Шанс для рода Шустовых. Том 5

Глава 7

— Могли, — нехотя признался Шанс и отвел взгляд.

Чувствовал змей за собой вину. Вижу, он и сам об этом думал, да только не признавался и не говорил мне ничего. Это и понятно. До недавнего времени я не знал, кто я такой. Точнее, кем был.

Птички ночные поют, бурая осенняя трава щекочет лодыжки, легкий ветерок пробирается сквозь почти голые ветви и долетает до меня, игриво касаясь щек. А я стою истуканом, не знаю, что ответить. Стою, а с каждой секундой моя энергия тянет и тянет в эту точку мира силы, что не сегодня-завтра вырвутся наружу, искорежат землю, вывернут с корнем вековые деревья. И что делать? Бежать? Куда? Где бы я ни оказался, всюду будет одно и то же. Любой из миров, принявший меня будет разрушен.

Мне вдруг вспомнилось давнее видение апокалиптической картины, где я ухожу за горизонт, оставляя после себя разрушенный мир. Черт! Неужели оно было пророческим? Неужели этот мир перестанет существовать из-за меня?

Нет! Я не позволю этому случится! Когда ты обретаешь могущество и способен до усрачки напугать духов, а те, кто стал равным богам со страхом смотрят тебе в глаза и думают, как спастись, тогда может измениться абсолютно все. Может измениться, и в один момент перечеркнуть всю твою прошлую жизнь. С высоты своих новых достижений, можно разучиться замечать, что происходит внизу, но тогда ты перестанешь быть человеком. А кем ты становишься? Богом? Разрушителем? Или кем-то еще?

Я чувствовал, что способен на многое, но мои земные привязанности, мое желание защищать не давали мне права забывать, что я как был, так и остался человеком. А человек — он существо невысокое. Этим и примечателен. Тех же, кто, не замечая других, лезет вверх, до умопомрачения стремясь вырваться из собственной шкуры, сбросить оковы моральных принципов, дабы, по своему мнению, воспарить над другими, в конечном счете окружающие перестают воспринимать, как своего. Отторгают его, как чужеродный предмет. И он в том или ином виде становится изгоем. Отрываясь от своих корней, накапливая в сердце злобу, он перестает быть нужным и здесь, и там. А быть нужным, любимым, значимым — неотъемлемая потребность всех людей.

Я знал, что все это есть у меня здесь. В этом мире живут те, кто верит в меня и надеется на мою помощь, на мою защиту, чувствуют мою любовь и дарят ее мне в ответ. А значит, за этот мир я буду стоять горой. Значит найду способ остаться здесь и сохранить его. Я не побегу, как крыса с тонущего корабля, когда он начнет трещать по швам, а буду латать дыры пока не найду способа избежать крушения. Это мое решение и я буду следовать ему до конца.

Если Разрушители пришли сюда, понимая, что мир будет разрушен, то это выглядит как-то глупо. А значит у них было какое-то решение. Они нашли что-то такое, что позволит сохранить мир в их присутствии. И я должен узнать, как. Ведь я не из тех, кто забывает своих, обретая могущество.

Шанс смотрел на меня и едва заметно кивал головой.

— Чего киваешь? — спросил я. — Мысли мои читаешь?

— Конечно нет! — возмутился змей. — Просто по твоей физиономии прошелся тяжелый каток героизма, придав ей забавный вид. Вижу, что ты решил стоять за этот мир до конца, не дать ему рухнуть. Молодец! Хвалю за храбрость, — змей усмехнулся и шутливо поклонился мне. — Вот только ты не знаешь как. Так?

— Верно, — ответил я. — Не представляю, как быть. Если все это не зависит от меня или от Разрушителя. Если выходит так, что нам достаточно просто прийти в мир и тот начинает рушиться, то как быть? Зачем ты вообще притащил меня сюда?

