Ледащий

Перекрестившись, он покинул храм и, выйдя за ограду, закурил. Там и дождался появления Марины. Лицо ее было умиротворенным.

— На душе светло, — поделилась своими чувствами хозяйка. — Помолилась о душе Сергея, сообщила, что отпускаю его в рай. И знаете? Он мне ответил! Прошептал: «Спасибо!» Как думаете, он так действительно сказал, или почудилось?

— Сказал! — заверил Николай. — В этом нет сомнений. Вы сейчас к себе?

— Да, — подтвердила женщина. — Выходной. Надо постираться и прибрать в квартире.

— Я — в госпиталь, — сказал Несвицкий. — Вчера договорились сделать партию раствора. Подскажите, где тут можно перекусить по-быстрому? Есть хочется.

— Накормят в госпитале, — Марина улыбнулась. — Он считается военным, и персонал в нем кормят. Люди сутками работают, когда им для себя готовить? Не переживайте.

Так оно и вышло. Несвицкий заглянул в столовую, где получил тарелку манной каши, политой маслом, два кусочка хлеба и стакан какао.

— Нужна добавка — подходите, — сообщила повариха на раздаче.

Несвицкий подошел. Странно, но у него прорезался гигантский аппетит. Вчера он много съел — и здесь, и у Марины. После такого прежде утром кусок бы в горло не полез, но смотри ты… Молодой, растущий организм так требует или причина кроется в ином? Не ясно.

Позавтракав, он заглянул в палаты к детям. В этот раз маленькие пациенты не выглядели так ужасно, как вчера. Возле их кроваток сидели мамы, бабушки, отцы. Поначалу никто не обратил внимания посетителя. Зашел в палату худенький парнишка, немного постоял и вышел. Возможно, родственников ищет. Но потом, как видно, кто-то проболтался.

Завершая обход палат детского отделения, он вдруг увидел в коридоре толпу примерно в двадцать человек, которая немедленно взяла его в кольцо.

— В чем дело, господа? — спросил Несвицкий.

— Вы волхв? — спросила молодая женщина, шагнув вперед.

— Так записано в моем удостоверении, — уклончиво ответил Николай.

— Волхв! — закричала женщина, схватила правую руку Николая и стала целовать. Он еле отобрал и спрятал за спину вместе с левой.

Толпа загомонила и подступила ближе.

— Спокойно, господа! — воскликнул Николай. — Откуда этот взрыв неконтролируемых эмоций?

— Ты деток наших спас, — сказал немолодой мужчина. — Спасибо тебе, добрый человек!

Он поклонился.

— Спаси тебя Господь и Пресвятая Богородица! — откликнулись в толпе и стали кланяться.

— Детей спасли врачи, медсестры, санитарки — все, кто здесь трудился днем и ночью, — Несвицкий чувствовал себя неловко. — А я всего лишь зачаровал раствор.

— Без него бы Галечка не выжила, — сказала женщина, которая целовала ему руку. — Мне так врачи сказали.

— А внук мой не оправился бы так быстро, — сообщил немолодой мужчина. — Не скромничайте, Николай Михайлович! Великое дело вы сотворили. Как хорошо, что так вовремя нашлись!

— Кстати, о растворе, — перехватил инициативу Николай. — Я как раз намеревался сделать следующую партию. Вы мне позволите пройти к автоклаву?

Люди расступились. Несвицкий зашагал по коридору, слыша сзади голоса: «Худенький какой!.. Все силы на детей потратил… Не щадит себя… Спаси его Господь!..» «Да это просто сюр какой-то! — думал Николай, спускаясь по ступенькам в цокольный этаж, где располагались автоклавы. — Налетели и сразу руки целовать…» Как выяснилось вскоре, куда покруче сюр ждал его в помещении для автоклавов. Переступив порог, Несвицкий с изумлением увидел, что в нем полно людей. Медики в халатах, мужчины, женщины в гражданском, а кто-то — и в военной форме. Здесь же обнаружился и главный врач, который сразу подошел к Несвицкому и поздоровался за руку.

— Кто эти люди? — поинтересовался Николай. — Понятно, что в халатах наши, а остальные?

