать такой козырь и показывать: пройдём куда угодно и спалим. Думаю, если магия тут и есть, то магия невезения. Кто-то решил, что мы прочитали нечто важное. Можно, конечно, у девчонки из мозга повторно списать, но…

– Если там ничего ценного, то не рискуем и мозги не потрошим. Оставь в покое нашу девочку, которая теперь мальчик. Мне с утра уже звонила госпожа Тадефи, её очень заинтересовал наш подарок. Не знаю уж, как она так быстро прознала.

– Ну и ладно. Мне больше запись самого процесса перекодирования жалко. Я надеялась, если память приживётся, эти записи дадут кое-какие ответы, а потом мне удастся повторить, использовав местный материал. Но теперь проект придётся списать в дальнюю картотеку.

– Ничего. Если госпожа Тадефи останется довольна, нам обещали кое-что такое – ты пальчики оближешь. Пока не скажу, будет сюрпризом.

Аш-Тассилин хоть и была могучим умом, в своём самомнении в этот раз заблуждалась. В технических вселенных классическая магия была невозможна, но существовала ещё и тонкая сторона бытия. Информационное отражение реальности не зависело от базовой физики и имелось во всех Вселенных как ещё одна форма пространства или его измерение – там, где про это знали, учёные насчёт природы тонкой стороны спорили много веков. В одних мирах связность материального и тонкого мира была очень высока, в других заметно меньше. Трудностей по использованию тонкого мира у ведунов возникало немало, они могли намного меньше, чем классические волшебники тех миров, в которых имелась колдовская мана. Зато амулеты и обереги ведунов работали в любых мирах.

Много лет назад начинавшей ходить в садик дочке Медянский заказал именно такой оберег. Выложил целое состояние, а за это попросил уберечь своего ребёнка от случайных неприятностей – слишком тяжёлого течения детских болезней, травм и тому подобного. Мастер ему попался талантливый, к тому же вдохновился сложностью идеи и возможностью работать, не глядя на расходы. Когда работа была завершена, молодой ещё мастер, до этого не так уж часто работавший с посторонними людьми, некоторые вещи, для него-то самого азы, объяснил невнятно. Медянский, который тогда ещё только начинал работать с ведунами и не знал элементарных вещей – не понял. Колечко девочке надели на мизинец левой руки и сказали никогда не снимать. Она про него забыла, привыкла носить и никогда не задавалась вопросом, с чего это кольцо растёт с рукой и никогда не жмёт. Тем более посторонние его не видели. Ну а поскольку оберег вышел настоящий, сделанный с душой, то за много лет не просто понемногу подрос. Из-за того, что его даже не перемещали с пальца на палец, не говоря уж про то, чтобы иногда снимать, оберег врос в организм Софьи.