— На первый вопрос я не знаю ответа, но догадываюсь, кто может на него ответить. А что касается второго, то тут все просто. Всего… — Шанс задумался, словно что-то подсчитывал в голове. — Всего четыре причины, — наконец выдал он. — Во-первых, я соблюдал непреложный договор, заключенный с родом Шустовых. Мне и прежде приходилось это делать, но тогда удавалось находить решения попроще. Но преступить условия договора я не мог, на то он и непреложный. А тут подвернулось такое. Ты готов был умереть в своем мире. Чего я допустить никак не мог. Кстати, я не уверен, что ты бы там умер. Возможно, повалялся бы некоторое время с дыркой в башке, а потом бы ожил. Не знаю, но Разрушителя не так просто убить.

Змей подполз вплотную ко мне, и навис своей огромной головой надо мной.

— Поверь, — произнес он. — Я видел, как твоя мать практически стала серым туманом, а после этого выжила. Это не под силу простому смертному. Даже не простому не под силу. Ну а с тобой подвернулся такой шанс… Так сказать, сам Шанс велел его использовать. Я расценил это, как удачный расклад и перенес тебя сюда. Отпрыск Шустова был слабоват для подобных дел. Очнись он в разгорающемся костре мог бы и разрыдаться. А там каждая секунда была на счету. Случись так, что он помер, я бы лишился адепта. Тут уже наши дела духов включаются и сейчас они не важны. Был еще Петя, но пацан непонятно куда запропастился, так что вариантов у меня было немного. Понимаешь, о чем я?

Я пожал плечами и кивнул. Понимать я понимал, но одно дело понимать, а другое принять, что тебя выдернули из мира, где ты прожил половину жизни и впихнули в тело подростка. Нет, пожалуй, я не злился на Шанса, за этот поступок, но было неприятно, что снова за меня все решили.

— А во-вторых? — напомнил я Шансу, что есть еще и другие причины.

— Во-вторых, я переживал за твой старый мир. Он и так трещал по швам. С новой силой разгорались старые конфликты, брат пер на брата. Да и природа не отставала: извержения, наводнения, засухи. Все к одному. Твои силы начинали пробуждаться и миру грозил апокалипсис. И если здесь, в этом мире, есть некоторый буфер, который способен временно поглощать твои силы, нейтрализуя их влияние на стабильность, то тот мир полон энергией под завязку. Любой всплеск способен расколоть переполненный сосуд. А оживи ты после выстрела в голову, я уверен, твое развитие пошло бы семимильными шагами. А это — однозначный крах. Так что, считай, я спас тот мир. Он мне нравится, и я не желаю ему зла. Пусть там порой, все ужасно, но мне хочется верить, что его жители справятся с проблемами, тем более после того, как я устранил часть опасности.

— Хорошо, считай, я признателен тебе за это. От имени того мира, прими мои благодарности. Но и это ведь не все?

— Верно, — согласился змей. — Есть и в-третьих. Стрибог попросил…

— Попросил или приказал? — перебил я Шанса.

— Не важно, — отмахнулся змей. — Будем считать попросил. Так вот Стрибог попросил меня присмотреть за тобой, а где я смог бы это делать максимально безболезненно? Конечно здесь! И контроля больше, и ты всегда на виду. Да еще и адепта я заполучил премиального, — змей рассмеялся. — С тараканами, конечно, но это все излечимо.

— Я тебе сейчас этих тараканов знаешь куда запихаю, — возмутился я. — Поверь, смогу.

— Ой-ой, даже пошутить нельзя, — скривился Шанс. — И, кстати, не уверен, что сможешь. Опыта у тебя маловато. Силы уже много, а опыта нет. Но сила есть — ума не надо, как у вас говорят.

Я мысленно потянулся и схватил змея за шею. Точнее за тело рядом с головой. Черт знает, где у змей шея.

Шанс зашипел, делая вид, что стал задыхаться. Я свел большой и указательный палец, изображая Дарта Вейдера. Змей упал на землю и начал извиваться, словно в агонии. Я тут же отпустил его, немного опешив от такого результата. Но Шанс продолжал дергаться пока в конце концов не замер и не свесил язык, высунув его изо рта. И как в классический приколах не в ту сторону. Высунутый язык торчал вверх.

— Кончай прикидываться, — усмехнулся я, поняв, что змей притворялся.