— Из администрации главнокомандующего и из Собрания Республики. Услышали, что в госпитале появился волхв и захотели посмотреть.

— Не верят, что я волхв?

— Скорее, в то, что вы нашлись. Когда Антип Матвеевич погиб, ему замену почти год искали. Даже обращались к правительству империи. Ответили: свободных волхвов нет. Другие страны вовсе не откликнулись — таких специалистов просто так не отдают. А тут вдруг выскочил один, как чертик. Господи, прости! — он перекрестился.

— А то, что я вчера раствор зачаровал, им недостаточно?

— Желают сами убедиться. Поймите, отказать нельзя.

— Хорошо, — помедлив, согласился Николай. — Но, чтобы в помещении ни звука. Собьют мне концентрацию — лично выброшу за двери. Не посмотрю на чин и должность.

— Я прослежу, — заверил главный врач.

Николай уже привычно вымыл руки над раковиной и, не вытирая их, направился к приготовленному автоклаву, где сел на табурет и опустил ладони в воду. Закрыл глаза и сконцентрировался. Мир исчез, пропали образы и звуки, перед глазами возникли сцены, которые он подсмотрел в палатах. Вот мать целует маленькую девочку и, плача, гладит ей головку — всю забинтованную. Бледный мальчик, которому осколком оторвало кисть. Кровавое пятно на забинтованной груди другого…

Из ладоней потекло тепло, он это ощутил. Еще заметил в прошлый раз: на патроны и гранаты из пальцев льется холод, а на раствор здоровья — теплота. Он просидел довольно долго, пока не ощутил, что из ладоней больше ничего не истекает. Николай открыл глаза и встал.

— Готово, — сообщил собравшимся.

— Двадцать семь минут, — немедленно сказал Кривицкий, глянув на часы. — Теперь проверим результат.

Подойдя, он зачерпнул из автоклава воды стаканом и глянул сквозь него на низкое окно.

— Есть! — объявил довольно. — Концентрация нормальная. Желающие могут убедиться.

Все загомонили и окружили главврача. Стакан пошел по их рукам. Люди брали и смотрели на просвет. Воспользовавшись этим, Николай тихонечко слинял. Выбравшись во двор, он закурил. Хотелось есть, хотя совсем недавно завтракал, в теле ощущалась слабость — хреново было в общем. А тут еще комиссия приперлась глянуть на диковинку. Он вспомнил, что у входа в госпиталь стояло несколько машин — внедорожники и легковые. Тогда подумал, что посетители приехали навестить родных. Ошибся.

В двор выскочил главврач. Подойдя к Несвицкому, сказал сердито:

— Николай Михайлович! Вы почему ушли? С вами побеседовать хотели.

Несвицкий затоптал окурок.

— Степан Андреевич, скажите: я волхв или медведь, который выступает в цирке? Вы это для чего устроили? К тому же, не предупредив меня?

Главврач смутился.

— Извините. Я звонил Марине Авенировне. Но телефон ее не отвечал, а когда Мережко взяла трубку, то сообщила, что вы в госпитале. Я стал искать, но мне сказали, что вы позавтракали и отправились в палаты к детям. Просто не успел.

— А для чего эти смотрины? Похвастаться перед начальством ценным кадром?

— Вы не понимаете, — вздохнул Кривицкий. — Я позвонил министру здравоохранения, сообщил о вас и попросил, чтобы разрешили госпиталю открыть прием для иностранцев. Корпускулы — это ведь не только раны. К примеру, они эффективно исцеляют кожные проблемы, трофические язвы и ряд других болезней, не поддающихся традиционному лечению. А иностранцы — это деньги, которых госпиталю не хватает. При прежнем волхве мы их принимали. Министр ответил, что нужно убедиться, что волхв способен обеспечить раствором всех: и жителей республики, и иностранцев. Иначе никакого разрешения. Сказал, что сам приедет посмотреть. Я не ожидал, что вместе с ним увяжутся люди из администрации главнокомандующего и Собрания Республики.

— А этим я зачем понадобился?