Шанс встряхнулся, поднялся и вновь выпрямился передо мной, изображая из себя кобру.

— Доволен? — спросил он. — Этого добивался.

— Почти, — уклончиво ответил я. — Что у меня совсем не вышло?

— Почему же? — удивился змей. — Все вышло, кроме того, что мне не надо дышать. А так все отлично.

— Черт! Не подумал. В следующий раз тебя узлом завяжу!

Шуточная угроза не возымела действия. Змей так и продолжил ухмыляться.

— Главное, не бросай меня в терновый куст, — заявил он.

— Хорошо, туда не стану.

— Вот и отлично.

— Так что дальше? — спросил я. — Что было в-четвертых?

— В-четвертых, — продолжил Шанс, собравшись, — духи начали бунтовать и манкировать своими обязанностями. А кто, как не сын Разрушителя способен их урезонить? Да и риск остаться без адепта не только потому, что последний Шустов умрет, а еще и Стрибог мог разозлиться на меня за невыполнение своих задач. Так что, причин было много. И это решение показалось мне очень красивым и правильным.

— Да уж, — протянул я. — Как у вас тут все сложно.

— Это не у нас, а у вас. Хотя можно сказать, что у нас у всех все сложно. Теперь доволен? Я убедил тебя, что решение было верным?

— Более или менее. Согласен, выбор был предсказуемым. Но ты не думаешь, что тебя к нему явно подталкивали?

— Кто? — удивился Шанс.

— Как-то слишком уж все хорошо совпало. Когда так все сходится, частенько есть кто-то кто этим цирком командует.

— Не думаю, — отмахнулся Шанс. — О тебе никто кроме Стрибога не знал. А старик хоть и решил спасаться бегством, но этому миру зла не желал. Его как раз все устраивало.

Я вспомнил, как совсем недавно и сам пришел к подобному выводу.

— Тогда кто? Шалок?

— Нее-е-ет, — протянул змей. — Тогда он точно был не в курсе.

— А сейчас?

— Сейчас сложный вопрос. Шалок видел твои выкрутасы с белым огнем. Мог и заподозрить что-то. Но что это меняет?

— По-видимому, ничего. Идея с призывом Разрушителя явно была давней заготовкой. Еще до событий в монастыре. А значит, меня в расчет они не брали. Вот только что-то идет не так, как мы видим. Что-то мне во всем этом не нравится.

Я задумался, а Шанс не стал ничего говорить, ожидая, когда я смогу сформулировать свои мысли.

— Разрушитель сидит в поле и ничего не делает. При этом от монстров он оградился стеной огня. Почему?

— Может у него шабат?

— Что? — не понял я.

— Выходной у него, — усмехнулся Шанс. — не может он в священную субботу мир уничтожать и с тварями драться. Сейчас немного отдохнет и тогда выдаст нам всем по первое число. И за жену, и за сына, и за святого духа.

— Мы в любом случае исходим из того, что он здесь по «приглашению» Шалока. А что если, у него просто личные мотивы? Нет никакого «призыва» от Шалока и Императора. Они просто как-то узнали, что он накопил силы и теперь идет сюда мстить вам. Вот и решили приурочить своё мероприятие к его появлению.

— Но тогда, он не откроет для нас проход в твой старый мир. И все обещания Шалока — пустое место.

— Вот именно!

— Но тогда зачем все это? — спросил в пустоту Шанс.

— Может быть, чтобы привести в этот мир монстров? Ведь именно их использовал Император для своих экспериментов над людьми. Для того чтобы пойти по пути Силы, как он говорит.

— Да, но зачем ему силы? Противостоять Разрушителю? Так скопом это проще делать. Одно дело драться один на один, а другое, когда семеро на одного. А там глядишь и еще народ подтянется, — змея явно захватил азарт.

Шанс выдавал одну теорию за другой, но все они казались мне слабыми. Должно быть что-то проще и понятней. Не думаю, что слишком уж сложный план удел Шалока или Императора. Второй вообще хочет власти, а значит разрушение мира в расчет брать не стоит. Если только Шалок и тут не обманул. Но кажется эти мысли я уже начал гонять по кругу.