— Как вам сказать… — главврач замялся. — Вы своего рода знаменитость. Про ваш бой на подступах к Царицыно уже легенды ходят. Двое ополченцев разгромили штурмовую группу немцев, усиленную чернокнижником и бронемашиной. На месте боя побывали журналисты из газет и телевидения, сняли и сгоревшую «Куницу», и трупы немцев у траншеи, и убитых минометчиков.

— Артиллеристов ухайдакали имперцы. Подлетел их вертолет и ракетами ударил.

— Об этом тоже сообщили, но и без того картинка впечатлила. Вот люди и захотели глянуть на героя, который вдобавок оказался волхвом, и, едва прибыв с поля боя, пришел спасать детей.

— Понятно, — Николай кивнул. — Не обижайтесь, Степан Андреевич. Просто не люблю публичность: я волхв, а не артист. Надеюсь, не испортил вам гешефт?

— Я объяснил, что после процедуры чарования волхв чувствует упадок сил и нуждается в покое.

— Прокатило?

— Словечки у вас странные, — Кривицкий удивился. — Если вы о мнении гостей, то они прониклись, хотя и сожалели, что не удалось лично высказать герою свою признательность и восхищение. Меня просили передать.

— Понятно. Разрешение дадут?

— Пообещали. Но сначала нужно обеспечить потребности республики.

— Нужно — обеспечим. Степан Андреевич, есть очень хочется. Меня покормят или поискать кафе?

— О чем вы? — Кривицкий удивился. — Конечно же накормят. Не беспокойтесь, мы прекрасно знаем, что на чарование волхв тратит силы, и их следует восполнить. Тем более, еды хватает. Я заказал для делегации обед, но люди отказались — дескать, не гоже объедать больных.

«Странные у них порядки, — подумал Николай. — Начальство отказалось от халявы…» Но углубляться в тему он не стал — до одурения хотелось жрать.

Через полчаса он выполз из столовой, лучась от сытости и счастья. Для начальства наготовили вкусняшек: жареных бифштексов, воздушное пюре, супы, салаты, разные нарезки. Несвицкий это смолотил. Не все, конечно, но существенную часть — сколько удалось запихнуть в желудок. Почти как в той комедии: бифштексов — три, солянка сборная мясная — три порции, салат — один (скромнее нужно быть!), хлеб, чай, пирожное… Из столовой он отправился в библиотеку. Почему не к месту жительства? Так там хозяйка убирается. Если женщина за это взялась, то следует исчезнуть с глаз. Иначе можно огрести. По уму и возвратиться нужно через несколько часов по окончанию уборки. Пусть хозяйка успокоится, чувства приведет в порядок…

В библиотеке для начала он попросил газеты. Кривицкий не соврал: об их бое написали. Было много фотографий: сгоревшая «Куница», трупы немцев крупным планом. Чернокнижник так вовсе с разных ракурсов. Журналисты восторгались: вот как мы воюем! Дескать, дали немцам прикурить. О погибшем взводе упомянули мимоходом. «Если по уму, то оборона и без помощи имперцев потеряла вдвое больше наступавших, — оценил Несвицкий. — А не случись меня, немцы вовсе избежали бы потерь. Да, конечно, силы были неравны: у немцев минометы, бронетехника, плюс этот чернокнижник. Но подготовка ополченцев оторви и выбрось. С такой они не навоюют…»

Отложив газеты, он взялся за «Практическое волхование». Интересная попалась книга. Материал изложен просто, ясно, с примерами и теоретическим обоснованием природы чародейства. Если верить автору (книгу написал иеромонах Софроний), волхвы сами от себя ничего не производят, а выступают проводниками сил природы, которую, как всем известно, создал Бог. Поскольку у природы энергии — море разливанное, достаточно уловить хотя бы малую частичку. Ну, как, к примеру, фотоэлементы преобразуют свет Солнца в электричество. Способность к волхованию встречалась в этом мире не сказать, чтоб очень редко, но лишь немногие могли ее использовать, условно говоря, в «промышленных» масштабах. Подогреть в ладони чашку с чаем, заморозить курицу или кусок свинины получается у одного из ста, но это не ценилось. Малополезный дар: есть электрические чайники и холодильники, они справляются с задачей эффективнее. Обладающих такой способностью звали ЛОДы — люди, ограниченные в даре.